Для тебя я стану плохим
– Ну, давай, красавица. Я не собираюсь тебя обижать. Наоборот, хочу сделать нам обоим приятно. Уж очень ты мне понравилась, – шепчет он, касаясь губами моей шеи, а пальцами стремительно добирается до промежности.
Сердце срывается в галоп, страх охватывает все тело. Я вмиг начинаю кричать и брыкаться, чувствуя, что меня вот-вот стошнит от его прикосновений и запаха. Уверена, так и произошло бы, если бы в следующий миг некая порывистая сила не оторвала мужика от меня.
В первые секунды мой пьяный мозг не понимает, что произошло. Лишь проморгавшись и увидев мужика, валяющегося животом на асфальте, до меня доходит, что кто-то откинул его как минимум стокилограммовое тело на несколько метров, словно мешок с цементом.
– Ты охренел?! Я тебе сейчас рожу разобью! – гневно ревет лысый придурок, неуклюже вставая на ноги, но, как только разворачивается и видит гиганта в метре от себя, тут же теряет весь свой воинственный запал.
И я прекрасно его понимаю. Мой спаситель реально гигант. Я не преувеличиваю. На фоне него лысый крупный мужик теперь мне кажется гномиком. И этот гномик быстро понимает, что дергаться ему не стоит. Они находятся в совсем разных весовых категориях. Хороший исход в драке ему никак не светит.
– Ладно, ладно. Я понял, ухожу. – Приподняв руки в миролюбивом жесте, сдается гном и отступает назад, с опаской глядя на гиганта, пока тот продолжает сохранять абсолютное молчание и сверлить его яростным взглядом.
Лишь когда мужик скрывается за поворотом, мой спаситель шумно выдыхает, наконец поворачиваясь ко мне. И теперь я та, кто начинает отступать назад от страха. В его темном взгляде до сих пор бушует ярость, отчего гигант выглядит крайне устрашающе.
– Н-нет, не б-бойся меня… Я… Я… не сделаю т-тебе ничего пло-плохого, – успокаивает он низким, но мягким голосом и делает небольшой шаг ко мне, позволяя рассмотреть его более четко.
Он высокий. Большой. Примерно моего возраста. В клетчатой рубашке, очках и с идеально прилизанными волосами. Выглядит как преподаватель или же самый прилежный ученик. Уж очень как-то правильно и вылизано. В общем, совсем не мое.
А вот я ему нравлюсь. Это видно невооруженным взглядом или в моем случае – невзирая на сильное опьянение. И нравлюсь настолько, что он смотрит на меня чуть ли не с придыханием. Но не пристально, а попеременно переводя взгляд то на мое лицо, то на землю, будто не может долго удержать со мной зрительный контакт. И даже при тусклом свете фонарей я замечаю, что парень очень смущается и словно чувствует себя не в своей тарелке.
– Я не… не хотел те-тебя пугать, – он первым нарушает затянувшееся молчание. – Про-просто ув-увидел, что он хо-хо-хотел с тобой сде-сделать и ра-разозлился, – заикаясь, оправдывается парень.
Еще минуту назад он казался мне свирепым грозным гризли, способным с легкостью разломать на части машину, а теперь он похож на точную копию Супермена, только не когда тот надевал красно-синий костюм и летел спасть мир, а когда прикидывался обычным деревенским мальчишкой, желая скрыть свои суперсилы.
– Спасибо тебе за то, что спас меня, – с улыбкой благодарю я.
Совершаю шаг навстречу ему, чтобы пожать спасителю руку, но тут же теряю баланс, начиная падать. Благо у парня с реакцией и скоростью тоже все в порядке. Он успевает поймать меня, спасая от повреждений рук и коленей.
– Ак-ак-аккура-ра-ратней, – сдавленно произносит он, заикаясь еще сильнее.
Я едва разобрала, что за слово он сказал. Зато крепкий торс и руки его огромные, придерживающие меня за талию так бережно, словно я хрустальная куколка, чувствую крайне остро. Как и запах парня: не такой ядерный, как у того урода, что пытался меня купить, а едва уловимый, но очень приятный, мужской, зарождающий непреодолимое желание уткнуться носом в его шею.
И я бы сделала это без стеснения, даже несмотря на то, что ботан не привлекает меня как мужчина, но, к сожалению, до шеи гиганта мне не дотянуться даже на пятнадцатисантиметровых каблуках. А он не торопится наклониться ко мне, как, в принципе, и отстраниться. Парень будто в камень превращается, смотрит на меня с ужасом и даже вздохнуть боится.
