В сердце пустыни

После полудня, когда солнце начало припекать с особой силой, Селеста вышла в небольшой внутренний сад, чтобы поискать прохлады под раскидистым фиговым деревом. Там уже сидел Неджем, вытягивая ноги на каменной скамье и листая свиток. Увидев Селесту, он улыбнулся:

– Как всё прошло? Посланник двора грозился утащить тебя к фараону?

– Это вовсе не шутки, – горько усмехнулась Селеста, присаживаясь рядом. – Похоже, они всерьёз опасаются божественного хаоса Сета. И собираются привлечь меня в свои дела.

– Могло быть и хуже, – признал жрец. – Фараон мог бы наказать весь храм, заподозрив, что мы сговорились с Сетом.

– Да уж… – Девушка посмотрела на зелёные листья дерева, которые слегка колыхались под редким ветерком. – Я вот думаю… у меня ведь нет ни семьи, ни друзей в этом мире. Кто заступится, если вдруг дворец посчитает меня врагом?

Неджем вздохнул:

– Наверное, лишь те, кто видит в тебе защитницу или важную фигуру. Здесь все действуют из собственных интересов. Но… – он помолчал и тихо добавил, – не стоит думать, что здесь ни у кого нет сочувствия. Я, например, не хочу, чтобы тебя казнили или заперли. Мне бы хотелось помочь, если смогу.

Селеста, тронутая словами юноши, посмотрела на него:

– Спасибо, Неджем. Я очень ценю твоё дружеское отношение. Порой это единственное, что вселяет надежду.

Юный жрец коротко кивнул, в его глазах мелькнула тёплая улыбка. Они посидели молча, наслаждаясь тем, что в этом тихом уголке сада можно ненадолго забыть о назревающих бурях. Однако покоя хватило ненадолго: вдруг налетел порыв горячего ветра, задребезжала листва, и по стенам сада пробежали тёмные полосы теней.

Селеста сразу напряглась. Порыв ветра был слишком резким, не похожим на обычный ветерок. В груди кольнуло тревожное чувство – словно амулет откликнулся. Она прижала руку к груди:

– Чувствуешь что-то?

Неджем поднялся, сжимая свиток:

– Да… это не обычный ветер. Пойдём в главный зал, предупредим остальных!

Они быстро встали и выбежали из сада. В коридоре уже сновали жрецы, кто-то кричал: «Заприте двери!», а со стороны входа доносился нарастающий вой. Селеста поняла: «Похоже, Сет решил проявить себя прямо сейчас».

Шум усиливался. Когда они подбежали к просторному вестибюлю, Селеста увидела, как в открытых воротах, ведущих во внешний двор, клубится рыжевато-коричневый туман – сотканный из мельчайших песчинок. Двое стражников отчаянно пытались закрыть тяжёлые створки, но порывы ветра едва не сбивали их с ног. Грубое воющее дыхание пустыни врывалось в стены храма, принося жар и пыль.

– Уже все внутри! Закрывайте ворота! – командовал кто-то из старших служителей. – Да будет проклят этот хаос!

Селеста закашлялась, чувствуя, как песок хлещет по лицу. Где-то неподалёку появился Хапусенеб, размахивая жезлом. Он шёпотом произнёс какие-то слова – вероятно, заклинание, – и над входом засиял полупрозрачный барьер. Порыв ветра стих, словно наткнувшись на преграду. Стражники сумели захлопнуть ворота, и со стуком задвинули засов.

Но стоило им перевести дух, как в самом центре вестибюля вдруг вспыхнул ослепительный вихрь песка. В нём различались очертания мужской фигуры – высокий силуэт с широко расставленными плечами, волосы развевались, а в глазах горел оранжевый свет. Сет! Он скалился в насмешливой улыбке.

– Здравствуйте, мои милые поклонники бога мёртвых, – прогремел его голос, и от этого звука колыхались стены. – Вы думали, что я не смогу войти? Забавно. Для божества пустыни нет дверей, которые не откроются.

