Проект «Земля»
– Ты что-то про это знаешь?
– Я много чего знаю, девочка. Слишком много. Но это не значит, что с этим необходимо что-либо делать.
– Понимаешь, у меня есть, то есть был друг Юрик. Он изобретатель. И он немного… хулиганил с помощью своих изобретений. По мелочи. Но это всё было на благо обществу. Например, он изобрёл точный барометр, предсказывающий с невероятной точностью, каким будет следующий Опасный День. А теперь этот барометр Флавус выдаёт за собственное изобретение. А Принсипалис его в этом поддерживает.
– Зачем? – удивилась старуха.
– Я не знаю. Я думала об этом. Единственное, что мне пришло в голову – это, наверное, чтобы повысить свою репутацию.
– А этот Юрик, его аннигилировали из-за барометра?
– Нет из-за других хулиганств.
– Каких же?
– Например, он вынес из Парка тюбик с краской.
Старуха горько усмехнулась:
– Разве за это полагается такое тяжёлое наказание?
Ниа пожала плечами:
– Вот и я не знаю. Честно, не знаю.
– И почему же вы с подругой поссорились?
– Я хотела ей кое-что показать. Я это увидела здесь, в Парке. Думала, может, она мне поможет. А она… ну, ты сама всё слышала.
– Понятно, Ниа. А что же ты видела в Парке?
– Там за забором, – немного неуверенно начала Ниа, – куда я попала по ошибке, я видела странного дисперсианина. Ты не знаешь, кто живёт за тем зелёным забором? Вон в той стороне.
– Нет, к сожалению, нет. Но я знаю, что каждый день кто-то, живущий за тем забором, получает трёхразовое питание с нашей кухни. Так что это очень странный дисперсианин. А как это связано с твоим приятелем? Юриком?
– На стене в комнате у дисперсианина, живущего за забором, висел тот самый пропавший барометр. Тот, который Флавус выдаёт за своё изобретение, а…
– Я поняла, Ниа, а Юрик – за своё, – прервала её старуха, – действительно, странно. А, что же ты хочешь теперь сделать?
– Как, что? – искренне удивилась Ниа. – Узнать правду.
– Понимаю тебя, девочка. И поддерживаю.
Старуха попыталась встать, но даже с помощью палки, ей это давалось с огромным трудом. Ниа протянула ей руку. Но та брезгливо поморщилась:
– Сама, я сама. Пойду я, Ниа. Мне жаль, что так получилось и с Юриком, и с подругой. Ты теперь, получается, совсем одна?
Ниа неуверенно кивнула.
– Я тоже была такая, как ты. Прошло так много лет. А я до сих пор одинока. Зато при своём мнении осталась. Вот теперь даже с вами, чертями, стала искать общения. А, правильно ли это, молодой девчонке взять и променять друзей на одиночество, а, Ниа?
– Я не меняю друзей на одиночество. Я вывожу предателя на чистую воду. И, если мои друзья… то есть, если Ди со мной не согласна, – поправилась Ниа, – то мы просто не будем заниматься поиском правды вместе. Но я остаюсь и буду её подругой!
Старуха медленно и кряхтя двинулась по дорожке.
– Надеюсь, на Диверсии это получится. Потому что на Земле – это невозможно.
– На Дисперсии! – автоматически поправила её Ниа.
– Не-воз-мо-жно! – повторила старуха, – остаться и при своём мнении, и при друзьях.
Ниа вздохнула и немного неуверенно спросила:
– А ты куда сейчас идёшь? Со мной посмотреть на этот странный дом? Старуха рассмеялась, но вышло это как-то неестественно и даже, скорее, грустно.
– За рассольником, Ниа! Сегодня Бак нам помогает готовить рассольник, и с самого утра я уже мечтаю о предстоящем вкусовом наслаждении.
– Да уж, кажется, Баклажан был прав, выбирая свою тему для курсовой, – подумала Ниа и, махнув рукой старухе, направилась в сторону таинственного дома.
