Правильный мир. Знакомство

– Не убивали они его! – Греджио закатил глаза, уставший от этого обвинения. – Он сам с моста прыгнул. Мои люди были просто свидетелями. И ты прекрасно знаешь, что нашей целью является не собственность Франков, а то, что они незаконно присвоили себе – сокровища. Ты – потомок знатных римлян, которые владели Золотым городом и всеми его вещами. А Франки – всего лишь потомки пирата, который украл у твоих предков их золотые вещи.

– Ты сильно упрощаешь историю… – с сомнением проговорил Енцо.

– Не важно, я веду к тому, что сокровища, которые Франки считают своими, принадлежат тебе по праву наследства. Ты просил Бернила Франка отдать тебе сокровища добровольно. Что он ответил тебе?

– Что он не хозяин, а хранитель, – пробубнил Енцо. – И что они является не моим наследством, а достоянием Итаеры и важны для истории мира… Мда, если бы Бернил тогда не задумал открыть музей Золотого города, я бы и не знал, что принадлежу к потомкам римлян. До сих пор удивляюсь, как тебе удалось это раскопать?

– Главное, что теперь ты знаешь о своих корнях и не должен отступать, – сказал Греждио, будто гипнотизируя своего собеседника. – Это твоя собственность и если этот оборванец Франс хочет вернуть своё имя и собственность, ему придётся отдать нам карту.

– Но прошло очень много лет, – вновь повторил Енцо. – Возможно, Бернил не успел рассказать своему сыну о карте и сокровищах. И за эти 14 лет малыш Франс мог смириться со своим положением и начать жизнь с чистого листа. Словно косточка вишни, попавшее в землю и готовое прорасти в новое раскидистое дерево…

Вместо ответа Греждио потёр подушечками пальцев лоб, снял очки, вытащил из кармана платок и протёр им линзы. Енцо испытывающе смотрел на помощника, но тот молчал, и виду не подавая, что хочет вскочить и заорать на своего работодателя. Эта тема уже не раз всплывала в их беседах и каждый раз Енцо сомневался, приводя одни и те же доводы.

– Даже если малыш Франс и хочет вернуть себе имя, я не думаю, что он не способен на ограбление, – не выдержал молчания Енцо. – Настоящие аристократы так не поступают.

– Ему было восемь лет, когда он потерял отца и сразу за ним мать, – теряя контроль, говорил Греджио. – Он жил у своей прислуги на чердаке. Он ходил в обычную городскую школу для низшего класса. В десять лет он уже подрабатывал подмастерьем в часовой мастерской. Много лет работал на часовой фабрике, как обычный рабочий, ни разу не промолвив, что он сын одного из владельцев фабрики. Несколько лет работал на каторге, младшим наблюдателем. Все его знакомые – простые рабочие, люди среднего и низшего класса. Что у него могло остаться аристократического? Поверь мне, всё это время в нём крепла злость и жажда мести! Он хочет вернуть то, что по праву принадлежит ему.

– Тогда давай отдадим ему всё его имущество, – Енцо тоже начинал раздражаться. – Мы весь сад перерыли, весь дом простучали. Нет здесь никаких сокровищ… Пусть он забирает всё обратно, тогда и мстить не будет. А я спокойно проживу и без «наследства».

– То что мы ничего не нашли, не означает, что здесь ничего нет, – Греджио заговорил вкрадчиво, успокаивая голосом Енцо. – Когда 14 лет назад, мы закрыли перед носом Франков ворота их собственного имения, ты трясся как осиновый лист и лихорадочно повторял, что нужно сжечь правильное завещание. Уже тогда я понимал, что Франки могли надёжно спрятать карту и для нас шансы найти её самостоятельно были ничтожны. Нужна была вещь, которую Франс захочет получить любой ценой. Останется только расставить ловушку, и он будет исполнять наши приказы без шлема для каторжников. Один из моих людей уже давно втёрся к Франсу в доверие, поэтому я всегда знал где тот бывает. Я специально заговорил с тобой о сохранившимся завещание при Джамале, а затем послал его в таверну, куда Франс любит заглядывать. Они встретились и узнали друг друга. Джамаль рассказал о завещании, а мой человек позже надоумил Франса заняться предпринимательством, чтобы попасть на званый вечер. Ведь это самый простой способ пробраться в дом и выкрасть завещание.

