Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая

    (Народный юмор)

Предварительный сговор с дочкой по поводу переезда позади, впереди – стихийное бедствие, ремонт. В наше время при ремонте квартиры самым расходным материалом являются нервы. Опять про ремонт, ну сколько можно?! Можно, потому что это очень трогательная тема для человека, живущего сначала в СССР и особенно после его краха.

В СССР для ремонта не было ничего! «Как это?» – спросит современник. Так вот! Побелка потолка – шаманизм, потому что в побелку надо было добавить чуть ли не мочу, чтобы прилипла и не отвалилась. Рисунок и цвет бумажных обоев выжимали слёзы, а поклейка их на стены – рыдания. Надо было присобачить на бетон сначала газеты, чтобы они держались. Примитивную плитку белого или голубого цвета надо было найти! Рамы на окнах шкурили и красили до посинения, чтобы прилично. Нет желания? Тогда вешай тюль со шторами и не открывай их. Хочешь тюль красивый? Раз пять съезди в столицу, постой три часа в очереди. Линолеум? По великому блату, фанеру под него – на колени перед прорабом с коммунистической стройки. О дачниках – только, как о героях. Они разбирали ящики из-под тары, чтобы обить стены в домике-коробочке пять на пять, утеплитель – стружка и опилки со строек века. Но если своими руками и по уму, то стояло лет десять.

Сейчас для ремонта и строительства домов есть всё, но нет качества. Весь строительный материал на рынках воняет: фенол и формальдегид в составе превышают все допустимые нормы. Раньше въехал в квартиру с фанерными дверьми – и счастлив. У кого руки растут не из попы, тот доведёт до приличия. Остальным и с фанерными дверьми неплохо жилось. Ныне, чтобы не травиться химией, надо изучить, выспросить и выбрать то, от чего не помрёшь за свои же деньги. Ина начала последний проект, осознавая всю его сложность. Раньше – дали квартиру, прописали автоматом – живи. Теперь – оформи собственность во всех инстанциях. Поехали!

Понедельник. Список дел: БТИ, выбрать фирму для замены окон, взять справку и разрешение в Мосгазе на перенос труб. Между делом: сняться с учёта в пенсионном фонде, собесе, поликлинике, паспортном столе, ЖЭКе и встать на учёт по новому месту жительства.

Окна заказаны. С Мосгазом созвонилась, поговорила с бригадиром, приедет… но заявок много… если срочно, то готовьте тысячу. Договорились. День прошёл.

Вторник. БТИ, очередь сто человек, два работающих окна. Надо приезжать в шесть часов утра, чтобы войти в первую тридцатку. Два дня Ина до окна не добиралась. Алёна попросила Сергея о помощи, и тот привёз её к БТИ в пять утра. В семь часов её сменила Ина и к обеду сдала все документы, чтобы получить через две недели утверждённый план квартиры и сертификат на дом, в котором…

Пятница. Пришёл Мосгаз, заартачился: у Ины нет разрешения на совмещение санузла с ванной. Взял дополнительный взнос и обещал сделать чертёж через пару дней. С ним надо поехать в центральный офис, где составят смету и назначат день приезда бригады. В Мосгаз Ина ездила четыре раза, заплатила по смете более десяти тысяч, и бригаде пришлось дать две, потому что предоставленный чертёж «фуфло», а они сделают умнее!

Впереди список госучреждений, куда придётся ездить и который не вдохновлял. Каждый день надо было решить не менее пары проблем, съездить в пару мест, позвонить в десяток. Вечером она падала на диван и засыпала, забыв о бессоннице. А завтра снова в бой с системой, которая явно была создана против человека.

Перед системой пасует зять – к чиновникам ходила и будет ходить его мама. Или жена. Система чуть не угробила Макса, который приватизировал свою квартиру почти два года. Ине же предстояло столкнуться с сантехниками из ЖЭКа, которым уступают даже грабители с большой дороги. Перед встречей с ними Ине нужен был Макс в форме, просто стоящий за спиной. Увы, Макс не смог встать даже рядом. И к ней, беззащитной, по заявке пришли три сантехника, как три бандита, чтобы оторвать проржавевшую трубу, за что запросили семь тысяч!

Как оказалось, этот кусок трубы ниоткуда и никуда не вёл, даже Ина смогла бы ломиком отковырнуть его от стенки. Когда она поняла, как нагло из неё вытянули несоизмеримую с работой сумму, сразу слегла с давлением, а Макс, не соизволивший её поддержать, должен был умереть от икоты.

