По прогнозу лето

– Ну а что ты хотел? Каждый вечер сидеть на улице в ожидании манны небесной? Нет, спасибо. Признай, что они просто с нами провели время и всё! Это было единожды и не предполагало никакого продолжения.

Я махнул на него рукой и сказал:

– Ладно, давай, до завтра.

Я пожал ему руку и отправился в сторону подъезда. Но домой я не пошел. Дождавшись, когда Миша скроется за поворотом, я направился к плитам. Моя надежда еще не угасла. Я не знаю, почему меня так тянуло вновь увидеть тех девчонок. Хотя, откровенно говоря, не девчонок, а именно Кристину. Что-то будто вспыхнуло внутри. Я пока с трудом понимал, что именно. Симпатия – да, однозначно. Мне и до этого нравились девчонки из школы, но, в основном, это было похоже на тайное любование. А в этот раз все было иначе. Эта девочка-тайна так резко и неожиданно появилась, наполнила вечер своим ярким огнем и испарилась, словно дым. А я теперь как ошалевший пытаюсь поймать этот развеянный дым голыми руками. До этого никто из нас троих никогда их не видел: ни в школе, ни где бы то еще. Никаких ниточек связи – ни телефона, ни адреса, да даже примерного места жительства не было известно. Ни-че-го. Лишь имя и фотографии.

Я сидел один на плитах и смотрел, как день клонится к закату. Как только потемнело, я поплелся домой. Никто так и не пришел.

***

Как бы мысли о Кристине ни забили мне голову, они все равно не смогли вытеснить стремление снять клип. Однако идейная эйфория продолжалась недолго. Из-за эйфории я не видел сложностей и препятствий на пути к цели. Но вскоре не замечать их стало невозможно. Первой сложностью был самый важный атрибут – очки. Ни у кого дома не оказалось желтых очков. Мы, правда, на этом не остановились и стали искать у знакомых, но все было безуспешно.

– А что, никак нельзя обойтись без очков? – как-то спросила Ира.

– Ты что?! От этого тогда теряется весь смысл! – запротестовал Миша.

– А если их нигде нет! Это так важно? Отказываться от идеи из-за каких-то очков?

– Не из-за каких-то, а из-за желтых. И да, это важно.

Перепалка на самом деле была уже не первая. Дело в том, что каждый видел картину по-своему. Разногласия были во многом. Так, например, Шурик с Михой долго спорили по поводу того, когда лучше снимать – днём или вечером, на закате. Шурик твердил, что на закате цвета лучше и тени падают в одну сторону, Мишка же считал, что снимать на закате невыгодно: времени меньше да и свет быстро меняется. В итоге было решено, что рано или поздно до заката мы все равно будем снимать, поэтому лучше начинать днем, чтобы времени было больше и мы успели подготовиться к вечерним съемкам.

У Иры принципиальный момент заключался во внешнем виде. У парней на этот счет фантазия менее развита, и эстетическое восприятие заметно притуплено. Под яркой одеждой мы понимали любую: не серую, не темную и не белую – все остальное было для нас более чем яркой. Девичье мышление не было так скупо на восприятие, поэтому Ира хотела, чтобы мы все были в цветных рубашках в клеточку. Я в целом поддерживал ее идею. У меня как раз была такая рубашка. Но Шурик и Миша, которые почти все время ходили в спортивной одежде, были категорически против. В итоге дошло до того, что Ире пришлось довольно жестко надавить парням на их самолюбие. Шурик, который рядом с Ирой был как шелковый, сразу поддался, чего нельзя было сказать о Мише. Если в случае с Шуриком все было понятно – он просто уступил, потому что хотел угодить Ире, то Мишка был менее сговорчив. По дороге домой, как раз после того как Шурик согласился надеть рубашку в клетку, он назвал его «мягкотелым каблуком». Из-за этого случилась еще одна небольшая перепалка, благо, мне удалось их вовремя угомонить. В конце концов Мишке все же пришлось скрепя сердце смириться с нашим выбором.