Некоторые жрецы тут же опустились на колени, бормоча заклинания, чтобы не дать силе Сета закрепиться внутри храма. Но бог пустыни казался на удивление спокойным. Он обвёл зал цепким взглядом, полный презрения и лёгкого любопытства. Наконец, взгляд упал на Селесту, застывшую рядом с Неджемом.

– А вот и ты, – почти мурлыкнул Сет, поворачиваясь к ней всем корпусом. – Неужели решила спрятаться за статуями шакала? Думаешь, это навсегда избавит тебя от моей воли?

Сердце Селесты бешено колотилось. Но девушка сделала шаг вперёд, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала на самом деле:

– Я не пряталась. И не собираюсь принадлежать тебе, Сет.

Она ощутила, как под платьем начинает слабо пульсировать амулет. Дрожь прошла по телу, но она попыталась взять себя в руки. «Я не та, что прежде боялась каждого шороха, – говорила она себе мысленно. – У меня есть защита Анубиса.»

Сет прищурился, тёпло-янтарный свет в его глазах заволновался:

– Защита? Ах да, мой «милый брат» успел поставить на тебе свою печать. Как же это трогательно. Но ты ведь чувствуешь, что его холод не способен полностью заглушить огонь, который разгорается внутри, – он сделал ленивый жест рукой, и часть пола затянуло волной песка. – Я – сила, я – бунтующий ветер. И эта искра во мне есть и в тебе, хочешь ты того или нет.

С этими словами он вдруг шагнул ближе. Жрецы вскрикнули, некоторые ринулись к нему с жезлами, пытаясь оттеснить или хотя бы образовать защитный круг. Но Сет взмахом руки откинул нескольких человек, они упали, постанывая. Остальные ринулись читать заклинания, однако бог пустыни лишь усмехнулся, словно эти чары для него – детский лепет.

Внутренне Селеста похолодела: Сет демонстрировал мощь, которой храмовое заклинание могло не сдержать. Вспомнив, как ей удалось однажды остановить бурю, она почувствовала слабую надежду: «Может, я опять смогу…» Но что, если на этот раз он подготовился?

Тем временем Сет замер в паре шагов и заговорил негромко, но так, что слова резонировали во всем помещении:

– Послушай, девчонка. Я не пришёл, чтобы разнести этот храм до основания. Пока что. Но ты – ключ к силе, в которой я заинтересован. Хоть Анубис и прицепил к тебе свою печать, я чую, что не все дороги закрыты. Позволь мне показать тебе другой путь – путь свободы, страсти, огня, что сжигает преграды. Вспомни, как холоден твой «защитник». Разве в твоём сердце не бурлит нечто живое, неукрощённое?

Сердце Селесты сжалось. Она не могла отрицать, что при виде Сета тело откликается странной смесью страха и влечения. В нём чувствовалась необузданная сила, искушающая проверить, что там, за гранью страха. Но она вспомнила всё зло, связанное с этим богом, его эгоизм и жажду хаоса.

– Я не хочу быть орудием войны и разрушений, – твёрдо сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Да, во мне много страха, но я не пойду на поводу у твоего хаоса.

Сет развёл руками, словно говоря: «Я пробовал по-хорошему». Из его глаз исчезла насмешка, осталась только хищная решимость:

– Тогда я возьму, что мне нужно, силой.

Огненные искры мелькнули вокруг его ладони, а затем песок на полу заволновался, образуя спиральный вихрь, целящийся прямо в Селесту. Она ахнула, видя, как буря надвигается. Рядом кто-то закричал. Но вдруг блеснул холодный синий свет: на шее девушки вспыхнул символ Анубиса. От этого всплеска энергии вихрь песка на секунду застыл, а затем рассыпался в воздухе.

– Проклятие! – выругался Сет, укоризненно глядя на Селесту. – Ты позволила ему внедриться в твою суть глубже, чем я думал.

