Материк сокровищ. Военачальники, олигархи, контрабандисты и кража корпорациями богатств Африки

Но дни Чикалы были сочтены. Ее жителей, хотели они того или нет, должны были переселить в новые поселения на окраине Луанды. На окраине Чикалы возвышались новый роскошный отель и сверкающие офисы американской нефтяной компании – предвестники того, что должно было занять место этого района. Пляж, где когда-то шумели рыбные рестораны и бары, был огорожен забором, готовый к приходу застройщиков.

Жители Чикалы, с которыми я беседовал, отнеслись к обещаниям властей о лучшей жизни в других местах с глубоким подозрением. Около трех тысяч человек уже были вывезены, некоторые из них были схвачены полицией и упакованы вместе с вещами в грузовики, причем любые возражения игнорировались. Правительство готово применить силу, чтобы очистить трущобы, перебрасывая войска на вертолетах для выселения на рассвете. Но Этона, например, намерен сопротивляться, когда придет его черед: «Если мы не выскажемся, нас увезут в Занго».

Занго находится чуть более чем в 20 километрах к югу от центра Луанды, где столичная застройка редеет, уступая место охристым зарослям буша. Как и соседнее поселение на севере, он должен стать новым началом для обитателей ангольских трущоб.

– По мнению чиновников, Занго – это земля обетованная. Мы переселяем их в более достойное жилье, – сказала мне Роза Палавера, глава отдела по борьбе с бедностью при президенте. – В Чикале нет базовых услуг. Там царит преступность.

Даже если не обращать внимания на официальное пренебрежение, которое лежит в основе отсутствия удобств в Чикале, Занго вряд ли предпочтительнее. Тем, кто переехал в Занго, повезло, если они нашли базовые услуги на уровне тех, которые они оставили. Иногда новые дома были даже меньше старых. На аэрофотоснимках новые поселения выглядели как тюремные лагеря с их приземистыми жилищами, расположенными неизменными рядами. Появились и лачуги, куда более ветхие, чем все, что было в Чикале. Те, кто пытался выжить, отправляясь из Занго в город на работу, уезжали задолго до рассвета и возвращались за полночь, едва ли оставляя время на сон, не говоря уже о встрече с детьми. Другие новоприбывшие просто возвращались в Чикалу – смелый шаг, учитывая, что трущобы находятся в зоне ответственности военного бюро, которым руководит генерал Копелипа, опасающийся начальника службы безопасности.

Когда вы едете из Занго обратно в центр Луанды, дорога пересекает невидимую границу, отделяющую большинство ангольцев от анклава изобилия, созданного нефтедобывающей экономикой.

Сверкающее новое поселение в Киламбе было построено с нуля китайской компанией за 3,5 миллиарда долларов. Охранники, дежурившие у ворот, приняли устрашающую стойку, когда мы подъехали к ним по длинной извилистой дороге. Они пропустили меня и моих спутников в обмен на бутылку воды. Внутри царила жуткая атмосфера, напоминающая один из фильмов-катастроф, в которых все живое уничтожено. Ничто не шевелилось в сухой жаре. Ряд за рядом тянулись сверкающие пастельными тонами жилые дома высотой от пяти до десяти этажей, исчезая на горизонте, за которыми тянулись ухоженные травяные обочины и опоры линий электропередач. Дороги были как шелк, самые лучшие в Анголе. За пределами самых богатых районов Южной Африки, в частности закрытых поселков, известных их более поэтичным недоброжелателям как «питомники яппи», я не видел в Африке ничего похожего на Киламбу.

Только что построенные квартиры продавались по цене от 120 до 300 тысяч долларов за штуку тем, кто был достаточно богат, чтобы избежать давки в центре Луанды. По слухам, первые жители двадцати тысяч квартир в Киламбе уже заселились, но их не было видно. Около половины населения Анголы живет за международной чертой бедности – 1,25 доллара в день; каждому из них потребуется около 260 лет, чтобы заработать достаточно для покупки самой дешевой квартиры в Киламбе. Цены снизились после официального визита президента, но тем не менее только самые богатые ангольцы могли позволить себе жить здесь.