Июль был уже в самом разгаре, и подготовки к съемкам заметно затянулись. Я рассчитывал, что к этому времени половина материала будет отснята. Но желтые очки так и оставались нерешенной проблемой. По этому вопросу я был полностью солидарен с Мишкой. Ну не мог клип на «Районы-кварталы» быть без желтых очков! Мы обошли все ближайшие магазины, начиная с second hand, заканчивая модными бутиками, в которых на нас косо пялились и вставали в ступор, услышав вопрос: «У вас случайно нет солнцезащитных очков желтого цвета?». Кроме этого, мы расспросили всех знакомых, и ни у кого не было ничего подобного в гардеробе. Руки понемногу опускались, накал энергии и горящие глаза стали потухать. Кроме неуловимых очков, оставалась клетчатая рубашка Миши, на которую он с горем пополам согласился, но у него ее не было. Мишка был парень в теле, поэтому моя или Шурика рубашки на него просто-напросто не налезли бы. Но его стандартной отмазкой было то, что как только будут очки, тогда появится и рубашка.

Несмотря на рвение снимать клип, я никак не мог выкинуть из головы Кристину. С друзьями я почти перестал затрагивать эту тему, однако внутри все равно остался осадок. Когда мы снимали тот или иной кадр на закате, я сразу вспоминал силуэт девушки с распущенными волосами на фоне солнца. И ничего не мог с этим поделать.

Все это в совокупности давалось мне очень тяжело. Замысел, которым я загорелся пару недель назад, представлялся слишком безоблачным и легко воплотимым. На деле все оказалось иначе. Да, идея моя заразила всех. Но почему-то вскоре все благополучно стали забывать, ЧЬЯ это идея. Каждый хотел внести свой вклад в создание клипа, это здорово, правда. Но, к сожалению, все видели его по-своему и хотели, чтобы было именно так, как он или она того хочет. Моё мнение почему-то не было решающим, и мне это откровенно не нравилось. Я держался до последнего, не привлекая к этому внимания. Но из-за участившихся с каждым днем столкновений и недопонимания терпение было на пределе.

В очередной раз мы сидели на крыше и пытались прийти к общему мнению. Фотографироваться желания уже не было. Мы отсняли несколько ярких фотосетов. И это перестало быть чем-то интересным, стало обыденным. Несколько сцен для клипа мы отсняли, с участием меня и Иры (Шурик, как главный герой, должен быть в очках, которых не было, а Миша в рубашке, которую так и не купил). Кроме этого, мы сняли несколько кадров общего вида. Но это все ничто по сравнению с тем, что еще нам предстояло. Настроение у всех было подавленным.

– Может, мы тебя со спины снимем в нескольких моментах, пока очки не нашли. А то у нас очень мало материала,– предложил я Шурику.

– Это идея, – согласился он.

– А может, он весь клип будет спиной стоять. Это как кот Шредингера. Мы не узнаем, есть ли у него очки или нет, пока он не повернется, но он не повернется. А все пускай думают, что он в желтых очках. Будешь даже делать вид, Шурик, что поправляешь их, – язвительным тоном предложил Миша.

– Какой юморист! Вы на него посмотрите! Может, стоит сначала на себя посмотреть?! Вот где твоя рубашка, а? Долго мы ее будем ждать? – напала Ира.

– Я уже говорил: будут очки – будет и рубашка, – ответил Миша.

– Да мы бы уже смогли отснять несколько сцен с твоим участием. Но нет, вы что!

– Миш, Ирэн права, – сказал я. – Пока мы тут сидим, думы раздумываем, время идет. Пол-лета уже позади, а у нас ничего еще не готово. А в августе, если ты не забыл, мы едем в лагерь.

– Ну да, точно, вы же еще в лагерь уезжаете, – сухо проговорил Шурик.