Селеста, поражённая тем, что произошло, сделала глубокий вдох. Золотистый отблеск печати Анубиса всё ещё мерцал у неё на груди сквозь ткань. Казалось, это проявление воли бога-Хранителя, готового защитить её даже без долгих ритуалов. Но и силе Сета противостоять непросто.

– Уходи, Сет, – прозвучал решительный голос Хапусенеба. Жрец стоял чуть дальше, пытаясь удержать равновесие. – Твоё присутствие оскверняет священную обитель. Девушка не желает идти за тобой!

Брови Сета сошлись, во взгляде вспыхнул гнев:

– Молчи, жалкий смертный. Вы, жрецы, лишь прячетесь за своими покойниками. И будьте уверены: когда я вернусь, ваш храм не устоит.

Его фигура начала колебаться, словно песчаная иллюзия на ветру. Перед исчезновением Сет ещё раз обернулся к Селесте. На миг в его глазах отразилось нечто более сложное, чем злость. Может, обида. Или яростное желание: «Она будет моей, даже если придётся разрушить весь храм». И затем бог хаоса рассеялся вместе с крутящимся туманом песка.

Вестибюль поглотила напряжённая тишину. Повсюду лежал песок, некоторые факелы погасли. Жрецы постепенно приходили в себя, поднимая раненых. Селеста дрожала, ощущая колкую энергию, которую оставил за собой Сет. Казалось, что стены храма содрогнулись от ярости бога, и если бы не печать Анубиса, результат был бы куда плачевнее.

– Как ты, цела? – спросил подбежавший Неджем, тревожно глядя ей в лицо.

Селеста, опираясь на стену, кивнула:

– Да… Но он… он правда чуть не убил меня? Или хотел лишь запугать?

– С богом хаоса никогда не знаешь, – пробормотал Хапусенеб, подходя ближе. – Он может быть то яростным, то хитрым, стремящимся соблазнить жертву. Но теперь ясно одно: защита Анубиса действительно работает. Пока печать цела, Сет не сможет взять твоё сердце под контроль.

– А что, если он вздумает разрушить весь храм, чтобы меня выкрасть? – прошептала Селеста, глядя на груды песка на полу. – Он же угрожал вернуться…

– Тогда нам придётся найти более безопасное место или заручиться поддержкой других богов. Возможно, придётся подчиниться приказу фараона. – Хапусенеб огляделся. – Иначе храм превратится в арену божественной войны. Анубис не склонен к массовой резне, но Сет может уничтожить сотни людей, если решит, что это оправдывает цель.

Селеста закрыла глаза, пытаясь унять дрожь. «Итак, всё идёт к тому, что нам придётся либо бежать, либо… что?»

– Давайте поможем раненым, – заговорил Неджем, заметив нескольких пострадавших жрецов. – Потом решим, как укрепить защиту.

Хапусенеб кивнул. Селеста, преодолевая слабость, тоже отправилась помогать перетаскивать раненых в соседний зал и обмывать им ссадины. Работы хватило почти на час: некоторые пострадали от удара песчаного вихря, у нескольких были растяжения и ушибы. К счастью, никто не погиб, но сама мысль об этом вторжении грызла Селесту. Сет явно не шутит.

Когда раненым оказали первую помощь и жрецы раскидали остатки песка из вестибюля, Хапусенеб позвал Селесту и Неджема в одну из боковых комнат. Там горели два факела, на полу стояли кувшины с благовониями. Верховный жрец подошёл к столу, на котором лежал свиток с картой местности.

– Здесь – наш храм, – он указал на символ шакала. – А вот тут – Нут-Маат, центр царства, где резиденция фараона. Если Сет атакует с новой силой, хрупкая защита, которую мы создаём, может не устоять. Кроме того, фараон велел держать его в курсе. Думаю, что нам лучше самим появиться во дворце, чтобы не провоцировать двор.

