Будущее, где нас нет

Через несколько минут он оставил безрезультатные попытки выбить дверь и, опустив руки, подошел к ближайшей двери с цифрами на ней. Думая, что теперь он застрял в этом коридоре, Никита обреченно положил руку на ручку двери, которая была снаружи комнаты, и, надавив вниз, к его удивлению дверь открылась. Удивленный Никита осторожно открыл дверь и зашел вовнутрь комнаты.

Оглядев комнату, Никита заметил, что здесь все также, как и в комнате, в которой проснулся он. Так же стояли кровати с «куллером» и стойкой с приборами. Обреченно Никита шел от одной кровати к другой, читая планшеты, висевшие возле кроватей. Информация в них была одинаковой, за исключением номеров объектов. Единственная мысль, которая сопровождала его, пока он обреченно читал информацию с планшетов, это только о том, что делать дальше, а точнее как выбраться из этого замкнутого пространства и найти хоть одного человека, который понимает, что здесь происходит.

По ходу размышлений Никита услышал, как его живот заурчал. Остановившись, он осознал, что уже довольно давно проснулся и еще так ничего и не ел. Подойдя к одной из кроватей, он присел возле ног. Раздумывая, где тут взять еду, он продолжал оглядывать комнату, пока его взгляд внезапно не остановился на «куллере» с оранжевой жидкостью.

– Так! Вероятно, эта жидкость питательная, раз ею нас всех тут пичкают, тем более я не вижу ничего другого, – подумал про себя Никита, внимательно смотря на куллер.

Переведя взгляд на колено лежавшего на кровати очередного «объекта», Никита разглядывал блок катетеров, находившихся как раз возле колена. Подсев ближе, Никита нажал на уже знакомую кнопку на блоке катетеров, после чего прозвучал щелчок. Выдернув один из катетеров, Никита отсоединил сам катетер от трубки, по которой подавалась жидкость. Жидкость очень медленно начала капать из трубки. Держа одной рукой трубку, Никита поднес палец к очередной долго набиравшейся капле жидкости и быстро намазал ее себе на палец. Поднеся палец с каплей оранжевой жидкости к носу, он вновь принюхался к ней, после чего слегка дотронулся до нее кончиком языка и тут же начал ее гонять по рту, пытаясь понять ее вкус, и не навредит ли она тканям во рту.

Жидкость оказалась вполне съедобной, даже несмотря на синтетический привкус, его с лихвой заглушала сладость жидкости. В мыслях Никиты сразу появилась ассоциация с нектаром, который собирают пчелы, а потом он сравнил жидкость с медом, правда, не настолько сладким, каким бывает мед. Внимательно посмотрев на трубку, он попытался втянуть оранжевую жидкость. Однако, спустя минуту, ему с трудом удалось опустошить полость трубки вплоть до «куллера», однако, доступ ко всей жидкости в нем получить не получилось.

– Видимо, там какой-то клапан стоит или что-то подобное, что контролирует дозировку жидкости. Но в целом пока, думаю, хватит и того, что съел, – подумал про себя Никита, после чего осмотрел еще раз трубку и положил ее рядом с человеком, которого он немного объел.

На удивление Никиты жидкость не только утоляла голод, но и вовсе не вызывала жажды, а даже наоборот ее утоляла.

Продолжая сидеть на кровати, Никита гонял в голове мысли о том, как выбраться из этого места. Спустя десять минут, он внезапно почувствовал, что у него по непонятным причинам начало усиливаться чувство тревоги.

Поднявшись с кровати, он выбежал в коридор с бешеными глазами, огляделся по сторонам и начал заходить в каждую комнату, где все также лежали люди в бессознательном состоянии. Он начал просматривать планшеты каждого, пытаясь что-то найти, и даже сам он не понимал, что ищет. От комнаты к комнате он начал становиться все более раздражительным и злым.

Спустя несколько комнат, чувство злости внутри него достигло предела, и он, уже не сдержав себя, оторвал один из планшетов и кинул в сторону камеры, которая висела в той комнате, затем, открывая рот, пытаясь что-либо произнести, махал руками, бился кулаками и ногами в дверь комнаты и даже по кроватям, где лежали другие люди.