Бригады китайских рабочих в синих комбинезонах и касках приезжали на пикапах. Как и другие китайские строительные проекты в Африке, Киламба был построен с помощью китайских финансов и китайской рабочей силы, и он был частью более крупной сделки, которая обеспечивала доступ Китая к природным ресурсам – в данном случае к нефти Анголы. Над входом в Киламбу развевались китайские и ангольские флаги. Это был флагманский проект Китая в Африке: Си Цзиньпин осмотрел строящийся объект в 2010 году, за три года до того, как перешел с поста вице-президента на пост президента Китая. Огромный рекламный щит возвещал, что новый город построил Citic, китайский государственный конгломерат, чья деятельность охватывает банковское дело, ресурсы и строительство. Надзор за строительством был возложен на компанию Sonangol, которая передала управление продажами квартир компании Delta Imobiliаria. По слухам, Delta принадлежала к частной бизнес-империи Мануэля Висенте и генерала Копелипы. Оба человека имели все шансы использовать государственную власть для извлечения личной выгоды, точно так же как они получили скрытые доли в нефтяном предприятии Cobalt. Киламба был, по словам ангольского активиста Рафаэля Маркеса де Мораиса, «настоящей моделью африканской коррупции».

Hexplosivo Mental читает рэп с напряжением – брови нахмурены, левая рука держит микрофон, правая рассекает воздух. Подобно Public Enemy и другим представителям протестного рэпа до него, он выбрал своими темами нападки на злоупотребления сильных мира сего. Вытянутая фигура в балахоне, он громко и лирично озвучивает инакомыслие в Анголе, о котором долгое время говорили только шепотом, призывая к контрудару против монополии правящего класса на богатство и власть в таких треках, как «How It Feels to Be Poor», «Reaction of the Masses» и «Be Free».

В один из вторников мая 2012 года группа из десяти молодых ангольцев собралась в доме одного из представителей нового поколения политически сознательных рэперов в Луанде. Среди них был и Хексплосиво Ментал. Они участвовали в организации небольших, но согласованных демонстраций, которые привели в ярость режим. Находясь в авангарде протеста против власти Футунго, группа уже сталкивалась с властями, в частности, когда полиция разгоняла их демонстрации. Это был уже не первый раз, когда на дом совершалось нападение. Но группа из пятнадцати человек, появившаяся в тот вечер чуть позже десяти, хотела преподать диссидентам более серьезный урок. До выборов, на которых душ Сантуш планировал одержать убедительную победу, оставалось три месяца, и одних только нефтяных денег было бы недостаточно, чтобы нейтрализовать публичные выступления против его правления. Ворвавшись в дверь, мужчины набросились на своих жертв с железными прутьями и мачете, ломая руки, проламывая черепа и проливая кровь. Закончив работу, они уехали на Land Cruisers. В одном из рассказов о нападении утверждается, что машины принадлежали полиции, что свидетельствует о принадлежности нападавших к одному из прорежимных ополчений, чьей задачей было нагнетание страха перед выборами.