– Ну, это не совсем кража, – зевнул Енцо. – Он же в свой дом приходит.

– Не важно, – рявкнул Енцо. – Вчера Джамаль снова встретился с Франсем.

– Тот спектакль, что мы разыграли накануне утром, сработал? – просиял Енцо.

– Да, Джамаль сказал Франсу, что завещание в сейфе и назвал код, который ты вчера диктовал мне слишком наиграно, – заметил Греджио.

– Я говорил, что было бы проще на бумажке код написать и перед Джамалем оставить, – развёл руками Енцо.

– Главное, что всё складывается удачно, – махнул рукой Греджио. – Сегодня вечером мои люди спрячутся за шторами у кабинета, когда Франс войдёт туда и откроет сейф, мы схватим его с поличным. Тогда ему придётся действовать по нашим правилам. Даже если он никогда не слышал о сокровищах Золотого города, ему придётся из кожи вон вылезти, чтобы найти карту, а ещё лучше сами сокровища. Иначе отправим его на каторгу за кражу украшений.

– Каких украшений? – не понимал Енцо.

– Которые ты в сейф положишь, – Греджио всё ещё старался сдерживать своё раздражение. – Выбери подороже и положи поверх завещания так, чтобы Франсу пришлось взять их в руки, прежде, чем добраться до завещания.

Енцо всё ещё сомневался. Он рассматривал фиолетовые гладиолусы и перебирал в голове возможные варианты развития событий.

– Если что-то пойдёт не так, мы можем подстраховаться, – Греджио использовал последний аргумент. – Как настоящий джентльмен он не допустит, чтобы что-то случилось с его сопровождающей дамой. Нам останется только напомнить ему об этом.

– Но мы же не причиним вреда безвинной барышне? – испугался Енцо.

– Всё будет зависеть только от Франса, – Греджио был готов пойти на что угодно, лишь бы достигнуть, наконец желаемого: заполучить карту с указанием места, где спрятаны сокровища Золотого города.

[3] Полузаконник – человек живущий по закону только, когда ему это выгодно. В остальных случаях без зазрения совести преступает закон в своих интересах.

9. Здесь должна быть последняя фраза главы, но всему своё время

Cалон мадам Ди‘Бо располагался на первом этаже текстильно-швейной фабрики. Взаимовыгодное сотрудничество молодой модистки и наследника фабрики переросло в крепкую семью, четверых детей и самый известный модный салон, куда стекались горожане и гости города, чтобы заказать обновки или прикупить ткани.

Красное кирпичное здание с несколькими высокими трубами было заметно издалека. От улицы его отделял ажурный кованый забор вшитый в кирпичные колонны. Через него любопытные прохожие могли рассмотреть наряженных гипсовых манекенов, позирующих в витринах. Большие арочные ворота распахивались с открытием салона. Вступая на каменную дорожку за ними, посетитель оказывался в небольшом ботаническом саду. Причудливые растения с крупными цветами выращивались с небольшим наклоном, создавая иллюзию стремления вырваться из земли, забежать в салон и подобрать что-нибудь достойное своим соцветиям. К дверям салона вели несколько ступенек. Верхняя часть крыльца таила в себе небольшой секрет. Как только посетитель поднимался на крыльцо, двери механически распахивались и не закрывались до тех пор, пока посетитель не сойдёт со ступеньки с противоположной стороны. Этот фокус восхищал. Казалось, что на крыльце стоит невидимый швейцар и открывает двери перед входящим и выходящим. Рассуждениями о механизме начинался или заканчивался каждый разговор о салоне. Хозяева скромно хранили тайну. А хитрость заключалась в верхней платформе, захватившей по ступени со стороны улицы и салона. Когда кто-то наступал на верхнюю ступень с любой стороны, платформа слегка проседала и надавливала на рычаг, запускающий механизм открывания дверей.

И вот двери вновь распахнулись. Из салона показалась Настя. Восхищенная и похорошевшая. Ещё никогда поход за обновками не был для неё таким запоминающимся! Она была впечатлена не столько салоном и не работой его мастериц, сколько результатом, когда её подвели к большому зеркалу, демонстрируя итог работы.