Что за реакция такая странная? Непонятно. Но она не удерживает меня от того, чтобы начать нагло трогать его грудь и бицепсы, что лишь сильнее цепенеют от каждого моего прикосновения.
– Обалдеть! Да ты точно Кларк Кент, не иначе, – задрав голову вверх, насмешливо заключаю я.
– К-кто?
– Как кто? Кларка Кента, что ли, не знаешь? Супермена? Человека из стали?
– А, да… Его з-знаю.
– Ну вот. Ты – это он. А я Лана. Наверное, это была твоя судьба спасти меня сегодня.
– По-почему с-с-судьба?
– Потому что Кларк безумно любил Лану и неоднократно ее спасал.
– Ра-разве он лю-любил не-не Лоис?
– Нет, Лоис была потом, когда он уже стал Суперменом, а первой любовью Кларка была Лана Лэнг, девочка из его школы. Только не говори, что ты не смотрел «Тайны Смолвиля».
Ботан-гигант отрицательно мотает головой.
– Ну ты даешь! Ты многое упустил. Обязательно посмотри, – настоятельно советую я и протяжно зеваю.
– Хо-хорошо, посмотрю. Н-но се-сейчас я до-должен отве-везти те-бя домой.
– Нет! Только не домой! Я не хочу туда! Ни за что туда не поеду.
– Н-но я не-не мо-могу тебя ос-стави-вить здесь одну, – с беспокойством отвечает он.
Поняв, что я совсем не могу устоять на ногах, сжимает руки на талии чуть крепче, глядя мне в глаза так, как ни один мужчина на меня никогда не смотрел.
Не похотливо, не с ярым желанием поиметь легкодоступную девчонку, а с такой нежностью и заботой, какую я даже в глазах отца никогда не замечала.
– Тогда не оставляй меня, Кларк, – с отчаяньем выдыхаю я, испытывая крайнюю необходимость оказаться в крепких объятиях.
Пусть это и будут объятия чужого человека, настоящего имени которого даже не знаю. Неважно.
Под воздействием алкоголя я долго не думаю, а просто беру и обнимаю ботана, устало прижимаясь щекой к его груди. Она все такая же каменная, как и тело парня. Я бы реально подумала, что Кларк – гранитный истукан, если бы не расслышала, насколько сильно стучит его сердце. Кажется, еще чуть-чуть – и вырвется на волю.
– Ты боишься меня? – тихо спрашиваю я.
– Н-нет, – отвечает не сразу.
– Тогда обнимешь меня?
Недолго помешкав, он без слов обнимает. Неуверенно, будто опасаясь чего-то, но он укрывает меня своими крупными ручищами, и мне наконец становится чуточку лучше.
Мысли о папе улетучиваются, вечное ощущение ненужности больше не холодит так сильно душу, а бешеный стук его сердца возле уха действует на меня как колыбельная.
Я всего на миг прикрываю глаза и сразу же отключаюсь, почему-то всем нутром ощущая, что могу доверять этому незнакомому гиганту.
Глава 4
СтивПризнаюсь честно, я не помню, когда в последний раз приглашал женщину на ужин. Наверное, тот «потрясающий» вечер, когда Кейси заявила, что бросает меня, и был последним разом. Да… После мое общение с женщинами ограничивалось сексом. Никаких ухаживаний, свиданий, подарков и трепетного отношения. Все это осталось в прошлом. Даже с моей постоянной любовницей Ребеккой ничего этого не было.
Я познакомился с ней два года назад в одном из клубов. Мы были навеселе, она так вообще ушла в конкретный отрыв, поэтому мне ничего не стоило соблазнить ее всего через час после нашей встречи. Потрахались мы тогда прямо в подворотне, и время от времени трахаемся до сих пор.
Естественно, ее не устраивает образ наших встреч. Бекке давно уже хочется, чтобы наши отношения переросли в нечто бóльшее, но мне начихать на ее желания. О чем я ей прямым текстом неоднократно сообщал. Хотя и не только текстом. Я часто игнорировал Бекку, когда у меня не было настроения видеть ее, забывал про дни рождения и другие знаменательные события. Она видела меня с другими женщинами, знала, что на сексе с ней я не ограничиваюсь, и раз двести в слезах посылала на хер за то, какой я бесчувственный урод, заявляя, что видеть меня больше не желает. Но каждый раз через несколько дней вновь объявлялась на горизонте, извинялась за свою истерику с помощью крышесносного минета и опять добровольно позволяла относиться к ней потребительски.
