Сонное царство. Интро

Закрытая локация.

И я уже не мог вспомнить ничего. Сев на кровати, я устремил взор в широчайшую световую щель над порогом. Я улыбался, я понимал, что начал вспоминать что-то совсем близкое ко временам, о которых моё сознание по каким-то причинам захотело позабыть.

Глава 6|6

Комната детства и юности Нетерпеливого с синими обоями и вечно приоткрытым окном. С этажа выше свисал плющ, который перекрывал добрую половину вида из окна. Нетерпеливый подошел к окну. Сзади его обняла она. Ммм. Обнажённая красотка. Вглядываясь в окно, он увидел ночной светящийся город, этаж был невысокий, так что все детали всегда хорошо различались. Снизу закричал человек, показывая пальцем на Нетерпеливого: “Он там!” Удивление. Что за…? Бежать! Хватая девушку за руку, он и не обратил внимания, что метаморфозы его сна изменили её уже на другую. Изменчивость его сна привела к тому, что, выскакивая на лестничную клетку, он оказался на непонятной промышленной лестнице, мгновенное осознание, что это похоже на лестницу на старой мельнице из детства, и он уже бежит по ней вверх со своим другом детства. Дверь наверх закрыта. Снизу всё быстрей подбираются голоса. Друг кричит, что пора приготовиться к жёстким последствиям. Волнение подбирается. Свет фонарей бьёт в лицо. Слева дверь со стеклом и дневным светом. Это выход на улицу? Грудь до отказа наполнена волнением и воздухом. “Если тебе надо проснуться – посмотри на небо”.

Нетерпеливый проснулся посреди ночи. Проснулся с закрытыми глазами. Это был кошмар. В дрёме он осознавал, что уже не спит, но при этом не открывал глаз. Нетерпеливый ужаснулся своей воспалённой фантазии. Сел на кровать, потупив взгляд в пол. Подошел к окну. Высокий этаж открывал вид до горизонта – свинец с оранжевым отливом, скрывающий звёзды.

Вспомнил разговор с Героем. Вспомнил, как тот вытащил его из психушки.

Повело Нетерпеливого в тот жизненный период.

Тот инцидент с неудавшимся суицидом девушки. Сама неуверенность в смысле жизни загнала его в тупик в то время. А последующая разгорающаяся любовь его друга с этой пассией, конечно, радовала его. Они с Героем впервые за всё то время стали так редко видеться. Не ревность, а единение со своими мыслями на таком большом временном промежутке сыграло свою угнетающую игру. Антидепрессанты. Психиатр. Медучреждение.

Было. Хорошо, что прошло, да и Герой появился сразу, как Нетерпеливый попал в психиатрическое отделение, навещал его каждую неделю. В первый день попадания в психиатрическую больницу после первой беседы со своим лечащим врачом Нетерпеливый написал письмо, которое после лечения забрал себе Герой с уверенностью, что через несколько лет Нетерпеливый будет смеяться над содержанием собственного сочинения. Нетерпеливый решил, что прочтет его утром под кофе.

Выпив воды, лег спать.

Глава 7

Мне надо было ждать ещё два дня, чтобы рассказать врачу, что я вспомнил ощущения, которые были каким-то образом связаны с конвертом. С учётом того, что из двух городов, где я когда-либо бывал, метро есть только здесь, это явно относится к воспоминаниям, которые я утерял недавно. Я специально не хотел бить в колокола и пытаться пробраться к врачу вне очереди. Хоть и внутренние чувства подталкивали меня к этому. Я лишился покоя, но получил надежду. Питон больше не волновал меня, я просто перестал концентрироваться на нём. Вечером я снова получил новые таблетки. Лег, но несколько часов не мог уснуть. Уже светало. Уткнулся в подушку. Скомкав пустой пододеяльник у себя на лице, не получил должного результата – свет всё равно проходил через слои ткани. Я так и не смог заснуть. С утренним обходом зашла медсестра. Осталось ещё два прихода этой змеи до того, как я расскажу врачу, что вспомнил.

Танатос

Та?натос (???????, «смерть») – бог смерти в греческом пантеоне. Дитя Нюкты и Эреба, брат-близнец Гипноса – бога сна. По преданиям древних греков, живет на краю света.