Селеста нахмурилась:

– Но разве при дворе мы будем в безопасности? Сет может напасть и там…

– Возможно, фараон задействует жрецов других богов, – вмешался Неджем, глядя на карту. – Ра, Исида, Тот – вместе их силы сильнее, чем сила храма Анубиса в одиночку. Это может удержать Сета от прямых нападений, по крайней мере, в черте столицы.

– По сути, мы пойдём туда, где больше влиятельных союзников, – подытожил Хапусенеб. – Хотя, не скрою, это рискованно. Но если Сет принесёт хаос прямо во дворец, это станет войной богов на глазах у фараона, а то и всего народа. Такого не случалось много десятилетий.

Селеста прошлась туда-сюда по комнате, сжимая в руках амулет:

– А если мне удастся… убедить Сета не нападать? – Она сама не верила в свои слова, но не могла не спросить.

Хапусенеб тяжело посмотрел на неё:

– Убедить? Может, у вас и есть странная связь, но он уже угрожал тебе напрямую. У него одна цель – подчинить себе силу, которую ты несёшь, или уничтожить, если не сможет покорить.

– Да, ты прав… – вздохнула девушка. – Ладно. Если решено идти во дворец, то что мне делать?

Верховный жрец развернул карту:

– Мы соберём небольшой отряд жрецов для охраны, часть останется здесь, чтобы поддерживать храм и заботиться о верующих. Ну а ты, Неджем и я отправимся в столицу. Я представлю тебя фараону, расскажу о ситуации. Мне бы хотелось заручиться поддержкой других храмов, чтобы изгнать или усмирить Сета. А тебе, возможно, придётся показать фараону, что ты под покровительством Анубиса и не опасна.

– Когда выступаем? – спросил Неджем.

– Завтра на рассвете, – решительно сказал Хапусенеб. – Нам нужно время, чтобы собрать припасы, запечатать часть священных реликвий. Путь займёт день-полтора, если не задерживаться. По дороге мало селений, придётся идти по старой караванной тропе.

Селеста кивнула, внутренне содрогаясь. «Пустыня… дорога… А что, если Сет нападёт в пути?» Однако оставаться в храме, зная, что бог хаоса в любую минуту может обрушить всю мощь, было не менее страшно.

– Хорошо, я готова, – тихо сказала она. – Надеюсь, мы успеем до новой бури.

Хапусенеб в знак завершения разговора ударил жезлом о пол:

– Иди, отдыхай. Завтра потребуется много сил. Неджем, помоги ей собрать всё необходимое, а я займусь остальным.

Жрец кивнул и жестом пригласил Селесту выйти.

Сборы шли весь день. Селеста сначала не знала, что взять с собой. Она понятия не имела о путешествиях по жарким пескам, но Неджем терпеливо объяснял: нужна накидка от солнца, немного воды и какой-то перекус на случай, если они отобьются от общего каравана. Большую часть вещей понесут на ослах вьючники, а сами жрецы будут в лёгком снаряжении.

«Странно, – думала девушка, завязывая накидку на поясе, – я будто уже привыкла к местным будням, хотя всего неделю назад всё казалось таким чужим. Но теперь… теперь я понимаю, как печёт солнце, как опасно оставаться без воды. Понимаю, зачем нам магические талисманы для защиты от духов пустыни».

Оставался вопрос: «Что ей наденет на ноги?» Ведь её современная обувь за это время истрепалась, да и выглядела среди сандалий жрецов нелепо. В итоге ей дали пару простых кожаных сандалий, которые, хоть и натирали сначала, но были более уместны. Девушка гадала, что подумают при дворе фараона, увидев её в убранстве храмовой гостьи. Впрочем, в этом мире уже столько раз приходилось удивляться и ей, и окружающим.

К вечеру сборы были почти завершены. Жрецы завернули в ткани ритуальные чаши и статуэтки, собирали свитки с молитвами. Хапусенеб распоряжался, кто остаётся, а кто отправляется с ними. Весь храм кипел, будто улей. Селеста ощутила, что присутствие Сета больше не чувствуется в стенах. Видимо, после дневного инцидента он на время отступил. Но напряжение не покидало людей.

