Генерал и его семья

Стройки, помойки и фабрики мы.
Ели буржуи вдали ананасы,
рябчиков жрали – не дрогнули мы!
Стойко стояли за мясом и квасом.
Так вот ни разу не дрогнули мы!
И не увидели неба в алмазах…

Так вот, о Господи Боже, ни разу
не отреклись от тюрьмы да сумы!
Лишь по внеклассному чтенью рассказы
о делегатах родной Чухломы,
лишь диамата точеные лясы,
тихо кемаря, прослушали мы…
Видели – орден Победы в алмазах,
неба в алмазах не видели мы.

Генерал вспомнил, как Ленька распекал нерадивого дневального: «Я те, блядь, покажу небо в алмазах!»

Других ассоциаций эта фраза не вызвала, и текст остался для Василия Ивановича не очень вразумительным. Ясно было одно: автор измывается над нашей жизнью и исторической памятью. Вот от кого Анечка нахваталась всех этих гадостей! Генерал в эти минуты даже про Ахматову позабыл.

Следующий стишок его немного успокоил. В нем хотя бы ничего безумного не было и в общем все было понятно и вроде бы правильно.

Гордо реют сталинские соколы
В голубом дейнековском просторе.
Седенький профессор зоологии
Воодушевил аудиторию.

Отдыхом с культурой развлекаются
В белых кителях политработники,
И на лодках весельных катаются
С ними загорелые курортницы.

Пляшут первоклассницы, суворовцы,
Льется песня, мчатся кони с танками.
Сквозь условья Севера суровые
В Кремль радиограмму шлет полярник.

Комполка показывает сыну
Именное славное оружие.
Конного вождя из красной глины
Вылепил каракалпакский труженик.

И в рубахе вышитой украинской
Секретарь райкома едет по полю,
И с краснознаменной песней-пляскою
Моряки идут по Севастополю.

Свет струит конспект первоисточника,
Пламенный мотор поет все выше,
Машет нам рукою непорочною
Комсомолка с парашютной вышки.

– Ну это вроде и ничего. Только рифмы какие-то – «соколы – зоологии»! Ни в склад, ни в лад, поцелуй кобылу в зад.

– А кобыла без хвоста – твоя ро?дная сестра! Ох, Василий Иванович! Ну что вы умничаете? Вы ведь в этом ни уха ни рыла! Это ж специально.

– Чо специально? Специально плохо написано?

– Ну, если хотите, да.

– И за каким хреном?

– Ну чтобы… Ой, Василий Иваныч, долго объяснять.

– Торопишься?

– Да я-то нет, а вот вам бы посоветовал поспешить и закругляться уже с этим обыском. Не ровен час, дочь вернется. Вот с ней о рифмах и поговорите.

– Чо это она вернется? До сеанса полтора часа почти.

– Ну глядите!

Генерал поглядел на часы еще раз и решил все-таки поторопиться и не читать все подряд. Отлистнув страниц десять, он с сардонической усмешкой читал:

Рожденные в смирительной рубашке,
И бесноваты, и смиренны мы.
Как брошенные избы, полны тьмы,
Зияют наши души нараспашку.
И стойки мы, как куклы-неваляшки –
Основы тяжки, и пусты умы.
Наследье Колымы и Хохломы
Заметно в наших ухарских замашках…

Не дочитав, генерал перескочил еще несколько страниц.

Закрывай поддувало, рассказчик!
Нам никто и ничто не указчик –
Лишь висящий на вахте образчик
Заполненья пустого листа!
Пункт за пунктом диктуют уста,
Вправо-влево каретка шагает.
Это к сведенью жизнь принимают
И приветствуют звоном щита
И меча на петличках блестящих!
Долог век наш, но дольше наш ящик,
Исходящих, входящих, пропащих,
Завалящих, вопящих тщета!

Суть да дело по форме ведутся,
Канцелярские кнопки куются,