Она дошла до ворот и потянула за них. Ворота были заперты. Тогда Ниа решила, что пойдёт вдоль забора, чтобы отыскать ещё один вход или брешь в кустах. Через какое-то время она упёрлась в зелёную стеклянную стену, в которую плавно переходила ограда дома. Цвета были настолько похожими, что кусты практически сливались со стеклянной стеной. Получалось, что дом находился не в центре Парка, а прилегал к институту. Она попыталась посмотреть сквозь стекло, но, увы, оно оказалось не прозрачным. Не отчаиваясь, Ниа отправилась в противоположную сторону. Она вновь прошла мимо запертых ворот, а через некоторое время упёрлась в точно такую же стеклянную стену.
Теперь она окончательно убедилась, что дом одновременно находится и на территории Парка, и на территории института. И со стороны Парка проникнуть в него нет никакой возможности, кроме как через…
– Эй! – грубый оклик прервал её мысли. Ты что там делаешь?
Ниа подпрыгнула от неожиданности, оглянулась и узнала Петровича.
– Ах, это ты, рыженькая! – голос его сразу стал приветливым. Сегодня на нём была синяя майка и такого же цвета штаны, немного провисающие на коленках.
– Кто там живёт? – Ниа махнула рукой в направлении забора.
– Кто-кто! Ваши эти, как их там, учёные!
– А люди там тоже живут?
– Ну какие такие люди? Людей ты всех видела. Мы живём все вон там, в поселении, – он показал на едва выглядывающие из-за деревьев крыши домов.
– А ты там был?
– Я ж говорю, детка, это не моя территория. Я смотрю вот, – он широко развёл руками, – за Парком. Ну, что, пошли?
Ниа посмотрела на него внимательно, но ничего подозрительного не считала.
– И кончай тужиться, лопнешь, – расхохотался он. – Зря дело шьёшь, начальник.
– А ты тут давно за Парком смотришь? – Ниа поспешила перевести тему разговора. Ей очень не нравилось, когда он говорил какие-то абсолютно непонятные фразы.
– Давненько! – улыбнулся Петрович. – С самого его основания.
– А бывают люди… зелёными?
Петрович прыснул:
– Нет, конечно! Давай-ка мы тебе Маришку разыщем. Она, пока я сюда шёл, уток у озера кормила. Пошли. И он запел:
– Представьте себе, представьте себе, совсем как человечек. Представьте себе, представьте себе, зелёненьким он был…
Ниа двинулась вслед за Петровичем, продолжая оглядываться на таинственный дом за забором.
– Не понимаю, ничего не понимаю, – бормотала она. – Вот ты говоришь, что там люди не живут, а зачем тогда туда еду возят?
– Так на анализ, – кивнул Петрович. – Проверка качества! ГОСТ! Учёные же! А вон и Маришка, гляди. Ну, ступай, ступай! – он легонько толкнул её в спину.
– До свидания, – она оглянулась и успела заметить, как он брезгливо вытер руку краем майки.
Ниа двинулась в сторону озера и вскоре увидела рыжую голову, выглядывающую из травы. Маришка сидела на камне и бросала в воду кусочки хлеба. Утки, смешно толкаясь, вылавливали хлеб из воды, и, вытягивая головы, проглатывали его, тут же спеша за новым.
– Хочешь? – Маришка протянула Ниа хлеб, даже не удивившись её внезапному появлению.
– Кто живёт вон за тем забором, не знаешь? – вместо приветствия спросила Ниа.
– Нам нельзя там играть, – ответила Маришка, отломав от булки хлеба большой кусок. – Наверное, учёные. Со мной ведь никто не разговаривает и ничего мне не рассказывает, ты забыла? Я же глухонемая!
– Мне уже тоже кажется, Маришка, что я глухонемая в этом институте. Вроде бы всё слышу, а всё равно складывается впечатление, что со мной не говорят и не понимают моих вопросов. И как с этим жить?