В мгновение среди шума погромов Никиты раздался громкий щелчок. Никита, услышав его, резко притих и начал прислушиваться. Медленно и тихо он подошел к двери, которая на тот момент была прикрыта. Немного пригнувшись, он осторожно посмотрел в дверную щель. Из того, что он увидел в коридоре, ничего нового там не было, и, внимательно прислушавшись, новых звуков тоже не раздавалось.

Медленно открыв дверь, Никита осторожно высунул голову в проход и, повертев ей, убедился, что в нем действительно не было ни души. Медленно выйдя в середину коридора, Никита посмотрел по сторонам, пытаясь понять, откуда был щелчок. Пройдя несколько раз по коридору туда и обратно, Никита остановился возле двери без таблички. Посмотрев еще раз по сторонам, он случайно задел дверь, и в тот же момент внутри него все замерло, когда понял, что дверь больше не заперта. Толкнув дверь сильнее, она открылась, и перед Никитой предстал еще один длинный коридор с несколькими дверями, похожими на ту, что только что он открыл и одной в самом конце длинного, метров в сто коридора, подсвеченного единственной лампой.

Страх наполнил мысли Никиты, но он все же сделал первый шаг через порог двери и начал двигаться вперед, прислушиваясь к каждому шороху. Подойдя к одной двери, он дернул ручку, но дверь была закрыта. Пройдя еще несколько метров, Никита подошел ко второй двери по другую сторону от первой, дернув и ее за ручку, Никите так и не удалось ее открыть. Устремив свой взор в конец коридора, где слегка моргала единственная в коридоре еле светящаяся лампа над третьей дверью, которая была в этом коридоре.

Лампа, висевшая над дверью в конце коридора, мерцала и словно предупреждала Никиту, что ему не стоит туда идти, однако, любопытство внутри него побеждало страх, и Никита продолжал идти вперед. Подходя все ближе, Никита стал замечать, что дверь отличается от остальных, она была куда старее остальных, почти полностью покрытая коррозией и какими-то пятнами.

Подойдя вплотную к двери, Никита заметил, что вместо какого-то современного замка дверь запиралась на довольно массивный засов. Схватившись за него руками, Никита с трудом начал его передвигать, пока дверь не открылась. Дернув за ручку двери, которая больше была похожа на грубо приваренный кусок металлического прута, дверь практически не поддалась. Оперевшись ногой в стену рядом с дверью, Никита приложил силы и потянул дверь на себя. По миллиметрам дверь начала поддаваться и открываться, через несколько минут он с трудом отворил дверь.

Свет от лампы над дверью практически не попадал в большое помещение, которое было за дверью судя по очертаниям, которые с трудом разглядел Никита. Сделав шаг через порог, Никита оступился. Пол в комнате был ниже, чем в коридоре. Наступив на пол, Никита сразу ощутил дискомфорт, отчего он резко опустил свой взор вниз. Под его ногами лежали какие-то черные крупицы, словно небольшие угольки, и множество рассыпанной по полу серой то ли пыли, то ли песка, сначала подумал Никита, но, нагнувшись и взяв немного его в руку, поднес к носу и тут же понял, что это пепел вперемешку с частицами, оставшимися от углей или чего-то подобного.

Ступать было весьма неприятно и местами даже болезненно из-за попадавших острых частиц под ноги. Держась за стену справа, Никита на ощупь начал осматривать комнату, пройдя вдоль правой стены от входа, через несколько метров он на что-то наткнулся, что ему уперлось в район пояса. Держась одной рукой за стену, второй он ощупывал, во что он врезался.

Ощущения были до боли знакомы. Отпустив стену, Никита начал ходить вокруг объекта, в который врезался. Когда он обошел его с другой стороны, его наконец-то осенило, что это была больничная кушетка такая же, на которой он проснулся. Нащупав вновь стену, он одной рукой продолжал опираться на нее и направился дальше вглубь комнаты. Буквально через несколько метров он вновь во что-то упирается и, ощупав свободной рукой, сразу же понял, что это очередная кровать. Обойдя ее вокруг, он шел дальше.