На девушке было изумрудное платье с глубоким прямоугольным декольте и поясным кожаным корсетом, украшенным кружевом цвета морской волны. Коническая юбка не доходила до пола всего пару сантиметров. Каштановые волосы собрали в хвост на макушке и завили щипцами в локоны, которые как струи в фонтане спускались по её плечам. Настя всё больше привыкала к этому миру. Она даже смирилась с потерей желаемой должности. Сейчас в этом прекрасном платье, с уложенными волосами и приятным кавалером ей хотелось только одного: окончательно почувствовать себя принцессой, поехав на бал, который все остальные называли «званый вечер».

Рядом с ней появился Франс в изысканной тройке. Цвет его костюма был на пару тонов темнее, чем у его спутницы. Цилиндр украшала шёлковая лента в тон кружеву на корсете Насти. Лента крепилась в верхнем шве и аккуратной драпировкой спускалась к основанию шляпы.

– Позвольте, сударыня, заметить, что Вы невероятно похорошели, – улыбнулся Франс, предлагая девушке локоть. – Я даже подумываю, не нанять ли мне охрану для Вашей персоны.

– Франс, не смущай меня, – Настя взяла молодого человека под руку. – Я и так переживаю перед балом.

– Не стоит, – молодые люди направились по дорожке к воротам. – Первый час-полтора там довольно скучно. Помни главное: тебя зовут Ирма Долар, а меня Чипан Стоук.

Дорога в конном экипаже заняла всего десять минут. Подъезжая к имению, коляска замедлилась. Впереди образовалась очередь из таких же конных экипажей. Они неторопливо вышагивали вдоль высокого забора. Его железные прутья прятались в густой листве гортензий и клена. Создавалась непроницаемая стена, скрывающая дом Франков. Открытые ворота были плотно увиты плющом. Местами он пожелтел, но не сдавал позиций, уверенно цепляясь за холодные металл.

От ворот мощеная дорожка бежала к дому, петлей огибала клумбу с маргаритками перед парадным крыльцом и возвращалась к воротам. Места было достаточно, чтобы въезжающие и выезжающие не мешали друг другу. Конвейер из экипажей работал без остановки. Уже через несколько минут Франс и Настя вошли в гостеприимно распахнутые двери двухэтажного особняка с мансардой и башней с часами.

В просторном холле было многолюдно. Настя пару месяцев назад присутствовала на деловом фуршете и сейчас, казалось, снова попала туда. Гости знакомились друг с другом, рассказывали о своих предприятиях, обменивались визитками, иногда даже заключали устные договоры и партнерские соглашения. Всё было один в один, исключений было всего три: одежда на присутствующих на этом вечере была яркой и старомодной, гаджеты механические, а не электронные, а поведение более чопорное, полное достоинства и уважительного отношения к другим. На прошлом фуршете публика была в чёрно-серых деловых пиджаках, каждый держал в руке телефон, будто демонстрируя им свой статус. А общение было вежливым, но после трёх минут переходило на дружеский почти панибратский уровень. Мужчины могли позволить себе пошлую шутку, а некоторые бизнес-леди смели даже посмеяться над ней. Настя готова была признаться, здесь ей нравилось значительно больше, чем на мероприятии в неправильном мире.

Франс неторопливо вёл свою спутницу через холл. Они несколько раз останавливались, знакомились с другими гостями. Но как только первое знакомство заканчивалось, молодой человек вежливо раскланивался, ссылаясь, что должен отыскать своего компаньона и вёл свою даму дальше. На третьем знакомстве Настя заметила, что Франс начинает волноваться, становится более рассеянным и постоянно вытягивает шею, пытаясь отыскать кого-то в проёме, разделяющем холл и главный зал. Молодой человек заметно поменялся, когда вошёл в этот дом. Когда они въезжали в ворота, он громко и по-особому вздохнул. Когда только переступили порог дома, Франс так сжал Настину руку, что девушка чуть не вскрикнула от боли. Сейчас он, чуть наклонив голову вправо, слушал очередного предпринимателя, с упоением предлагающего именную роспись на фарфоровых тарелках, и глубоко дышал. Он вдыхал ароматы этого дома, как голодный прохожий вдыхает аромат свежего хлеба у булочной.