Глава 7|7

Нетерпеливый проснулся с приливом энергии и желанием активных действий, он впервые выспался и проснулся не в “варёном” состоянии разума, как уже многие годы, а с ясностью сознания. Это ему напомнило, как он проснулся на следующий день после того, как Герой забрал его из психушки полдесятка лет назад. Озарения посыпались, как последней ночью, – одно за другим. Отчетливое осознание, что это связано с его разговорами с Героем. Из сонной комы в состояние активного желания действовать. Звучит как кокаин, а ведь всего лишь Герой увлекал беседой в чащу. Вдаль от питона.

Пока собирал уже месяц разобранный диван, наткнулся взглядом на конверт, который ему вручил прошлой ночью Герой. После долгожданной встречи Нетерпеливый поехал на метро и думал открыть конверт в вагоне, но осознание, что его нетерпеливость портит все моменты его жизни, помогло решить не торопиться с таким торжественным случаем.

В конверте то самое письмо. Впервые читая его в палате у Нетерпеливого, Герой тогда еле сдерживал улыбку, а в конце рассмеялся. Обсуждение письма помогло Нетерпеливому переосмыслить себя. И уже через неделю его отпустили из психиатрического отделения. После этого Нетерпеливый жил в Яви, радовался каждому дню, его каждодневным встречам с близким другом.

Странный конверт выбрал Герой, он полупрозрачный. На просвет Нетерпеливый увидел ещё один листок. Вот он, момент возврата на исходную тропу.

Входящий звонок.

Детектив интересуется, был ли вчера Нетерпеливый в баре с неким человеком. Ответ утвердительный.

Герой заснул на заднем ряду такси и так и не смог проснуться у конечной точки. Таксист вызвал скорую, и только сейчас цепочка полиции дошла до Нетерпеливого. Водитель рассказал, откуда вёз тело, по камерам восстановили картину. Оплата счёта в баре по карте Нетерпеливого привела к звонку на его мобильный.

Непонимание. Серой акварелью в чистом разуме. Клубами перемешиваясь с ясностью. Депрессия. Нетерпеливый уже был в сильном алкогольном опьянении через пару часов. Алкоголь требует изъясниться перед миром. Миром сонных. При попытке поговорить с барменом, стремясь донести главную мысль существования Героя, сорвался в истерику. Истерика принимала страшные обороты. Чувство несправедливости бунтовало, ни на секунду не затихая. В кузове санитарной машины.

Глава 8

Утро было жёстким, я не спал всю ночь и выглядел весьма плохо, моё лицо словно не нашло энергии настроиться и состояло из простых линий, словно зеркалу не хватило данных восстановить плавность изображения. Не знаю, сколько я не брился, не помню, брился ли я вообще здесь, более того, не хотел браться за станок и сегодня. После завтрака я подвис над пустым стаканом из-под чая в столовой комнате. Смотрел, как сквозь две поверхности стеклянных граней стакана искривляется линия стола. Мои сокамерники сразу после обеда побежали курить. Сигареты были не у всех. Я смотрел на это сквозь призму своего мировоззрения. Не важно, сколько у тебя личностей, если хотя бы одна курит – сигареты тебе необходимы. Первое искривление – мне было абсолютно не до этих людей. Второе – понимание того, что мои соседи аутисты обладают полным внутренним спокойствием и защитой от пустоты мира – они стоят к ней спиной. Я так и залип на этой мысли. Я слышу отдалённые отрывки разговоров персонала, которые проносятся фоном.

– Этого переведут скоро, не выявили криминального, так что он просто поехал.

Я подвис в своих мыслях. Медбрат одёрнул меня репликой. В ней не было негатива или обиды. Он выдернул меня вопросом, всё ли у меня в норме.

– Всё хорошо.

Глава 8|8

Гул отдалённых барабанов. Комната. Активные действия. Кто-то вошел. Знакомое лицо. Понеслись метаморфозы. Хаотично, без каких-либо связей. И вот уже бег по знакомым местам непонятно зачем. Вспомнил. Встал, как вкопанный… Фонарный столб. Простая геометрия. Идея бежать куда-то пропала. Огляделся. Пропала с детства знакомая улица. Возник незнакомый парк. Потерялся на аллеях. На аттракционах со старым другом. Адреналин бьет без промаха. Грудная клетка покалывает. Остановился у тёмной реки. Лишь белые гребешки ряби вязкой воды указывали на различие от нефти. Значит, должно быть темно. Взгляд на небо. Нетерпеливый открыл глаза, ничего не поняв. Это был его последний спокойный сон. Нетерпеливый проснулся от торможения транспорта. На полу. Два санитара мельтешили вокруг. Нетерпеливый ничего не понимал. Ещё одна попытка вспомнить, обречённая на провал.