И зачем я много лет назад так парился с бабами? До сих пор не могу найти ответ. К ним же чем хуже относишься, тем больше они любят и тянутся к тебе. Не все, конечно. Но таких, как Ребекка, я встречаю до жути часто. И Алана Браун – не исключение.
Пусть теперь внешне она делает вид, будто не такая. Да еще и зачем-то вошла в образ невзрачной серьезной недотроги. Но я-то знаю, что все это всего лишь камуфляж. За ним скрывается тот самый легкомысленный характер девушки, которая совсем не уважала себя. Будь оно иначе, не потекла бы Лана сегодня от первого же моего прикосновения. И мне очень хочется вытянуть настоящую Браун на волю, доказав и ей, и себе, что она все та же вертихвостка, какой была в университете. Хочу попользоваться ею в свое удовольствие, а затем отправить восвояси.
Видимо, поэтому во мне и зародилось желание пригласить ее на свидание. Уверен, в более интимной обстановке она не станет притворяться порядочной овечкой. Мы быстренько обговорим рабочие моменты, а после отправимся туда, где останемся наедине, и я смогу трахнуть Браун так, что у нее искры из глаз посыпятся.
Главное, чтобы зайка не обманула меня и не надумала все-таки обратиться в полицию из-за того, что ее чемодан благополучно покоится в моем багажнике. Судя по убийственному взгляду Аланы, каким она одарила меня на прощание, от нее всего можно ожидать.
К счастью, подъезжая к входу отеля, я вижу, что Лана оказалась послушной. Правда, не в полной мере.
Так как вещи я ей не отдал, то решил сам выбрать ей наряд на сегодняшний вечер. Но увы, Браун проигнорировала мою посылку с запиской надеть на ужин алое коктейльное платье. И очень жаль. Еще с того вечера у бара, когда я спас ее от мужика, помню, насколько красный ей идет. А также помню, что у нее тридцать шестой размер ноги. Зачем мой мозг сохранил эту информацию – загадка, но сегодня она мне очень пригодилась при заказе туфелек на высоких каблуках.
Однако их на Лане я тоже не обнаруживаю. Вредина снова напялила черные балетки на низкой платформе и такое же черное платье, достигающее колен и полностью прикрывающее руки и зону декольте.
И зачем только она этот мрак купила? Ничего повеселее найти не могла? Она будто не на свидание собралась и даже не на рабочие переговоры, а на похороны. И лицо у нее такое, будто кто-то умер. Или же вот-вот умрет от прицела ее крайне негодующего взора.
Спойлер: этим кем-то буду я.
Но это неудивительно. Я опоздал на целых пятнадцать минут. Для женщин это катастрофа вселенского масштаба, а мне как бы похер. На улице же не зима, а теплый летний вечер. Чуть постоять на свежем воздухе в ожидании меня Лане никак не навредит.
– Я даже на расстоянии чувствую, насколько ты по мне соскучилась. – Опустив пассажирское окно, приветствую буку самой обворожительной улыбкой, на какую только способен.
– Пунктуальность – явно не твой конек, да? – бурчит она с перекошенным лицом, скрестив руки на груди и потопывая ножкой.
– Мой конек заключается в другом.
– Даже слушать об этом не желаю.
– Чего же? С удовольствием расскажу о своих талантах.
– Тогда лучше сразу придуши меня.
– Любительница асфиксиофолии? [Прим. автора: Форма аномальной сексуальной активности, связанная с использованием средств, ограничивающих доступ кислорода в легкие и/или к головному мозгу для усиления ощущений, связанных с сексуальной разрядкой.] Хорошо. Возьму на заметку.
– Ты невыносим, Райт. – Закатывает глаза Алана, а я балдею от вспыхнувшего румянца на ее щеках.
Стесняшка чертова. Когда только такой стала?
– Давай запрыгивай в машину, зайка. Я голодный как волк.
Но Браун не двигается с места, выжидающе глядя на меня.
Ждет, что я выйду и поиграю в джентльмена? Так не дождется. Галантность, как и пунктуальность в общении с бабами, – тоже давно забытое прошлое. Не безрукая, и сама сможет справиться с дверцей.
– До утра собралась стоять? Или тебе особое приглашение нужно?
– От тебя мне нужен только разговор о работе и чемодан, – цедит она раздраженно.
– И ты его получишь, но только после ужина.
– Что-то я в этом сомневаюсь.
– Не стоит, за свои слова я всегда отвечаю.
