Ритуальное убийство

Вера, поняв что продолжения вечера не будет, ободряюще мне улыбнулась и сказав, что сама закажет такси, покинула помещение. Мы же поспешили в свое отделение. По дороге я еле сдерживался чтобы не зевнуть, а Олег, уставший не меньше меня и вовсе клевал носом.

Рассказ нашего клиента занял много времени. Мужчина не мог спокойно сказать ни слова. Он то срывался на визг, то переходил на едва слышный шепот. И нам приходилось по нескольку раз задавать один и тот же вопрос, чтобы понять суть происшествия.

– Марьяна – это одна из двух моих подопечных. – кричал мужчина. – Она главная претендентка на золото.

– Вот как?! – Олег оторвался от записи разговора и даже слегка приподнялся на стуле. – Так это повод ее устранить, как конкурентку, если конечно она сама не ушла по каким-нибудь своим делам и не заблудилась в незнакомом месте. Как вы говорите, она плохо ориентируется в чужом городе.

– Да и кто мог похитить ее среди такого присутствия людей? – вставил я. – Тем более у вас под носом! Не так-то просто выбраться с трибун не замеченной.

– Так я потерял ее из виду, когда все повскакали со своих мест и двинулись к выходу. Шутка ли. такое количество зрителей! Я сам минут пятнадцать вынужден был ждать, когда толпа немного рассосется.

– Тогда возможно спортсменка давно ждет вас в гостинице!

– А что вторая ваша девушка? Она на месте, ничего не заметила?

– Они обе конкурентки! И ненавидят друг друга, как это часто бывает даже в одной команде!

– Может стоит тогда обратить внимание на… Кстати, как зовут другую девушку?

– Анжела! Петрова Анжела!

– Хорошо. Олег, ты запиши все имена, фамилии, адреса… Ну, сам знаешь, что в таких случаях может понадобиться. А я пока объявлю девушку в розыск. Мне думается, что она найдется жива и невредима в ближайшее время. Сидит себе где-нибудь под кустом и льет слезы. – Олег кивнул и вновь обратился к нашему потерпевшему.

Когда я выходил из кабинета, голос мужчины все еще звонко раздавался до тех пор пока я не свернул на лестничный пролет.

– Ох уж эти спортсменки! – вздохнул я. – Не хотел бы я, чтобы моя дочь Дашка с юных лет сломала себе психику спорами, интригами, ненавистью и… заговорами. Как я доказывал жене, что спорт не нужен нашей дочери. Мы тогда, помниться, здорово поспорили. Наверное, Вера до сих пор затаила на меня обиду за то, что отговорил, не позволил. А вот теперь… – мои мысли перекинулись на дочь. Сейчас – это самостоятельная самодостаточная женщина, с прекрасной перспективной работой, и замужняя мама двоих мальчишек-погодков. Хорошо, что я сумел отстоять девочку, наперекор желаниям и амбициям семьи. Может быть, спортивная карьера ребенка была бы достаточно успешной, как знать, а может быть. она вот так бы сейчас пряталась в закоулках чужого города.

А утром в полиции раздался звонок – в кустах центрального парка, что недалеко от дворца спорта, найдено тело молодой девушки. Я срочно выехал на место преступления и открывшаяся мне картина шокировала, заставив отшатнуться от увиденного.

На сверкающем в лучах восходящего солнца белом снегу алели красные брызги. И самое ужасное заключалось в том, что это было необыкновенно красиво.

Однако стоило перевести взгляд на неподвижное тело, по коже сразу пробежали миллионы мурашек и волосы на голове зашевелились.

На девушке был одет лишь легкий спортивный костюм в котором обычно выступают гимнастки – необыкновенно красивый, с ярким рисунком из блесток, люрекса и папильоток. Ноги и руки девушки были раздроблены, как будто-то убийца неистово молотил по ним молотком, или обухом топора, или каким другим подобным предметом. Голова неестественно вывернутая, расколотая почти надвое, была направлена лицом вверх, и смотрела в небо пустыми глазницами. Верхняя одежда девушки аккуратно свернутая лежала в трех шагах от жертвы.

Вид искалеченного преступником ребенка вызвал во мне досаду и сердечную боль.

Что-то меня насторожило, но что именно мне не удалось сфокусировать в мозгу. Липкий страх и предчувствие, что это только начало, проник за воротник теплого пальто и прокатился по позвоночнику. На мгновение мне представилось лицо дочери, подающей надежды спортсменки, вот так вот закончивший жизнь в свои неполные пятнадцать лет. Стряхнув наваждение, я наклонился к трупу. И вновь возникло ощущение чего-то неправильного.

– Что скажешь, Егор Генадич? – спросил я судмедэксперта, все еще всматриваясь в изуродованное тело.

– Работал один человек! – начал монотонно докладывать тот. – Обрати внимание, жертва не была изнасилована. Но кто-то очень здорово поработал… – он запнулся подыскивая слова. – Над девочкой издевались не один час. Сначала ей переломали кости ног, потом руки и только потом голова.

– А выколотые глаза?