В главном зале людей было чуть меньше. Большая часть толпилась у столика с прохладительными напитками. Некоторые дамы сидели на диванах и обмахивались кружевными веерами. Их кавалеры стояли рядом, налаживая новые связи, или сидели на соседних креслах, разбирая образовавшуюся коллекцию визиток.

Франс замедлился у огромной картины. На ней летящая по волнам бригантина рассекала штормовые волны.

– Ты выглядишь очень взволновано, – шепотом сказала Настя. – У тебя всё в порядке?

– Да, волнуюсь немного. Давай постоим здесь, – Франс отпустил руку своей сопровождающей дамы и стал разбирать визитки. Настя осмотрелась вокруг. Этот бал для неё был настолько интересен, что в глаза бросалось сразу всё. И необычная интерпретация костюмов девятнадцатого века, и механические приборчики, вроде портативного телеграфа, миниатюрной печатной машинки, плёночных фотоаппаратов с большими ламповыми вспышками, и интерьер зала выполненный в классическом английском стиле, но в нежных изумрудно-синих тонах с ажурными украшениями из меди. Огромные картины на стенах заслуживали отдельного внимания, но в этом многообразии необычного, девушка не могла рассмотреть их как следует, боясь упустить что-нибудь ещё более запоминающееся. И тут она это увидела! С другой стороны залы в окружение нескольких гостей стоял молодой человек. По сравнению с собеседниками он был немного выше, кожа его была смуглее. Строгая короткая причёска, чётко прорисованный подбородок и уверенный взгляд придавали ему притягательную силу. Синий сюртук подчёркивал размах плеч, а собеседники, видя его султанское величие, сами как-то сутулились, сгибали коленки и смотрели исподлобья. Их спутницы, наоборот, приосанивались, становились ещё женственнее и благороднее. Но в погоне за вниманием этого красавца немного перебарщивали, превращаясь в жеманных мартышек. Молодой человек не обращал на них внимание, сосредоточившись на беседе с предпринимателями. Только сейчас Настя заметила, что молодого человека нежно держит под руку его сопровождающая дама. Она была в платье насыщенного синего цвета, чёрным поясным корсетом, украшенным золотой цепочкой и с чёрными волосами, уложенными в золотую сетку на манер средневековья. Она знала, что многие присутствующие дамы смотрят на неё с завистью. Скромно опуская глаза к полу она всё же выдавала понимание своего превосходства едва уловимой ухмылкой, иногда появляющейся в левой части губ.

Настя рассеянно водила взглядом по толпе туда и обратно, не зная как ещё выбрать возможность лучше рассмотреть этого незнакомца. В очередной раз остановив свой взгляд на нём, Настя осознала, что он тоже смотрит на ней. Девушка тихо вздрогнула. В голове замелькали золотые пылинки как в пустыне, а изнутри по голове застучали иголочки. Это чувство щекотало мозг. Молодой человек наклонил голову в приветствии. Настя машинально сделала небольшой реверанс. Не зря она три года ходила в танцевальную студию. Хоть какое-то движение ей в жизни пригодилось.

– Замечательно, – вдруг сказал Франс. – Ал тоже здесь.

– Ал здесь? – эта новость заставила Настю вновь рассматривать толпу, готовясь засмеяться от забавного вида неотёсанного мужлана в приличном костюме, да ещё и с сопровождением. Воображение девушки рисовало тучную даму с ярко-красной помадой и со страусинными перьями в волосах.

– Где он? Не хочу пропустить этот цирк, – девушка с нетерпением крутила головой.

– Ты только что с ним поздоровалась, – ответил Франс, удивившись поведению спутницы.

Настя застыла, глядя в глаза Франса. Молодой человек определенно не шутил.

– Ты перепутал, я поздоровалась с тем мужчиной в синем костюме, – Настя качнула головой в сторону незнакомца.

– Это Ал, – сказал Франс и приветственно кивнул незнакомцу. Тот ответил.

– Это какой-то другой Ал? – Настя всё ещё не верила в это.