Перед сном девушка вышла во двор на свежий воздух. Небо было ясным, усеянным звёздами, луна светила ярко. В тишине Селеста присела на плоский камень возле небольшой скульптуры шакала. Стук её сердца успокаивался под нежным дуновением ночного ветра. Она попыталась мысленно обратиться к Анубису, чтобы разделить тревогу.

– Спасибо, что защитил меня сегодня, – прошептала она, слегка касаясь амулета. – Прости, если я требую слишком многого, но… мне страшно. Мы идём во дворец, где полно интриг, и Сет может напасть снова. А ведь ты говорил, что есть вероятность примирения… или я неправильно поняла?

Разумеется, в ответ – молчание. Лишь листья дрогнули от очередного порыва ветра. И всё же ей показалось, что в полумраке на мгновение мигнула тень. Может, это один из мелких призраков, слуг Анубиса. Селеста не стала пугаться: если это и так, то они не вредят ей. Скорее, наблюдают.

Она ушла в покои и легла пораньше. Всю ночь её мучили беспокойные сны. Ей снился дворец с бесчисленными колоннадами, где царские воины смотрели на неё враждебно. Потом являлся Сет, уверяя, что только он может уберечь её от суровых приговоров фараона. Потом промелькнули видения бесплодных песчаных барханов, в которых слышалось эхо смеха бога хаоса. Селеста дёрнулась, проснувшись на рассвете в липком поту, но сразу себя успокоила: «Это всего лишь сон. Нужно идти дальше.»

С первыми лучами все были на ногах. Тихая процессия – четыре осла, несколько жрецов, стражник, Селеста, Неджем и Хапусенеб – покинули храм Анубиса. Часть служителей осталась охранять святилище, а также поддерживать тамошних жителей, которые периодически приходили с молитвами.

Из храма вышли в небольшой городок, тесно прилегающий к священной территории. Там по узким улицам ходили торговцы, лавочники выкрикивали пытаясь продать товары. Люди поглядывали на жрецов с любопытством и лёгкой тревогой: видимо, слухи о нападении Сета уже облетели весь посёлок. Улицы были пыльными, но более оживлёнными, чем коридоры храма, и запахи – от жареного хлеба до верблюжьего помёта – моментально заполнили все ощущения Селесты.

– Нам нужно выйти к караванному тракту и двигаться на восток, – объяснял Неджем, ведя осла под уздцы. – Там пройдём вдоль оазиса, а дальше – вглубь пустыни.

Хапусенеб кивнул, шагавший чуть впереди:

– Да, по этой дороге купцы и паломники добираются до столицы. Путь не слишком опасен, если мы не встретим разбойников. Но сейчас все боятся проявлений Сета – его «штормы» иногда идут по тропе. Надеюсь, нас обойдут стороной.

Селеста ощутила, как сердце уколола тревога. После вчерашнего нападения Сета всё в её душе будто натянутая тетива. Даже мягкий утренний свет не успокаивал. Она то и дело оборачивалась, словно ожидая увидеть за спиной тени бога пустыни. Но ничего не происходило.

За городом расстилался ровный песчаный тракт. Солнце быстро поднималось, пригревая. Путники шли в размеренном ритме. Жрецы время от времени перешёптывались о своих обрядах и писали на свитках заметки, выглядело это почти комично: на ходу разглагольствовать о сложных ритуалах! Но они были привычны к таким переходам. Селеста старалась беречь силы, попивая воду из бурдюка и пряча голову под тканью.