– Я не могу этого знать наверняка.
– Значит, придется поверить мне на слово.
– Легко сказать, невозможно сделать.
– Почему же? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет.
– Тогда в чем причина мне не доверять?
Алана не находится с ответом, задумываясь на несколько секунд. А когда явно понимает, что таких причин нет, все-таки сдается и неохотно садится в джип.
И секунды не проходит, как весь салон пропитывается ее ароматом. За годы он совсем не изменился. Роза и ваниль. Сладко, но не приторно. Идеально, черт возьми. Меня даже начинает подбешивать тот факт, что он мне настолько нравится, но я не подаю виду.
Трогаюсь с места и вклиниваюсь в поток автомобилей. Открываю окно и прикуриваю сигарету, расслабленно откинувшись в кресле, в то время как Алана с каждым минувшим кварталом лишь сильнее начинает волноваться.
Она сидит напряженная, как сжатая пружина, теребит пальцами подол своего траурного платья, прикусывает нижнюю губу и, кажется, совсем не дышит.
– Ты чего так напряглась, Лан? – Своим вопросом я заставляю ее вздрогнуть.
– Ничего.
– Что-то незаметно.
Она молчит.
– Почему мое платье не надела? С размером прогадал?
– Не знаю, я его даже не стала примерять.
– Почему?
– Потому что я не собиралась наряжаться на твой вкус.
– На мой? Если я правильно помню, ты всегда носила что-то в этом стиле.
– Это было давно. Сейчас я не ношу столь откровенные платья.
– Да вроде вполне себе целомудренное платье.
– Ничего себе целомудренное! – фыркает она, впервые за поездку осмелившись посмотреть на меня. – Да я в нем на придорожную девку была бы похожа.
– Придорожные девки в Версаче не ходят.
– Значит, на элитную эскортницу.
– Не преувеличивай.
– Я и не преувеличиваю. У него длина едва прикрывает задницу, а вырез едва пупка не достигает.
– А сказала, что не примеряла.
– Не примеряла, – заминается она. – Мне хватило просто посмотреть на платье, чтобы понять, что я не выйду в нем в люди.
– И очень зря. Твои обалденные формы грех прятать за этой мрачной тряпкой.
Бросаю короткий взгляд на ее наглухо прикрытую грудь, и в памяти четко всплывает воспоминание, какая она обалденная на вид, упругая на ощупь и сладкая на вкус.
– Свои формы я предпочитаю показывать только своему мужчине, а не каждому встречному, – вполголоса выдает Алана и отворачивается к окну.
И очень хорошо, иначе она увидела бы, насколько сильно я сжимаю пальцами руль от резко вспыхнувшего раздражения.
– Так у тебя кто-то есть? – сделав глубокую затяжку, спрашиваю я.
– Это не твое дело.
– А это что, какой-то секрет?
– Нет.
– Тогда почему так сложно ответить?
– Потому что не хочу.
– А может, потому что нет никакого мужчины?
– Он есть, но я не собираюсь с тобой обсуждать его. И будь добр вообще не разговаривать со мной ни о чем другом, кроме работы. Я встретилась с тобой только для обсуждения игры и возвращения своего чемодана. На этом все. Делиться информацией о своей личной жизни я не намерена, – запальчиво проговаривает Алана, не вызывая у меня ничего, кроме усмешки.
Ну и бог с ним. С мужиком этим. Есть он или нет, по сути, не имеет значения, и на мои планы по отношению к Алане никак не влияет. Я хочу ее трахнуть разок. Окей, может, несколько раз. И я сделаю это. Никакой парень мне не помеха.
Дальше мы едем в молчании. Я скуриваю еще одну сигарету, а Лана пристально разглядывает улицы родного города.
Кстати, весьма странно, что в Спрингфилде она остановилась в гостинице, а не в фамильном особняке, но я воздерживаюсь от порыва спросить, почему она так сделала. Как и о том, куда она исчезла восемь лет назад сразу после серьезной ссоры с нашей общей подругой Верóникой.
Я в принципе не понимаю, почему меня одолевает любопытство узнать о Лане хоть что-либо. Мне ведь действительно уже давно насрать на нее. Наверное, все дело в ее внешних изменениях, объяснение которым мне хочется найти.
– Мы будем ужинать в La Perla? – с удивлением уточняет Лана, когда я сворачиваю в сторону набережной.
– Да. Это же твой любимый ресторан.
– Да, это так, но откуда ты знаешь?