Встретив по пути вдоль стены еще две кровати, Никите стало казаться, что он в такой же комнате, как та, в которой он очнулся. Однако, спустя две пройденные кровати, Никита продолжал идти вперед и больше их на своем пути не встречал. Пока через несколько минут он не уперся в стену, после чего он также медленно и осторожно начал двигаться влево, пока через минуту его нога не врезалась во что-то твердое и холодное. По ощущениям Никите сначала показалось, что он ударился в какой-то холодильник или что-то подобное. Однако, присев на корточки, он стал руками ощупывать то, во что он ударился. Оно было сплошное и шло от самого пола, поднимаясь и ощупывая руками, Никита вытянулся во весь свой рост и предположил, что эта «штука» была высотой до потолка.

По ощущениям это был металл, но не гладкий и ровный, а такой словно огромный литой кусок металла, никак не обработанный со своеобразным рельефом. Двигаясь левее, Никита внимательно ощупывал металлическое препятствие. Обогнув его и снова нащупав стену, Никита понял, что эта «штука» была шириной метра два и была встроена в стену так, что из нее выглядывала только ее небольшая полукруглая часть. Внимательно ощупывая все, что на ней есть, Никита обнаружил подвижную часть, которая поднималась вверх. Никите сразу на ум пришло забрало, словно на рыцарском шлеме. На ней, как и на забрале, тоже были небольшие прорези в несколько сантиметров шириной и по всей полуметровой подвижной части.

Так называемое забрало было немаленьким и весьма тяжелым. Хорошо ухватившись, Никита, уперевшись хорошенечко в пол, начал поднимать эту задвижку наверх. Подняв ее достаточно высоко, Никита неожиданно услышал щелчок и почувствовал, что задвижка зафиксировалась наверху.

Порог открывшегося отверстия был в полуметре от пола. Никита присел на пол и аккуратно засунул руку вовнутрь, пытаясь нащупать, что там лежало за задвижкой. Окунув руку в гору пепла, которая там была, он начал рыскать, пока неожиданно не наткнулся на что-то твердое. Внимательно ощупав находку рукой в горе пепла, кровь в жилах Никиты застыла от того, чем может являться его находка. Единственная мысль, которая посетила его, пока он ущупывал находку, было что он нашел кость. Аккуратно достав находку, он еще раз ее внимательно ощупал и убедился, что это кость.

Судорожно взяв ее в одну руку, он поднялся с пола и быстрым шагом направился обратно к выходу к единственной ближайшей лампочке, чтобы осмотреть находку. Подойдя к тускло горящей лампе, Никита судорожно вынес кость на свет, и его сомнения подтвердились, это действительно была кость. Благодаря знаниям анатомии он сразу понял, что это большеберцовая кость человека.

Руки Никиты стали дрожать все сильнее, и, откинув кость в сторону, он судорожно быстрым шагом направился в ближайшую комнату с койками, на которых лежали люди.

Зайдя в первую попавшуюся комнату, Никита, осмотревшись и найдя взглядом ближайшую камеру, начал махать руками, пытаться кричать и со злостью бить в стену.

Немного успокоившись, Никита про себя подумал:

– Мне срочно нужно выбираться отсюда! Надо как-то вызвать сюда людей. Они, наверное, есть? Не могут же такую большую лабораторию забросить? Да нет! Тем более кто-то явно обновляет жижу в «куллерах». Вероятно, в той печи сжигали неудавшиеся «образцы», как тут нас называют. Надеюсь, поводом для сжигания было не то, что они тоже очнулись, как и я.

Немного оглядев комнату в очередной раз, Никита заметил, как катетер, из которого он выпил жидкость, не так давно наполнился, и жижа начала выливаться на кровать. Медленно подойдя к кровати, он взял катетер и аккуратно приладил трубку с жидкостью обратно и аккуратно воткнул катетер в блок, после чего защелкнул на нем замок. Кинув взгляд на стойку с приборами, в голову Никиты пришли очередные мысли.

– Вероятно, надо сделать что-то более значительное, чтобы наблюдатели обратили на меня внимание и появились здесь.

– Может вырвать эти приборы и разбить ими камеру? – подумал Никита, переведя взгляд от стойки с приборами на камеру.

– А вдруг человек, к которому подключили эти приборы, умрет без них? Не сильно хочется быть убийцей. Однако в комнате совсем нет другого оборудования. Погоди! Мое оборудование свободно! Я же без него могу жить, а, значит, могу им и разбить камеру!

