Габриэль

Вампир отдал неиспорченный серебряк за испорченную, не тронутую кровь, вышел из тухлого заведения, забрал чистенького Игарона и отправился в лес.

Через полчаса он уже наслаждался кровью оказавшегося не в том месте и не в то время медведя. Здоровенный мишка отчаянно сопротивлялся и отталкивал его лапами, в недоумении выпучивая глаза с застывшим вопросом в них: «Откуда, чёрт возьми, у этого щуплого человечка столько сил?». Когда «щуплый человечек» разомкнул объятия, он яростно заработал лапами, убегая и выдал лучший спринт в своей жизни. Психологическая травма до конца жизни будет держать его вдали от людей.

Вернувшись в деревушку, землянин продолжил ездить по улицам, высматривая того, с кем можно было бы пообщаться по душам. Некоторые были слишком юные для этой цели, другие слишком хмурыми. Попадались также слишком пьяные, слишком глупые на вид, слишком старые, слишком спешащие и занятые и слишком хитророжие. Среди женщин попадались либо слишком уставшие и равнодушные, либо слишком строящие глазки и облизывающие губы, которым нужно было общение «по телам», а не по душам. «По телам» наш герой и сам был не прочь… Но не сейчас. Сейчас ему хотелось пообщаться с мудрым старожилом волшебной средневековой деревушки по душам.

И он нашёл такого. Пожилой бородатый мужчина с добрым лицом сидел на лавочке возле высоких, не покосившихся ворот, резал морковки и кормил с рук скачущих перед ним зайчиков.

«Какой приятный дяденька! – подумал Габриэль. – Вот с кем можно пообщаться по душам»

Дяденька был полноватый, но не толстый. Седина уже захватила большую часть его густой бороды и не очень густых волос на голове. Доброе выражение лица и то, с какой любовью он кормил и гладил зайчишек, заставили бы умилиться даже… Даже меня. Да, даже меня – не особого любителя умиляться, – заставила умилиться эта картина.

– Здравствуйте, добрый человек! – поприветствовал его вампир, подъехав поближе.

– Здравствуйте, путник! – ответил дяденька. – Давно в наших краях вампиров не было…

Землянин спешился и подошёл к лавочке:

– Не возражаете?

– Нет, конечно. Присаживайтесь! Как вас зовут?

– Габриэль, – уселся тот. – А вас?

– Меня Рикар. В дом бы вас позвал, но у меня там…

– Ой, не беспокойтесь, – махнул рукой наш герой. – Я сыт. Да и на улице красота!

И опять же – там, где его соратники увидели бы обычную ухабистую деревенскую улицу – по которой не проедет ни одна приличная (и даже неприличная) карета, – с гуляющими по ней чумазыми домашними животными, кривыми заборами и стыдливо выглядывающими из-за них страшненькими избами, он видел чудесную волшебную улочку сказочной деревеньки. Вот-вот из трубы какой-нибудь избы должна была вылететь баба на метле, подмигнуть ему и улететь за своими подружками и седым волшебником, чтобы вечером устроить здесь весёлый праздник с магическим фейерверком.

Рикар, решивший, что «красота» было сказано с сарказмом, медленно повернул голову и посмотрел на вампира.

– Налюбоваться не могу вашей чудной деревенькой! – весело сказал тот.

– Давно я не слышал, чтобы ею кто-то любовался, – улыбнулся бородач, взяв на руки зайчика. – Даже на душе приятно стало. Я с рождения здесь живу.

– О, старожил! – отметил Габриэль и стал гладить ушастого, которого держал его собеседник. Только сейчас он обратил внимание, что у всех зайцев были какие-то кольца на лапках. – Разводите их? – кивнул он на зверьков.

– Нахожу, в лесу.

– Аа. А потом разводите?

– Они в неволе не разводятся. Это же перевёртыши.

Землянин быстро отдёрнул руку.

– Перевёртыши?! – вскрикнул он. – Но ведь… Ночью…

Рикар постучал пальцем по кольцу на лапке «зайца».

– Кольца же есть, – сказал он. – Не заметили, что ли?

«А! Кольца, сдерживающие обращение!» – догадался наш герой.

– Ой! – сделал вид, что удивился он. – И вправду не заметил. А для чего вам эти перевёртыши?

– Мясо, шкуры… Мой отец первым начал этим промышлять. Я продолжаю.

– А как же вы их того… этого… – вампир изобразил удары ножом.

– Убиваю что ли? – усмехнулся хозяин «зайчиков». – Моих силёнок на это не хватит. Воинам плачу.

– Команду целую нанимаете?

– Нет, одного хватает. Мы же их в клетки специальные сажаем. Они после обращения и пошевельнуться не могут. Потом копьём в шею и готово.

– Хмм. Опасный бизнес.

– Опасный, конечно. Если кольца и клетки где попало брать. А если не скупиться и у опытных магов с кузнецами закупаться, то ничего опасного.

– У опытных дорого, наверно.

Рикар быстро объяснил, что пятьсот тире тысяча двести килограмм мяса и ценная шкура с лихвой перекрывают траты на кольца, закальщиков, морковки, клетки и караваны, с которыми он отправляет мясо в Дорлион. Только с этим – «богатым и щедрым», – городом работал пока бородач. По ходу объяснения Габриэль несколько раз кивал головой, выражая своё согласие с тем, что бизнес и вправду прибыльный.

– Что же им все не занимаются? – спросил он.

– Все! Тоже скажете… Искать надо перевёртышей… Первое вложение – это амулет определяющий. Самый дешёвый пятьдесят золотых стоит. А мне от отца достался. И потом – женщины же у всех дома. А с ними это дело лучше не начинать. Всё равно не дадут. Постоянно боятся дурёхи. Поэтому я и не женился. Некоторые мужики и сами боятся. Вдруг кольцо слабое подсунут? Или клетку хилую?

– А вам не подсунут? – задал землянин сам собой разумеющийся вопрос.

– Мне не подсунут, – самоуверенно заявил бородач, взяв ещё одного «зайчика» на руки. – Клетки я сразу вижу хилые. А кольца только в Фелфаме беру. У магов, закончивших Академию. Дорого, да и ехать надо, но надёжно.

«Академию? – подумал вампир. – У них тут что ещё и Хогвартс есть? Класс!»

Но спрашивать ничего не стал. Просто сделал лицо, говорящее о том, что только у магов, закончивших Академию и надо брать кольца, и одобрительно покачал им.

– А ваш караван большой? – спросил Рикар. – С Фелфама? Куда направляетесь?

– Да, с Фелфама. В Дорлион. Я не с караваном, я с охотниками еду.

– С охотниками? – округлил глаза его собеседник и отпустил одного из «зайцев». – Первый раз такое слышу. И сколько же они с вас содрали?

– Ой и говорить не хочу… Много.

– Вот паразиты… Ещё и дежурите у них по ночам, поди?

– Ну да. Как без этого.

– А обращаются нормально хоть? Они же вас ненавидят.