В объятиях сердца

Харт склоняет лоб к моей макушке и замирает так, тяжело дыша.

– Ты нужна мне. Вся. И потому я ни за что не позволю тебе уйти от меня. Никогда.

Его обнажённая грудь почти касается моего носа, жар смуглой кожи проникает прямо в кровь, пока сердце моё рвётся на кусочки, а в голове звенит его категоричное «никогда».

Ещё несколько месяцев назад, когда я совсем его не знала, я бы заверещала от безграничной радости, услышь от него подобные слова. Но сейчас… никакой радости я не испытываю. Только страх от осознания, что мне от него не спастись. Грусть – потому что знаю – его слова, безусловно, скрывают за собой очередную гадость. И наконец, гнетущее предчувствие беды, которая непременно постигнет меня и Остина, если его план по устранению Адама по какой-то причине провалится.

Глава 15

Николина

Когда Адам сказал, что ни на шаг от меня больше не отойдёт, он действительно имел это в виду. Это я поняла сразу же, как только он взял меня за руку, словно маленького ребёнка, и повёл обратно на виллу. Заставил при нём раздеться, чтобы ещё раз при нормальном освещении осмотреть на наличие повреждений, а когда их не обнаружил, всё равно не успокоился и заявил, что мы должны поехать в больницу и совершить полный осмотр.

Каких трудов мне стоило переубедить его, чтобы не делать этого! По крайней мере, ночью. После всего пережитого стресса у меня сил едва хватало, чтобы переставлять ноги, а ехать куда-то и опять проходить многочисленные проверки – это последнее, чего мне хотелось. Особенно в присутствии Адама. Он же буквально следовал за мной по пятам, куда бы я ни шла, и каждое действие мне приходилось делать под его пристальным взором.

Чудо, что в душ со мной не попёрся и в туалет позволил сходить без надзора. Но стоило мне минут через сорок выйти из ванной, как я тут же встретила его вновь – в моей спальне с подносом с едой, которую, на минуточку, он приготовил и принёс сам. Прислуги-то в доме нет.