– Кто знает… возможно ее не хотели убивать. А только изуродовать. Поэтому выкололи глаза, чтобы жертва не могла опознать преступника.

– Погоди Генадич, что-то не сходится. – в моей голове стали проясняться мысли. – Ты говоришь, что жертве выкололи глаза уже после того, как изуродовали тело – это значит что преступник не боялся, что жертва его опознает, иначе сделал бы это в первую очередь. Значит он был готов ее убить. Но зачем тогда так мучить? Чтобы выведать что-то для себя интересное? Если ты хочешь просто убить – ты убиваешь. Но здесь похоже, что девушку пытали?

– На пытки тоже не похоже! – заявил Егор. – Здесь, посмотри на раны – вот след, неясный, но разглядеть можно – мне кажется, что ноги девочки пытались сломать, но не вышло – кости оказались крепкими – это же спортсменка, которая наверняка укрепила организм протеином, кальцием… а потом уже раз за разом ломали еще и еще раз. Потом руки – та же история.

– Думается мне, что здесь просто расправились с конкуренткой.

– Это уже твое дело! – судмедэксперт защелкнул свой чемоданчик и отправился к служебному авто, бросив через плечо. – Заключение пришлю как обычно!

Я же еще некоторое время постоял, обдумывая его слова.

– Может статься, – говорил я Олегу позже, сидя в кабинете и рассматривая фотографии Марьяны, – что тут замешана ее конкурентка – как ее там?

– Анжела Петрова?

– Она самая. Посуди, две девчонки, обе достаточно перспективны. Обе в одной команде. Это значит, что их тренеру по сути все-равно, кто победит. Он получит свою прибыль в любом случае. Но девушки ненавидят друг друга, и видят одна в другой только соперниц. Давай-ка ты смотаешься к ней в номер и поговоришь с сглазу на глаз. Если она будет сопротивляться – привезешь ее сюда.

– Кстати, Антон Петрович строго наказал вести дело в строжайшей секретности. Не хватало нам, как он выразился, паники среди спортсменов. Да и нам прилетит, что не смогли предотвратить трагедию, несмотря на такое количество камер и полиции.

– Да, если пресса узнает, что лучший способ избавиться от соперницы – это ее убить, и считай, победа у тебя в кармане, нам несдобровать. Давай-ка усилим охрану остальных участниц, мало ли…

– А по-моему было бы здорово, если преступник или преступница переубивает всех конкуренток, тогда нам останется его или ее взять голыми руками.

– Вот балбес. – беззлобно пожурил я напарника. – Нам сейчас не до шуток. Нужно будет договориться что сказать о снятии спортсменки с участия. Придумать достоверную версию ее отсутствия.

– А почему вы думаете, что это была преступница, а не преступник. Ведь тренерам тоже есть резон избавиться от соперницы своей подопечной.

– Я никого не сбрасываю со счетов. – зло бросил я. – А ты давай не засиживайся. Я пошел пообщаюсь с прессой, припугну их, чтобы держали языки за зубами, хотя бы до окончания чемпионата.

Мне стоило большого труда убедить наших доблестных тружеников пера умолчать в интересах следствия о трагических событиях этой ночи. Я вернулся в кабинет выжатый как лимон, и заварив себе чай, стал ждать новостей.

Олег вернулся первым с неутешительными вестями:

– Анжела Петрова пропала.

– Вот только этого нам еще и не хватало. – устало выдавил я из себя. – Подруга – еще одна жертва, или убийца?

– Или как свидетельница преступления испугалась и затаилась.

– Что по этому поводу говорит ее наставник?

– Ничего вразумительного. Только орет, что карьера его загублена, прибыли нет, одни убытки. Все поставлено на кон этого чемпионата. И вот – одна убита, вторая неизвестно где. И что с ней, непонятно. А первое выступление уже завтра.

В коридоре послышался шум. Визгливый истеричный голос требовал пропустить его ко мне, второй строгий и вкрадчивый пытался утихомирить наглеца, доказывая, что подполковник Ракишов принимает только по вызову.

– Я требую пропустить меня как потерпевшего. – с этими словами дверь распахнулась, и в кабинет вкатился тренер обеих девчонок – Салимбаев Саркиз Самвелович.

– Найдите хотя бы Анжелу. – коротышка плюхнулся на стул, обхватил голову руками, и раскачиваясь из стороны в сторону завыл, словно раненый зверь. – Как мне быть? Что делать? Я пропал! Столько денег вбухано… столько сил… Что мне прикажете делать? Это все ваш долбаный город! К чертям собачьим этот чемпионат!

Спиваков протянул ему стакан воды и бедняга опрокинув его разом обмяк, словно куль со старым намокшим тряпьем. Руки его вытянулись вдоль тела, голова безвольно опустилась на грудь. Мы не сразу поняли, что Салимбаев потерял сознание. Пришлось вызывать медика, который строго воззрился на нас, предполагая, что это мы довели человека до такого состояния.

– Мы его не пытали и не запугивали! – начал оправдываться Олег. – Это не подозреваемый, это потерпевший, если можно так сказать.