– А зачем тебе, Ниа, ещё кто-то? Задавай свои вопросы и ищи на них свои собственные ответы. Как я. Тогда и не будешь думать, что тебя не слышат или делают вид, что не слышат. Хотя, какая разница.
– Ты права, Маришка. Но, понимаешь, я потеряла друга. И мне кажется, что он пропал не просто так. А ответ, почему его аннигилировали, лежит за воротами зелёного забора.
Маришка долго и внимательно смотрела на Ниа. Наконец, она спросила:
– Вот, например, ты узнаешь, что с ним произошло. И.. ?
– Я расскажу всем, что Флавус присвоил себе чужое изобретение.
– Зачем? Твоего друга уже не вернуть. Да и вряд ли ты успеешь это сделать! – Маришка бросила последний кусок хлеба уткам и встала.
– Почему?
– Если это правда, то тебя тоже аннигилируют, Ниа.
Ниа на секунду замолчала, обдумывая это. Но потом решительно тряхнула головой:
– Если тут принято присваивать себе заслуги студентов, то всё равно меня рано или поздно аннигилируют. Поможешь мне?
Маришка улыбнулась, и, подойдя к берегу, зачерпнула воду. – Ты такая же чистая, как это вода, Ниа. Ты любишь купаться? – она поднесла ладонь к лицу и растопырила пальцы, любуясь, как капли до того, как упасть, переливаются на солнце, наливаются, вытягиваются, и только потом отрываются и летят вниз, чтобы разбиться на маленькие капельки.
– Я люблю воду, а вот она меня не очень! – Ниа вздохнула. – Я в ней растворяюсь… таю! Когда я в фонтане попробовала к ней прикоснуться, я стала почти прозрачной. Ещё бы немного, и я бы исчезла.
– А где ты видела здесь фонтан, Ниа?
– Да всё там же, за тем высоким забором.
– Теперь ты и меня заинтриговала, – сдвинула брови Маришка. – Зачем дисперсианам фонтан, если вы растворяетесь в воде.
Взявшись за руки, девочки направились к таинственным воротам. По дороге Ниа рассказывала Маришке о Гё, о новом соседе, и о таинственном послании Юрика.
Услышав о шкатулке, Маришка встрепенулась.
– «Ниа Принсипалис…», говоришь. Интересно. Так, тихо, мы, кажется, пришли, – она внезапно остановилась и приложила палец к губам. Только считывай всё, что происходит, чтобы нас не поймали. Потому что я ничегошеньки не слышу.
Ниа кивнула и подёргала ворота.
– Заперто, – пожала она плечами. – И слишком высоко, чтобы пытаться перелезть.
Вдруг она насторожилась. За забором раздался какой-то шум. Она подала знак Маришке, и они спрятались за ближайшим деревом. Внезапно ворота распахнулись, и тот же человек, которого Ниа видела здесь в прошлый раз, въехал в Парк. На этот раз он внимательно посмотрел по сторонам, убедился, что ворота надёжно заперты, и только тогда взгромоздился верхом на свой причудливый транспорт.
Когда он скрылся, Маришка пожала плечами:
– Ничего не выйдет, Ниа. Видишь, как они следят.
– Вижу… Но зачем?
Девочки медленно брели по тропинке. Ниа слышала, что Маришка напевает какую-то заунывную мелодию
– Я подумаю, как туда можно попасть, ладно? – обняла её на прощание Маришка.
Ниа отметила, что после этого она не вытерла руки, как сделали бы это остальные. Она этому приятно удивилась, развернулась на пятках и пошла домой.
*****Сказка Гё*****
Оппозики – это такие маленькие людишки. Очень дружелюбный и приятный народ. И бесконечно доверчивый. Совсем у них отсутствует критическое мышление. Или это оттого, что им неудобно высказать недоверие к другому оппозику. Да и с чего бы это оппозикам не верить всему, что им говорят. Ведь они не знают, что такое обман. Скажешь оппозику, например, что планета круглая. Отныне он и будет думать, что так оно и есть, пока не натолкнётся на край планеты и не свалится с неё вниз. И, пролетая мимо других круглых планет, будет любоваться ими и думать, что теперь он научился летать.