– Я не знал, а лишь предположил, ведь La Perla – любимый ресторан каждой второй девушки.
От внимания не ускользает, как после моего ответа Лана мрачнеет еще сильнее. Да только почему? Неужели думала, что она до сих пор для меня является особенной и мне хочется сделать этот вечер для нее максимально приятным? Ни черта подобного. Нет во мне таких желаний. И для меня уже давно нет особенных и любимых. Есть лишь очередные, для которых я не совершаю романтических поступков, не пытаюсь им понравиться и не становлюсь для них удобным. Я просто беру то, что мне нужно, до тех пор, пока девушка не надоедает мне, или прощаюсь, если ее не устраивает роль обычной любовницы.
Очаровательная хостес сопровождает нас до столика на террасе, прямо рядом с водой, при этом не прекращая мне томно улыбаться.
Забыл ее имя, но шикарная троечка, выглядывающая из глубокого выреза, накрепко въелась мне в память. Как же здорово она подпрыгивала прямо перед носом, когда эта девчонка скакала на мне в машине. Глаз было не оторвать. Впрочем, и сейчас я неприлично долго задерживаю на ней взгляд, а когда хостес, пожелав приятного вечера, уходит, еще и бедра ее округлые оцениваю.
– Может, ты будешь пялиться на других, когда мы закончим рабочие переговоры? – цедит Алана металлическим голосом, возвращая к себе мое внимание.
Губы поджаты, ноздри раздуваются, зеленый взгляд мечет молнии.
– Ревнуешь, что ли?
– Еще чего? Просто это неуважение – пускать слюни на чьи-то сиськи с задницей, пока ты сидишь со мной за одним столом.
– Ну, прости. Я с удовольствием попускал бы слюни на твои прелести, но ты же все от меня спрятала.
– Какой же ты мудак, – констатирует Алана, хмуря изящные бровки.
– Ага. Еще скажи, как сильно я тебе не нравлюсь.
– Конечно, не нравишься.
– И ты меня совсем не хочешь.
– В твоих мечтах.
– И ты сегодня обо мне совсем не думала.
– В красках представляла сцену твоего убийства.
– А хочешь расскажу, что в красках представлял я?
– Не надо! – повышает голос и краснеет.
– Ты права. Лучше я тебе потом все покажу.
– Ты ничего мне показывать не будешь, Стив. – Она до побелевших костяшек сжимает салфетку. – И, может, ты прекратишь со мной разговаривать подобным образом? Я вообще-то представитель компании, с который ты работаешь.
– И что?
– И что? Неужели ты со всеми своими клиентами общаешься так фамильярно?
– Нет, не со всеми. Только с теми, с кем трахался. – Игриво улыбаюсь, наслаждаясь тем, что теперь лицо Браун не просто краснеет, а покрывается хаотичными багровыми пятнами.
Загляденье!
Лана вновь намеревается возмутиться, но ей мешает официантка.
Подошедшая к нам блондинка тоже оказывается близко знакомой мне. В физическом плане, разумеется. Без бейджа на блузке я бы и ее имени не вспомнил.
Кэрри принимает у нас заказ, то и дело оглядывая Лану с плохо скрываемым неодобрением, ведь я никогда не приходил сюда с женщинами. Однако, оценив ее серьезный вид, явно решает, что это исключительно деловая встреча, и начинает улыбаться более естественно.
– Как погляжу, ты тут среди персонала пользуешься популярностью, – заметив, как официантка перед уходом кокетливо подмигивает мне, с усмешкой отмечает Алана.
– И все-таки ревнуешь?
– Да не ревную я, просто не понимаю, как ты превратился в такого бабника?
– Я не бабник.
– Ну, разумеется. Именно поэтому за сегодняшний день меня уже три твои пигалицы чуть не расчленили взглядами.
– Они не мои. И уж тем более я не их, так что не обращай на них внимания, а лучше поведай мне, как ты превратилась в такую строгую серьезную мышку? – перевожу тему с себя на нее.
Но Лана тоже не горит желанием рассказывать о себе и своем прошлом.
– Будет лучше, если мы приступим к обсуждению рабочих моментов. Мы же для этого сюда пришли, а не по душам разговаривать.
– Согласен, только для этого, – подтверждаю я, хотя любопытство узнать хоть что-нибудь о ней так и съедает меня изнутри.
Но я все-таки решаю совладать с ним и ни о чем больше не спрашиваю. Не мое это дело, черт возьми! И, похоже, мне нужно почаще напоминать себе об этом.