Глава 9

Медсестра разбудила нас традиционно холодной репликой и включённым светом. Я осознал, что видел сон. Ощущал его послевкусие, точно понимал, что мне что-то снилось, но, как бы я ни напрягался, не мог ничего вспомнить. Осознание того, что сегодня день приёма, наполняло меня бодростью, я был точно воодушевлён, я давно не ощущал этого. А что я хотел сказать врачу? Чёрт, забыл, что хотел рассказать. У меня началась паника. Не тревога, не смятение, а настоящая паника. Я глубоко дышал, пытаясь сконцентрироваться. Но, видимо, недостаток бодрости мешал этому. Как пелена на моём сознании. Я был в шоке от происходящего и от себя. Остаётся всего час до приёма врача, а я уже всё забыл. Опять.

Ко мне пришло полное и неотвратимое осознание того, как мой недуг влияет на меня.

Я почти ничего не съел на завтрак, и вот дверь моего врача. Обратил внимание, что ручка – скоба, а ведь точно помню, что никак не мог это запомнить. Устрою себе тест! Вспомнил про питона и представил, что он извивается вокруг этой ручки. Питон. Я помнил, что он как-то связан со сном, что он поглощал людей, которые забывались во сне и материальной жизни. Сегодня я точно видел сон, может, он схватил меня и выпотрошил из меня всё, что я хранил в себе для сегодняшнего дня.

И вот я в кабинете. Вибрации тревоги в душе. Прежде чем я успел поделиться, врач ошарашила меня известием, что меня переводят в другой стационар на постоянную основу, и отправила меня из светлого зала доверия и поддержки обратно в полумрак больницы. Я держусь за скобу, щель в темный коридор увеличивается. Ноги подкашиваются, в голове одна мысль – это опять обморок.

Глава 9|9

Психиатрическая больница. Нетерпеливый в кабинете у врача. Пижама, в которую предстоит переоблачиться. Все вещи необходимо сдать. Телефон, документы и конверт. В конверте помимо старого письма – листок с мифом о питоне сна. Ледяными молниями пронеслись моменты.

Это символ его прошлого излечения – жёсткий выход из сонного состояния, когда уже ничего не помогало.

А теперь он в психушке второй раз. Топливо для разгорающейся депрессии. Подкашиваются ноги. Потеря сознания.

Глава последняя

Я проснулся. Проснулся! Казалось, да, я бежал от чего-то. Мне точно снилось, как я бежал от какой-то сущности, принимавшей в начале погони обличие грабителя, желающего заткнуть свидетеля. А вот дальше прогресс воспоминаний своего сновидения затормозил. Туннели – я не мог посмотреть на небо. Коридоры, коридоры… Пробегая пару ответвлений, слышал даже мерзкое подобие музыки – перебором по ненастроенным струнам. Я осознавал, что нахожусь во сне, но не понимал, где и почему не могу проснуться. Погоня продолжалась. Наверху – потолок. Паутины. Метаморфозы. Нескончаемый цикл входов и поворотов. Я оглянулся на преследователя уже с лестницы сверху. Строгая старая жандармская форма. Платформа метрополитена. Заскакиваю в вагон. Он уже несется по горам. Серпантины. Белый яркий снег. Ярко. Небо!

Пролежал до утра. Болит в груди, мозг кипит, ненависть к окружающему зашкаливает, сильнее, чем когда-то в метро. Я ненавидел сонных людей в метро, ненавидел всё, что в нём было. Это и был якорь, благодаря которому я болтался и, не отдавая себя Яви, при этом гедонистически наслаждаясь сном.

Всегда искал, как обмануть систему, и в этот раз думал, что нашёл.

Но то, с чем я столкнулся, ошеломило меня…

Я продолжал быть в ошеломлении инсайтов, которые давала мне память, вспоминая старые мифы.

Тема для меня была раскрыта.

Нет слов описать ту пропасть и называть её именем.

Я не видел случайностей во всём, как воспринимал мир до этого.

Хоть на секунду, мой взгляд, прояснись, хочу увидеть!

Но новые таблетки в новом стационаре… Как же клонит в сон… И я уже на колесе обозрения в ночном парке. Открытая веранда аттракциона крутится очень быстро, с оцепенением смотрю, как мелькают огни где-то внизу, и слышу вопли. Ночью не видно небо. Какая-то агрессивная толпа. Их много, они кричат и хотят догнать, я сажусь в машину и давлю на газ, за мной опять погоня. Тяжелое дыхание. Напряжённые от стресса скулы. Наворачивающиеся слёзы.