Глава 16. Капсула Юрика
сегодня опасный гоЛубой день
– прочитала Ниа. – Всего одна буква? Юрик, это невыносимо! «Ниа, Принсипалис Л…». Л.. л.. л..
Бормоча себе под нос, она открыла защиту окна и, наверное, впервые не вздрогнула, встретившись нос к носу с Рериком.
– Доброе утро! – его зелёное лицо расплылось в улыбке. – Скоро ты уже будешь без меня скучать! Хотел пожелать тебе прекрасного дня!
Говоря это, он не отрывал взгляда от Гё. Неожиданно для себя она сняла Гё, который нежно курлыкал, удобно устроившись у неё на плече, и протянула его Рерику:
– Вот! Но только на один день, понял?
Тот схватил Гё и со всех ног бросился бежать к своему дому.
– Стой, – крикнула Ниа, – ты куда? – Она прыгнула за окно и бросилась вслед за ним.
– Боюсь, что ты передумаешь, – не оглядываясь ответил Рерик. – Не волнуйся, Ниа, я буду с ним предельно нежен. Клянусь!
– Я вернусь за ним после колледжа! Пожалуйста, не выходи с ним за пределы своего дома и не летай никуда! – она улыбнулась тому, что напрасно запаниковала, и направилась к капсуле.
– Да как я полечу, Ниа. У меня и капсулы нет.
– Как это, нет? – Ниа уже садилась в свою. – А это, по-твоему, что, а? Она показала на зелёную капсулу Юрика.
– Её сегодня заменят! Сказали, что дадут мне новую! Здорово, правда?
– Да, здорово, конечно, но чем тебя не устраивает старая?
– Да меня-то она как-раз устраивает. Но, когда техническая поддержка капсулы наконец-то подобрала код, то им показалось, что навигация в капсуле барахлит.
– А как навигация может барахлить?
– Как-как, не знаю как, я же ещё маленький. Сказали, что последней локацией полёта был «Парк», или что-то подобное, и, мол, такого не может быть, наверное, навигация поломалась. А что такое этот «Парк», Ниа, ты не знаешь?
Но Ниа, проигнорировав вопрос Рерика, захлопнула дверь своей капсулы и взмыла в небо. Рерик обиженно проводил её взглядом.
– Неужели Юрик отправился на капсуле в Парк? – размышляла она по дороге в колледж. – Но, как и зачем? Ведь капсула программировалась локацией, а локация загружалась технической поддержкой, в свою очередь контролируемой спектрумами. Нельзя было просто сесть, хлопнуть по панели и сказать:
«Мы едем в Парк! Да побыстрее!»
Интересно, а вдруг Юрик взломал и эту систему. Ох, не удивлюсь, если так оно и было. Но в Парк? Зачем? Если у него и так был доступ к Парку через колледж.
Капсула снизила скорость и остановилась перед воротами. Окно опустилось, и голос сообщил:
– Пропуск запрещён. Протяни ладонь для перепрограммирования локации.
– Но сегодня не мой Опасный День! – возмутилась Ниа.
– Протяни ладонь для перепрограммирования локации, – бесстрастно повторил он.
Ниа пожала плечами и протянула руку.
– Желаем тебе хорошего дня, Ниа.
Ниа приложила ладонь к панели. Капсула взмыла в воздух, и Ниа с удивлением поняла, что возвращается домой. Вернувшись, она в недоумении вышла из капсулы и задумчиво пошла по дорожке, пытаясь осознать, что случилось.
– Так нечестно! – услышала она капризный голос Рерика. – Если ты мне не доверяешь, то иди и посмотри сама – Гё со мной абсолютно счастлив. Сидит и курлыкает.
Ниа подошла к его дому и заглянула вовнутрь. Гё расположился у Рерика на плече и щекотал его пушистым хвостиком.