Глава 5
СтивВытаскиваю из кейса лэптоп с папками, которые Лана обронила в кабинете, и мы с головой погружаемся в работу, отвлекаясь лишь пару раз. Сначала, когда официантка приносит нам бутылку красного вина, а после – когда нам приносят заказанные блюда.
От вина Лана отказывается, удивляя меня заявлением, что уже давно не употребляет алкоголь. Даже в умеренных дозах. К еде тоже почти не прикасается, потому что увлечена работой, став еще более серьезной и собранной.
Невооруженным глазом видно, насколько ответственно она подходит к порученному ей заданию. Работа действительно для нее очень важна. Для меня тоже важна моя компания и ее процветание, но я, как и любой другой мой сотрудник, привык относиться к работе не только как к чему-то архисерьезному, но и как к приятному времяпрепровождению. Мы же компьютерные игры, в конце концов, разрабатываем, а не космический корабль. Рабочий процесс должен проходить налегке и в удовольствие. Именно поэтому офис «Right games» не похож на обычный офис со спокойным интерьером, однотипными кабинетами и хмурыми сотрудниками, одетыми в строгие костюмы. Нет. У нас царит яркая, веселая атмосфера, и сформировался дружелюбный коллектив, который чувствует себя на работе как дома и волен одеваться как ему заблагорассудится (в рамках разумного, конечно же).
Исключение – Логан. Он единственный из всего штата работников выглядит, как и подобает начальнику, так как он постоянно коммуницирует с партнерами и клиентами. Но сдержан, профессионален и вежлив он только на работе. В свободное время кузен тот еще псих и гуляка. Именно с ним и его друзьями пять лет назад, когда Кейси ушла от меня, я пустился во все тяжкие.
Наши обсуждения графической части игры подходят к концу, когда солнце практически заходит за горизонт, окрашивая небо в мягкие розовые тона и ощутимо понижая температуру воздуха.
Замечаю, как Лана легонько вздрагивает от порыва вечернего ветра, и пользуюсь этим, чтобы сократить наконец между нами расстояние.
– Ты что делаешь? – Мгновенно напрягается она, когда я переставляю стул к ней ближе.
– Греть тебя собираюсь.
– Не надо меня греть.
– Еще как надо.
На мне нет пиджака, только майка, а просить у официантки плед не входит в мои планы, поэтому я, не мешкая, умещаю руку на плечи Аланы и прижимаю вплотную к себе.
– Стив! – она охает от неожиданности и превращается в самый твердый булыжник, какой только видел свет.
И это всего лишь от простого контакта. Черт! Да она вылитая я в студенческие годы. И это срочно нужно исправлять, а то перспектива трахать камень – ну такое себе, сами понимаете.
– Ты чего опять так напряглась?
– А ты почему опять позволяешь себе такие вольности?
– Я тебя умоляю. Какие вольности? Я сама скромность.
Она нервно усмехается и пытается отодвинуться от меня. Пыхтит, когда не получается. Смешная.
– Отпусти. Я же сказала, мне не холодно.
– А руки почему ледяные? – Касаюсь ее маленькой ладони своей, и меня будто бьет током, кровь со всего тела горячими потоками устремляется вниз к паху.
Черт! Что-то меня чересчур сильно коротит от нее. И еще сильнее начинает плющить, когда я крепче обхватываю руку Ланы, не позволяя вырвать ее из своей ладони, и медленно поглаживаю каждый пальчик. Они у нее вдвое меньше моих и такие тонкие, хрупкие, без маникюра, словно у маленькой девочки. Так и хочется их прижать к губам и поцеловать, согрев холодную кожу.
Что я и делаю под прицелом удивленно-испуганного взгляда Аланы и сам охреневаю с того, что вытворяю.
Видимо, мне жесть как хочется ей засадить. Других вариантов нет. Чтобы я обнимал какую-то женщину и целовал ей руки? Тем более той, которой больше всех остальных хочу попользоваться и бросить? Да не может быть такого! Только если в корыстных целях. А они у меня как раз имеются.
– Выдохни, Лан, и не бойся меня. Не съем я тебя, – глядя в зеленые глаза, полушепотом успокаиваю я.
И, к счастью, мои бережные манипуляции срабатывают. Она значительно расслабляется, больше не пытается вырвать свою руку или оттолкнуть меня, а только переводит взор с глаз на мои губы, целующие ее пальцы, и обратно. Неспешно. Несколько раз. С каждой секундой начиная дышать все глубже, явно тоже ощущая, насколько сильно накаляется воздух между нами.