В ту ночь никто не погиб, но когда я разговаривал с Хексплосиво Менталом несколько недель спустя, его тяжело раненная рука все еще находилась на лечении. Мы договорились незаметно встретиться на оживленной кольцевой развязке в Луанде. Я подождал минут тридцать, прежде чем он позвонил и сказал, что ему нужно вернуться в больницу. Позднее, разговаривая по телефону, молодой рэпер сказал просто: «Раньше мы не знали, как протестовать. Теперь мы растем». В преддверии выборов прошло несколько серьезных антиправительственных демонстраций, но если Хексплосиво Ментал и его товарищи надеялись бросить вызов укоренившемуся режиму в масштабах революций «арабской весны», вспыхнувших далеко на севере, то напрасно. Объем официального финансирования политических партий был сокращен с 1,2 миллиона долларов на законодательных выборах 2008 года до 97 тысяч долларов. Тем временем МПЛА, по слухам, потратила на свою предвыборную кампанию 75 миллионов долларов. МПЛА пользуется реальной поддержкой, особенно в прибрежных городах, которые были ее бастионом во время войны, и среди ангольцев, настолько травмированных конфликтом, что они рассматривают голосование за любого действующего президента, каким бы продажным он ни был, как вариант, который несет наименьший риск возвращения к военным действиям. Режим мало что оставляет на волю случая: он доминирует в средствах массовой информации, назначает своих ставленников в органы, проводящие выборы, кооптирует оппозиционных политиков и запугивает оппонентов. Копелипа руководил избирательным аппаратом, из-за которого 3,6 миллиона человек не смогли проголосовать – почти столько же голосов, сколько получила МПЛА. Доля голосов МПЛА упала на девять пунктов по сравнению с выборами 2008 года, но она все равно одержала убедительную победу, набрав 72 процента. По новой системе президентом становился тот, кто первым попадал в список победившей партии. Спустя более трех десятилетий после прихода к власти душ Сантуш может заявить, что у него есть мандат на правление, несмотря на результаты авторитетного опроса общественного мнения, согласно которому его одобряют всего 16 процентов ангольцев.

В августе 2014 года, спустя три года после того, как власти США начали коррупционное расследование ангольской сделки, Cobalt выпустила заявление, в котором сообщила, что Комиссия по ценным бумагам и биржам США уведомила ее о возможности возбуждения гражданского дела против компании.

– Компания полностью сотрудничала с SEC в этом вопросе и намерена продолжать это делать, – заявила Cobalt.

Джо Брайант назвал решение SEC «ошибочным» и заявил, что Cobalt продолжит разработку своих ангольских месторождений. На момент написания статьи никаких разбирательств не было, и Cobalt, как и прежде, отрицает свою неправоту. Цена акций Cobalt, которая упала на миллиард долларов после появления новостей о ее тайных ангольских партнерах и еще больше снизилась после посредственных результатов бурения, упала еще на 10 процентов после появления предупреждения Комиссии по ценным бумагам и биржам США. Основатели Cobalt уже получили кругленькую прибыль. В период между февралем 2012 года, когда Cobalt объявила, что в отношении нее ведется официальное расследование, и апрелем, когда Копелипа и Висенте подтвердили мне, что они и Дино владеют долями в Nazaki, Джо Брайант продал 860 000 своих акций компании за 24 миллиона долларов. С начала коррупционного расследования и до конца 2013 года – в этот период Cobalt также обнаружила нефть в Мексиканском заливе – Goldman Sachs, совместный фонд Riverstone-Carlyle и First Reserve, еще одна крупная американская частная инвестиционная компания, совершили продажи акций Cobalt на сумму 1 миллиард долларов.

Я попытался выяснить, кому досталась доля в компании Nazaki, которую, по словам Висенте, он, Копелипа и Дино «ликвидировали», а также остались ли акционерами их деловые партнеры, но ни трио, ни сама компания ничего мне не сказали. В феврале 2013 года Nazaki передала половину своей доли государственной нефтяной компании Sonangol. Официальный журнал не раскрывает размер вознаграждения, которое Sonangol заплатила за долю, но, по оценкам банкиров, она стоила около 1,3 миллиарда долларов, что по меньшей мере в четырнадцать раз превышало сумму, которую Nazaki должна была заплатить за разработку до этого момента. Если какое-либо вознаграждение было выплачено, это означало перевод средств из казны государства, где подавляющее большинство населения живет в нищете, в частную компанию, связанную с Футунго. Затем, в 2014 году, через три недели после того, как Cobalt сообщила, что против нее могут возбудить дело в Комиссии по ценным бумагам и биржам США, компания объявила о разрыве связей с Nazaki и Альпером, чья собственность не раскрывается. Обе компании передали свои доли в предприятии Cobalt компании Sonangol. И снова ни одна из сторон не раскрыла, какое вознаграждение было выплачено, если оно вообще было выплачено.