– Я вернулась вовсе не из-за Гё! – улыбнулась она. – Капсула сломалась, – При этом она очень убедительно нахмурилась. – Лабораторные сегодня сдавать, а она пол пути пролетела и вернулась домой, представляешь?
– Как же тогда эта твоя лабораторная? Не сдашь? – спросил Рерик, поглаживая Гё.
– Сама не знаю, – картинно вздохнула Ниа. – Слушай, а тебе же всё равно новую капсулу дадут?
– Ну, да! – кивнул Рерик.
– Можно, я возьму тогда эту, а? Мне свою работу позарез сдать надо, понимаешь?
Рерик задумался.
– Разве можно оранжевым в зелёной капсуле летать?
– Конечно, можно! – как можно убедительнее закивала Ниа. Вот, если бы сегодня был оранжевый Опасный День, то это было бы несомненно нарушением. А так, мы что нарушаем, а?
Рерик всё ещё неуверенно переминался.
– Ну, как хочешь, – махнула рукой Ниа. – Пропади эта лабораторная пропадом. Давай сюда Гё, пойду домой!
– Подожди, – сразу же спохватился Рерик. – Разве я против? Бери, конечно! Пойдём, я тебя впущу. Он перепрыгнул через окно, дошёл до капсулы, и, убедившись, что она приветственно вспыхнула зелёными огоньками, пошёл домой.
– До вечера, Ниа! – сказал на прощание он, но Ниа уже его не слышала. Забравшись в капсулу, она дотронулась до панели.
– Введите пароль! – объявила панель управления. Ниа, не задумываясь ни на секунду, ввела своё имя.
– Пароль подтверждён. Введите локацию.
Ниа удивлённо посмотрела на панель.
– Разве так бывает? – протянула она. На панели она увидела карту города. Тут был и институт, и колледж, и даже Парк. Она увидела надпись «предыдущие поездки» и выбрала её.
Дом
Парк
Колледж
Дом
Колледж
Получается, следуя хронологической последовательности, что Юрик слетал в Парк, вернулся домой, и тут же был аннигилирован. Она тряхнула головой и нажала на «Парк». Капсула плавно взмыла вверх. Ниа внимательно следила за маршрутом по карте, которая отображалась на панели управления.
– И они ещё говорят, что он не способен на изобретения, – сердито думала она. – Вон, что придумал!
Вскоре капсула плавно снизилась. Когда открылась дверь, Ниа ахнула. Она действительно находилась в Парке. Только капсула высадила её в каком-то маленьком укромном уголке Парка, между деревьями. Она спрыгнула в траву и осторожно оглядываясь, прошла вперёд, пытаясь понять, где именно она находится. И тут она увидела в зелёной траве оранжевый апельсин. Задрав голову, она посмотрела на деревья. Так и есть – она находилась прямо посреди апельсиновой рощи. Ниа расправила плечи и только почувствовала себя более уверенно, как вдруг испуганно замерла от внезапной мысли, посетившей её.
На ней не было защиты!
Она проникла в Парк не через главный вход, а это значит, что она никак не защищена. Она ткнула себя пальцем, поморгала, попрыгала на одном месте. Нет, никаких изменений она не замечала.
– А что, если Юрик так и аннигилировался? – вдруг подумала она. Слетал в Парк, проник сюда без защиты, вернулся домой, и каюк? Вот она дурочка! Напридумывала себе всякого. На самом деле всё было так просто. И, главное, что теперь и с ней произойдёт тоже самое! Но причём тут тогда послание Юрика и Принсипалис? Хотя, может, это означало что-то совершенно не связанное с его исчезновением. Просто он не успел ей этого рассказать. Ниа села прямо в траву и горько вздохнула. Ну, что ж, хотя бы ей никто не врал.
– Да хватит умирать тут уже, – вдруг услышала она голос старухи, и вскоре та показалась из-за деревьев.
– А ты как меня нашла?