В лагерь мы ехали втроем: я, Ира и Миша. Так как Шурик учился в другой школе, он туда с нами не попадал. Мы старались эту тему при нем не заводить, уж больно он хотел поехать с нами. Тем более, Шурик ни разу не был на море. Но, увы, возможности составить нам компанию не представлялось, поэтому все разговоры о лагере велись в его отсутствие. Мишка сам особо не горел этой поездкой, поэтому чаще всего мы обсуждали лагерь вдвоем с Ирой. В этот раз я не стал заботиться о душевном состоянии Шурика. Нужен был действенный толчок всему нашему завядшему предприятию, иначе по отъезде в лагерь идее предстояло остаться лежать на дальней полке.

– Да помню я. Этот лагерь вообще никак не вписывается в наши планы, – Мишка принял оборонительную позицию.

– Нет, это наши планы чересчур растянулись и не укладываются в нужные сроки, – не сдавался я.

– Вы можете не ехать в лагерь. Как вам такая идея? – предложил Шурик.

Мы с Ирой переглянулись, но оставили его предложение без внимания. Однако это был спасательный круг для Миши, за который он уцепился мертвой хваткой.

– А что, хорошая идея! Я вообще особо не горю желанием. Можно было бы спокойно до конца лета, не торопясь, снимать наш «удивительный шедевр», – оборона Мишки перешла в наступление.

– С чего ты так ёрничаешь? – спросила обиженно Ира.

– Да с того, что ты с Вано только лагерем и грезите. Для вас уже и идея клипа стоит не на первом месте. «Лагерь, лагерь, лагерь», да тошно уже. И все так, чтобы Шурик ни в коем случае не услышал. А то друга им, понимаешь ли, обижать не хочется.

Мишка хотел отвести тему от своей рубашки. У него это получилось. Но лучше бы мы обсуждали его гардероб, чем августовскую поездку.

– Я что, тут самый обидчивый? При мне о лагере запрещено говорить? Да успокойтесь вы. Не буду я тут плакать без вас, не переживайте, – включился в перепалку Шурик.

– Миша бред какой-то несет, не слушай его, – сказала Ира.

– Да ты что? Скажите еще, что я врун!

– Может, ты угомонишься уже, Миш? – попытался успокоить я.

– Может, ты включишься в работу и перестанешь потакать прихотям своей подруги, а заодно и прекратишь мечтать о своей фотомодели? – оскалился он.

– Что ты сказал?!

– Что слышал! Клетчатые рубашки она хочет. А я вот не хочу, я хочу быть в красной футболке, – Миша решил заострить внимание на менее больной теме – выбрал из двух зол меньшее, но было уже поздно. – И знаешь что – она будет смотреться куда ярче, чем ваш доисторический прикид!

– А что я хочу, видимо, никого не интересует, да? – не выдержал я, задетый за живое.

– О чем ты? – не понял Миша.

– Я о том, что вы все гнете свою линию и не хотите друг другу уступать. То освещение не то, то одежда не та, то погода не летная, то еще что-то. Вы все забыли, что это МОЯ идея. Я это придумал! Но моё слово как будто вообще ничего не значит. А порой вы вообще делаете вид, что меня не слышите!

Все замерли от моей разразившейся речи. Я даже не заметил, как перешел на крик. Вскоре Ира сделала шаг ко мне.

– Это не так, Вано. Мы тебя слушаем… – Она потянулась вперед, пытаясь взять меня за руку.

Я отошел в сторону.

– Вы себя слышите? – продолжал я. – Вы же готовы друг другу глотки перегрызть из-за какой-то чертовой рубашки. Миш, не хочешь – не покупай. Пожалуйста! Можем вообще забить на этот клип. Да кому он вообще сдался, этот «удивительный шедевр», так ты его назвал, да? Давайте разойдемся по домам и вообще забросим эту гнилую идею. Все равно у нас ничего не получается. Да, мне понравилась та девчонка, и я думаю о ней. Что здесь такого? Не нравится? Уж извините, что так вышло, – меня уже было не остановить.

Я повернулся к Шурику:

– Ах да, дружище, прости нас, пожалуйста, что ты учишься не с нами в школе, и поэтому мы едем в столь нежеланный для Миши лагерь без тебя, – последнюю фразу я произнес максимально пренебрежительно.