«Как же здесь жарко… как людям удаётся жить в таком климате?» – с тоской думала она, вспоминая кондиционированные залы музея и прохладные вечера на родных улицах. Но теперь она была здесь…

К полудню путешественники остановились на привал в неглубоком овраге, где из-под камней вытекал тонкий ручеёк. Место выглядело заброшенным, лишь несколько чахлых кустов цеплялись за жизнь. Но это был источник влаги, и все с благодарностью попили, умылись. Хапусенеб велел не задерживаться: жара усиливалась, и если выходить только под вечер, можно не успеть добраться до ближайшего селения до темноты.

Следующие несколько часов были изматывающими. Вокруг простиралась однообразная равнина, где местами торчали груды камней. Воздух колебался от зноя, создавая иллюзию миражей. Стражник, шедший впереди, внимательно смотрел по сторонам, чтобы вовремя заметить возможных бродяг или хищников. Жрецы же иногда останавливаться, читали короткие молитвы, призывая Анубиса и других богов беречь их путь.

Селеста шла между Неджемом и ещё одним жрецом. Тот жрец рассказывал, что раньше дорога была безопасней:

– Когда-то боги благоволили нашему фараону, и пустыня не рвалась разорять селения. Но в последнее время ходят слухи, что Сет будоражит пески, ищет слабые места. Может быть, он вынашивает план сместить равновесие…

Селеста слушала вполуха, в то время как мысли уносились к собственным страхам. Она уже чувствовала усталость, мышцы ныли от непривычки к долгой ходьбе. В какой-то момент ноги запнулись, и она едва не упала. Неджем среагировал мгновенно, подхватив её под руку:

– Осторожней! Если хочешь, можешь ехать на осле. Мы чередуемся, чтобы никто не переутомлялся.

– Спасибо, я постараюсь выдержать, – пробормотала девушка, стесняясь признаться в слабости. Но понимала, что через полчаса ноги станут ватными. Всё-таки она не египтянка, привыкшая с детства к жаре.

– Лучше не рисковать, – улыбнулся жрец, остановил одного из ослов, помогая Селесте взобраться. – Так будет проще всем.

Сев верхом, девушка облегчённо вздохнула. Хоть и непривычно кататься на спине животного, но лучше, чем плестись пешком. Осёл шагал не спеша, и вскоре отряд возобновил движение.

Ближе к закату горизонт стал алым и золотым, как будто раскалённый металл. Вдали показался силуэт небольшого оазиса – несколько финиковых пальм, лужайка зелени. Подойдя ближе, путники заметили, что там раскинулся маленький постоялый двор, где торговцы и караваны обычно останавливаются на ночь. Небольшие глинобитные постройки, загон для животных, колодец под деревянным навесом.

– Остановимся здесь, – распорядился Хапусенеб. – Опасно идти дальше в темноте. К тому же нам нужен отдых.

Местный управляющий приюта встретил их радостно. Видно было, что заезжие жрецы для него – событие, придающее славу его заведению. Он поспешил предоставить им скромные комнаты, предложил поесть лепёшек и козьего сыра. Селеста с облегчением опустилась на коврик в одном из помещений. Глиняные стены и узкий проход вместо двери не выглядели уютно, но по сравнению с духотой и зноем пустыни это было спасение.

За простым ужином: лепёшки, овощная похлёбка, немного фиников, Хапусенеб объявил план на завтрашний день: они выйдут на рассвете, чтобы по прохладе двигаться к столице. Возможно, уже к полудню удастся достичь окраинного селения. Там будет видно, что дальше.

Ночь опустилась быстро. Полуразрушенные стены двора слабо освещались несколькими масляными лампами. Селеста долго не могла заснуть – на душе было неспокойно, а тело ломило от непривычной ходьбы. Около полуночи она села у порога комнаты и посмотрела на безлунное небо. Звёзды ярко горели, и ровный хор цикад наполнял тишину.

Вдруг где-то неподалёку прошёл порыв ветра, и снаружи почудился слабый шорох. Селеста напряглась: «Кто-то бродит?» Возможно, это всего лишь шуршание песка. Но сердце не на шутку сжалось: «А вдруг Сет решил снова напасть?» Девушка встала и осторожно вышла во двор.