Июль. Макс стонет: давно надо съездить с ним на дачу, ибо клубника на исходе, начинает сыпаться смородина, в лесу появились лисички. Ина могла отказаться, потому что сил уже не осталось. Каждый год она заготавливала до сотни банок даров леса и дачи, которые он полностью уничтожал за зиму. Себе она брала по пять баночек маринованных огурчиков с помидорами и десяток баночек с лисичками для угощения подружек, которые очень их полюбили. Все эти заготовки в банках, хоть и вкусные, но ей и Максу были противопоказаны. Благо, что ягоды можно было просто заморозить. Ина внутренне противилась, но на дачу поехала.

– Отдохнёшь, – радуется за неё Макс, везя на Голгофу.

– «Отдохну», плантатор-эксплуататор, – психует про себя она.

И внутренний голос спешит напомнить, что, отдавая кому-то своё время, она отдаёт ему жизнь, намекая на Макса. «Отдаю, как и он отдаёт мне свою! – осадила его Ина. – Подумаешь, один раз не защитил и потом не пошёл требовать обратно у сантехников отобранные у неё ни за что деньги. Сама виновата, лохушка!»

На этот раз уродились сливы, причём у сватов тоже. Джемов, варенья и компотов наделала на три семьи. Смородину заморозила в своём и в новом втором холодильнике дочери. Удался и урожай лисичек. Неделя у кухонного станка вымотала Ину окончательно. Макс был неутомим: таскал рыбу из озера, грибы – из леса, полол картошку, косил газоны. Своя ноша не тянет.

В этот момент дочь подумала и решила сделать ремонт ещё и на лоджии. Она наняла спецов и попросила Ину контролировать их работу. Почему бы и нет, если она живёт у них? В новой квартире стены уже вторую неделю сохнут после выравнивания: дожди, дожди, сырость. Две недели Ина этот ремонт на лоджии пасла, два раза ездила на рынок за плинтусами и куском линолеума, тащила их на себе.

А зять на лоджию даже ни разу не заглянул. Новый холодильник для хранения многочисленных заготовок был куплен дочкой тайно и заполнен под завязку, а Ина всё продолжала заниматься сливами и кабачками, уже на их кухне. И она, и дочка падали от усталости, но гордились собой, а Сергей всё больше мрачнел и сердился. Чем был недоволен зять и муж, обе никак не могли понять. Тем, что дочь потратила на ремонт лоджии и холодильник двести тысяч своих кровных денежек?

Начало августа. Внучка все лето у сватов на даче, за что им низкий поклон. Звонок с дачи: у внучки проблемы… со стулом. Мало напастей, получите ещё.

Срочно привозят её в Москву. Теперь Ине совсем не до ремонта. Врачи прописали внучке лекарство, но оно, даже в лошадиных дозах, не помогает. Вердикт – клизмы! Ксюша орёт, зять не выдерживает и запрещает экзекуцию. Врач отказывается лечить при таком отношении к своим назначениям: погубите ребёнка! Ина в ужасе. Врач выговаривает ей, она – дочери, та – мужу. Муж и слышать не хочет: какой мужчина может выдержать детский плач даже во благо? Пока дети на работе, Ина упорно ищет подход к забодавшей всех попе ребёнка.

– Ксюша, давай с тобой проверим, не заросла ли в твоей попе дырочка? – с тревогой спросила она однажды, пряча грушу-клизму за спиной. – Может быть, поэтому из тебя ничего не может выйти?

У внучки проснулось любопытство. – Давай проверим! А как?

– Ложись и показывай попу, – Ксения показала, Ина посмотрела и сделала вывод, – надо брызнуть водой, иначе ничего не видно.

– Брызгай!

– Надо только приставить грушу, можно? Проходит водичка?

– Проходит. Дырочка есть! – засмеялась радостно внучка.

Получилось! Без слёз. Потом стало получаться даже со смехом. Ксюша спасена. Последнее испытание болезнью внучки было самым тяжким. А тут для ремонта ванной потребовалась плитка. Стены просохли, можно клеить обои, стелить полы, закупать сантехнику. До четырёх дня Ина сидела с внучкой, потом её сменяла Фира, а она мчалась контролировать ремонт, докупать очередной материал. Привезти плитку попросила Макса, тот был рад помочь, но через неделю снова пришлось обратиться к нему: не хватило ещё пару ящиков.

– А что, зять совсем не помогает?

– Зять в депрессии.

Очередная просьба привезти ламинат вызвала у Макса неудовольствие. Он бурчал, спешил: – У меня тоже ремонт!

– А что, зять совсем не помогает? – спросила с улыбкой Ина, слово в слово повторяя его вопрос к ней неделей раньше.