Неожиданное озарение заставило подняться Никиту и направиться в сторону комнаты, где он проснулся.

Дойдя до своей кровати, Никита подошел к стойке с приборами, оглядывая ее и пытаясь понять, что можно вырвать попроще. Ему на глаза попал весьма увесистый и несильно закрепленный прибор. Хорошенько ударив стойкой о стену несколько раз, прибор довольно легко оторвался от стойки и с грохотом выпал из нее, чуть не упав на ногу Никите.

Подняв прямоугольный прибор черного цвета с большим разбитым после падения экраном во всю торцевую сторону, он направился к камере, висевшей под потолком неподалеку от двери. Прикинув высоту потолка, Никита понял, что так просто не достанет до камеры, он отложил прибор на свою кровать, которая была уже изрядно залита оранжевой жидкостью, которая сочилась из множества катетеров, которые Никита вытащил из себя.

Подойдя к стойке с приборами, он попытался ее поднять, но она была весьма тяжелая, что просто на руках ее не донести до стены возле камеры. Со страшным скрипом он начал толкать стойку к стене, под которой висела камера. Дотащив стойку до камеры, Никита огляделся и решил, что лучше будет наклонить стойку, уперев ее в стену рядом с дверью, чтобы ему было удобно на нее забраться и поудобнее дотянуться до камеры.

Разместив стойку под камерой максимально удобно, как считал Никита, он вернулся к своей койке и забрал прибор. Подойдя к стойке, он аккуратно забрался на нее, проверяя, чтобы она стояла устойчиво. Забравшись достаточно высоко и удобно расположившись, Никита начал бить о защитный купол камеры.

Спустя несколько минут ударов прибором о камеру, прибор был уже изрядно помят, а на камере, к счастью Никиты, появилась первая трещина.

– Да! Корпус треснул, теперь осталось добить его и разбить вместе с камерой! – обрадовался Никита.

С еще большим усердием он начал добивать камеру, пока полностью не разбил корпус и камеру, стоявшую внутри. Как только корпус был разбит, раздалась сирена, и свет стал мерцать то белым, то красным светом повсюду.

Неожиданно открытая дверь в палату самостоятельно захлопнулась и закрылась. Отбросив прибор, которым Никита бил камеру, в сторону, он, спрыгнув со стойки, подбежал к двери и, схватившись за край окна на двери, начал ее дергать на себя, но дверь была плотно закрыта.

Высунув голову в разбитое окно, Никита посмотрел по сторонам, и неожиданно его сердце сжалось. Сквозь звон сирены и мерцание света он заметил, что из темного коридора, где находилась печь с человеческими костями, показалась приближающаяся тень, и были слышны тяжелые шаги.

Испугавшись, Никита резко отошел от двери и в панике смотрел по сторонам, пытаясь найти что-нибудь, чем смог бы себя защитить. На глаза ему попался только все тот же покорёженный черный прибор, которым он разбил камеру. Метнувшись в сторону, где он лежал, Никита быстро его поднял и, вцепившись в него изо всех сил, прижал к груди.

Шаги из-за двери становились все громче и громче. Паника и страх у Никиты увеличивались с каждой секундой. Внутри у него все кричало. Он тихо подошел к двери и, пригнувшись, прошел под разбитым окном, оказавшись со стороны, где отворяется дверь, подняв свое «орудие» над головой и приготовившись атаковать незнакомца.

Внезапно звук шагов прекратился. Никита почувствовал, что кто-то уже стоит прямо за дверью, все внутри Никиты сжалось, и он старался не издавать ни звука, чтобы себя не выдать.

Прозвучал щелчок дверного замка, и дверь начала медленно открываться.

В мгновение до удара Никита мимолетно заметил лицо человека, вошедшего в комнату, после чего, на мгновение прикрыв глаза, он изо всех сил ударил по голове входящего незнакомца, а уже в следующее мгновение он перед собой увидел руку, державшую какой-то цельнометаллический баллончик, больше похожий на баллончик духов, и еще через мгновение из него вырвался впрыск жидкости, которая оказалась на лице Никиты, и в тот же миг он потерял сознание и рухнул на пол.

Глава 6

Открыв глаза, Никита вновь увидел белый потолок больничной палаты. В мгновение пронеслась мысль:

– День сурка! Меня вернуло в начало…