– Да ты так горько транслируешь свои мысли, что скоро весь Парк сюда сбежится! – проворчала старуха.
– Просто я обо всём догадалась. Он прилетел сюда из любопытства, но потом аннигилировался, так как был без защиты. И теперь я по собственной глупости…
– Да хватит уже, вставай! – скомандовала старуха и протянула ей свою палку, видимо, чтобы не дотрагиваться до Ниа руками. – Ничего с тобой не случится. Защиту эту придумали, чтобы вы сюда без разрешения не шныряли, глупая твоя голова.
– Но ведь кислый род, и озон, и…
– В этом я не разбираюсь, университетов не кончала. И больше я тебе ничего не скажу.
– Но Юрик перед аннигиляцией прилетал сюда в Парк…
– Ну, прилетал, пошалил и улетел. Живой и невредимый!
– Ты видела его?
– Конечно! Он тут всех моих кур переполошил. Они по кустам яйца кладут, а он им кладку испортил.
– Это, которые – шарики?
Старуха ничего не сказала, только покачала головой.
– Я постараюсь поаккуратнее, – пообещала Ниа.
– Уж, будь добра, постарайся.
– А как ты узнала, что это был Юрик?
– Да ты ж про него думаешь с утра до вечера, что ж я, мыслей твоих не считываю, а? – расхохоталась старуха.
Ниа удивлённо пожала плечами:
– Мне запретили сегодня въезд в колледж, поэтому я прилетела сразу сюда, – пожаловалась она старухе.
– Мне это не интересно, милая моя. Главное, чтобы сироток моих твоя правда не коснулась.
– Каких сироток? Кур?
Старуха удивлённо вскинула брови:
– Детей! Маришку и других ребят. Я же присматриваю за ними.
– Понятно, – потянула Ниа, хотя ничего не поняла. – Я пойду. Спасибо!
– За что?
– Что про Юрика сказала. Что видела его до аннигиляции.
– А, – кивнула старуха. – А что это за штука такая, аннигиляция?
– Это, когда мы, дисперсиане, исчезаем навсегда с Дисперсии, и нас больше нет в этой Галактике.
– Понятно, а то звучит, как депиляция. А депиляция – это зло, – она ухмыльнулась и поправила широкую юбку. – Так я твоего Юрика и после аннигиляции этой видела. Это считается, что он аннигилирован или нет?
– Когда? – прошептала Ниа. – Когда видела?
– Точно и не упомню, когда. Он с Петровичем нашим шёл. Сразу скажу, куда – не знаю. Но у него на руках по пять пальцев всё время, а не, как у вас – обрубки эти! – она брезгливо поморщилась и кивнула на круглые кисти рук Ниа. – Вот уж понапридумывал кто-то такое сотворить. Ладно, ты кончай рыдать тут – видишь, радость-то какая! Уродик твой жив! Но шайтан-машину эту свою лучше убери отсюда! – она ткнула палкой в направлении капсулы. – Ещё, глядишь, кто из детей наших полетать вздумает.
– Я уберу, обещаю. Юрика найду, и уберу! Спасибо! – Ниа бросилась бежать в сторону дома за зелёным забором.
– Не за что, – прошептала ей вслед старуха, улыбаясь.
Ниа бежала, что было сил. Как вдруг увидела рыжую макушку в кустах. Маришка появилась из-за кустов, быстро махнула рукой и спряталась снова. Ниа бросилась к ней.
– Какая буква сегодня моргала, Ниа? – вместо приветствия спросила Маришка.
– «л», и всего лишь одна, – ответила Ниа.
– Завтра будет жёлтый?
– Ага, – кивнула Ниа. – Маришка, старуха сказала, что она видела моего друга Юрика недавно в Парке.
– Какая старуха, Ниа?
– Ну, такая, старая, сердитая. Она опирается на палку и заматывается платками.
– А, – рассмеялась Маришка, – это наша мама.
– Вы же говорили, что у вас нет мамы?