Возле колодца, в отблесках светильника, стоял Неджем. Он смотрел в воду с задумчивым выражением, изредка прихлёбывая свежую влагу. Услышав шаги, он обернулся:

– Не спится?

– Да, я… тоже не могу уснуть, – призналась она, чуть улыбнувшись.

– Понимаю, – кивнул юный жрец и взял кувшин. – Хочешь, я наберу тебе воды?

– Да, спасибо. – Девушка подошла ближе. Приятная свежесть била от колодца, вода отражала свет лампы золотистой рябью.

Пока Неджем набирал воду в кувшин, Селеста спросила тихо:

– Ты тоже тревожишься, что Сет может появиться?

Он задумчиво пожал плечами:

– Не думаю, что он явится ночью в таком безлюдном месте. Скорее, подстережёт нас ближе к столице или вблизи рек, когда мы будем чуть менее готовы к песчаным бурям. Хотя… кто знает?

Селеста благодарно приняла кувшин, сделав несколько глотков. Вода показалась божественно вкусной.

– А когда мы прибудем к фараону… что нас ждёт? – спросила она, посмотрев на отражение своего лица в воде. – Как проходит аудиенция у фараона?

– Я ни разу не был при дворе, – признался Неджем. – Но слышал, что там всё решают высшие жрецы разных богов, сановники, советники. Фараон – вершина власти, и к нему не подойдёшь с пустыми словами. Хапусенеб – уважаемый человек, но культ Анубиса не самый влиятельный. Так что нам придётся долго доказывать, что опасность реальна и нужна поддержка.

– Понимаю… – Селеста чувствовала тревогу и усталость одновременно. – Мне страшно, что нас затянут интриги, а Сет воспользуется этим, чтобы ударить.

– Тут я тебя понимаю, – кивнул Неджем. – Но вместе, думаю, мы справимся. У нас есть сила Анубиса, да и другие боги могут помочь. Главное – не сдаваться и помнить, зачем мы идём.

Его слова слегка подбодрили девушку. Она слабо улыбнулась:

– Спасибо. Ты всегда поддерживаешь меня, и я это очень ценю.

– Ты просто человек, заброшенный в чужой мир. Я бы тоже хотел, чтобы мне помогли в такой ситуации, – сказал он спокойно и поправил край своего одеяния. – Возвращайся, отдохни. Завтра продолжим путь, и чем больше мы отдохнём, тем лучше.

Девушка согласно кивнула и пошла обратно в комнату. На душе стало чуть теплее: несмотря на все ужасы, здесь нашёлся друг, готовый помочь.

Погрузившись в полудрёму, Селеста вспоминала вспышку ярости Сета, ощущая, как внутри смешиваются страх и странное притяжение к этой буйной силе. А затем всплывал холодный мерцающий образ Анубиса, спокойного и надёжного, чей символ горел у неё на груди. Девушке казалось, что её сердце разрывается между этими противоположностями: «Что же будет дальше?»

Усталость взяла верх, и она провалилась в тревожный сон.

С первыми лучами солнца отряд вновь двинулся в путь. Небо застилала лёгкая дымка, обещая жаркий день. Дорога пролегала вдоль ряда невысоких скал, за которыми, по словам владельца постоялого двора, начиналась долина крупных оазисов, приближающих к столице.

Впереди ехал стражник – крепкий мужчина средних лет, за ним Хапусенеб, ведущий осла. Остальные жрецы – один с дополнительным вьючным животным, ещё двое – шли чуть позади, тихо беседуя. Неджем, как обычно, находился рядом с Селестой, которая ехала на осле.

В полдень скалы стали шире, и путь продолжался по ровному, жёсткому грунту, покрытому мелкими камешками. Среди немногих выжженных кустов изредка мелькали ящерицы. Ни разбойников, ни злых духов видно не было. Все расслабились. Селеста начала думать, что, может, им повезёт дойти без происшествий.