Оба смеялись после этого до колик в животе, а Макс ещё и сквозь не видимые миру слёзы. Больше о помощи Ина его не просила. Пришлось три доски-добора на облицовку дверного проёма тащить на себе с тремя пересадками, под дождём и из попы мира, очень навредив своей. Три дня её лечила, а на четвёртый уже тащила на себе металлическую лестницу, без которой было не обойтись при ремонте, потом пришла очередь двух банок с краской.

Да, зять у неё был, у него была машина, был у неё друг, у которого тоже была машина, но у каждого был, блин, свой геморрой. При очередной встрече с Максом выяснилось, что тот задушен обидой на своего зятя до такой степени, что готов был разрыдаться прямо на её груди. Его зятёк появился только два раза, посмотрел и исчез.

– Я спину разогнуть не могу, рука онемела совсем. Зять, лось такой, а помощи ноль!

– Ошиблись мы с тобой, дружище, теперь уже ясно, как белый день.

– Не той дорогой пошли. Надо было нашу с тобой жизнь строить. Ты первая сделала выбор в пользу дочери. Почему?! Переедешь ближе к ней и будешь у них на побегушках всю жизнь.

– Макс, я помогу ей с Ксюшей, она мне, когда заболею. Ты ведь всегда на работе… Не обижайся. Мы и с тобой успеем пожить вместе…

– И ты не обижайся, что с ремонтом тебе не могу помочь. Дочь запрягла и грузит, и грузит…

– Я рада, что вы помирились.

– Она помирилась, чтобы снова меня использовать. Обидно… И ты одна тянешь на себе весь ремонт…

Ина вздохнула и запела любимую песенку: – Но я не плачу и не рыдаю! На все вопросы откровенно отвечаю… И очень может быть, что на свою беду я потеряю больше, чем найду. Но! Я не плачу и не рыдаю…

Макс повеселел, дальнейший вечер прошёл в тёплой дружественной обстановке.

Домыслы

Женские домыслы – самое страшное оружие самоуничтожения.

    (Народный юмор)

Ина хотела убрать из книги эту главу, потому что она состоит из фантазий и домыслов, но потом оставила, потому что они слишком долго и изуверски её терзали. В юности хотелось сразу узнать всю подноготную любимого человека, а главное, любит ли он её так же сильно, как она его?! И Ина, погибая от любопытства, пыталась срочно это выяснить по косвенным данным. И всё это превращалось в непостижимые нормальному разуму вымыслы. Что делать, если в существующей реальности человек пока не обладает способностью читать чужие мысли, поэтому приходится забивать голову предположениями, которые чаще всего неверны.

Иногда трудно понять даже близкого человека. Казалось бы, что ты уже знаешь его характер, привычки, желания, иногда даже мечты, но вот он без причины нахмурился, чем-то недоволен, на вопросы не отвечает. Может быть, он в чём-то виноват перед тобой и скрывает это? Или в чём-то виновата ты?

Ине до судорог хотелось залезть в голову любимого человека и узнать, как он на самом деле относится к ней. Ну почему человеку не дано такой возможности?! Половина проблем в отношениях с людьми исчезла бы сразу. Помнится, она пыталась выяснить у бывшего мужа причину его плохого настроения, а он всегда отвечал: «А ты сама подумай!» Более изуверского выяснения отношений трудно было придумать. Всё это позади. С Максом ей гораздо легче, с ним Ина была абсолютно открыта, с самого начала объяснив ему форму и содержание их будущих отношений. В первую очередь они должны быть свободными. И свобода эта заключалась только в одном: каждый волен был выйти из них в любой момент, если одного что-то не устроит в другом. Совершенно не устроит, и это нельзя будет никаким образом изменить.

Восемь лет она с Максом, оба давно узнали все минусы друг друга и пока великодушно их принимали, не доводя до крайности. Ина сразу предупредила друга, что сыта прошлыми стрессами по горло, поэтому готова только к беспроблемным отношениям. Со своей стороны, она очень старалась сделать их лёгкими и радостными, даже весёлыми. У неё получилось. Взаимные просьбы? Нет проблем. Исключались только замужество и желание Макса видеть её во время болезни, а она никогда не должна видеть его пьяным в лоскуты.

Макс принял эти условия и даже начал понимать всю прелесть таких отношений. В последнее время материнский инстинкт Ины высунул голову и всё испортил: она стала переживать за здоровье друга, принимать его проблемы близко к сердцу. Было из-за чего. Возможно, мужчину нельзя сильно жалеть, чтобы он оставался в глазах женщины героем?