– Ну, мы её так называем. Она наша наставница. Понимаешь, – поспешила пояснить она, глядя на удивлённое лицо Ниа, – здесь в Парке живут дети, у которых нет родителей. А мама за нами присматривает. Она нас очень любит! Хоть, может, так сразу и не выглядит.
– То есть, сюда с проекта «Земля» привезли только тех детей, у которых нет мамы?
– Чудная ты, Ниа, – Маришка покатилась со смеху, – «с проекта Земля»…
– А, что в этом смешного?
– Просто Земля – это никакой не проект!
– А что же?
– Планета!
– Пускай! Хорошо! Вас привезли сюда с планеты Земля…
– Ниа, с тобой всё хорошо? Это и есть планета Земля! – Маришка для пущей убедительности попрыгала.
– Мне кажется, тебя обманули! Это, – она широко развела руками, – Парк, который находится на территории планеты Дисперсия.
– Что? – глаза Маришки округлились. – Это – Земля! Ты стоишь на Земле, Ниа.
Глава 17. Сообщение из шкатулки Юрика
– Ладно, спорить бесполезно! – отрезала Ниа. – Это же очевидно! Вам говорят, что вы на Земле, чтобы не травмировать вашу психику.
– Но я уверена, что никогда и никуда не улетала, – задумалась Маришка.
– А я уверена, что родилась у себя дома, на Дисперсии…, – пожала плечами Ниа. – Как же нам узнать, где мы на самом деле живём? Ты понимаешь, Маришка, что одна из нас живёт в выдуманном мире?
– Ничего, Ниа, я и так живу в своём собственном выдуманном мире с самого рождения. Если снаружи меня окажется ещё один, то меня это никак не испугает.
– Нам нужно попасть в этот странный дом за забором, Маришка. Уверена, что в нём мы найдём все ответы. Мне кажется, все взрослые знают, что происходит, а нас зачем-то обманывают. И Юрик, если он жив, скорее всего, тоже там.
– Похоже на то, Ниа. Только в дом нам никак не попасть. Я вчера тут всё облазила. Уж очень хотелось взглянуть на этот фонтан. И вот, что я узнала – единственный вход туда – через ворота. Человек, который отвозит туда еду, внимательно следит, когда они открываются и закрываются.
– В прошлый раз я выбралась оттуда, вскарабкавшись на дерево, но с этой стороны забора ни одного не растёт! – добавила Ниа.
– Ещё ни разу не попадала в ситуацию, где выход находился бы там же, где и вход! Есть только одна возможность попасть туда, Ниа! Нам нужно пробраться в ту повозку, в которой помощник доставляет еду из столовой.
– Тогда нам нужно успеть спрятаться в ней до того, как он с ней отправится в путь.
– Бежим в столовую!
Девочки, взявшись за руки, побежали в сторону поселения, стараясь по дороге избегать остальных жителей и студентов колледжа. Перед входом в столовую они остановились. Было опасно обмениваться мыслями здесь, чтобы не выдать свой план окружающим, поэтому они только многозначительно переглядывались.
Они ещё раз молча посмотрели друг на друга, потом, одновременно кивнув, зашли в столовую.
– Ниа?! – перед ними сразу же вырос Бак, лицо которого при виде девочек, расплылось в улыбке. – Ты что здесь делаешь?
– Ниа замерла от неожиданности, но тут же сориентировалась и сжала руку Маришки, давая ей понять, что она знает, что делать.
– Пришла выразить восхищение твоей гениальной идеей для курсовой работы! – сказала она, улыбаясь, как можно приветливее.
Самолюбивый Баклажан тут же заглотил наживку:
– Моё предложение по совместным работам всё ещё в силе!
– Я так на это надеялась! Боялась, вдруг это почётное место уже заняли?
– Ну, что ты, Ниа, я – волк-одиночка!
Ниа удивлённо посмотрела на него, не понимая о чём идёт речь. Вдруг у дверей она заметила тележку, накрытую пледом. От неё пахло едой, и Ниа догадалась, что она уже готова к отправке.
