Бар 32

– Они переехали, – ответил он сухо, поворачивая. «А ты?..» – А я остался, потому что не хотел уезжать отсюда. Тут лучший в штате творческий колледж, и я лет с шестнадцати мечтал в него поступить, чтобы обучаться у лучших фотографов города. Да и отношения с родителями у меня напряженные: мать часто говорила, что отец болеет из-за меня. И мне как-то не хотелось слышать это каждый день, зная, что отец медленно умирает, а это якобы моя вина.

Лиа не знала, что ответить.

– Я видела твои снимки, – наконец сказала она. – У тебя талант.

– Спасибо, – бросил он.

«Спросить у него про возможность фотосессии? Или не стоит? Ведь он заикался об этом. Или это была какая-то шутка?»

– Когда ты говорил, что сможешь меня пофотографировать, ты шутил?

– С чего ты решила? – он перевел взгляд на нее, и Лиа почувствовало странное волнение внизу живота. – У тебя красивая внешность. Не исконно модельная, конечно: ты низкая, и черты лица у тебя не… идеальные, – последнее слово он буквально выдавил из себя. – Но в этом и прелесть.

Она не знала, как принимать его слова: как комплемент?

– Спасибо, – усмехнулась она. Усмехнулся и он.

Они выехали в «большой город», и Лиа вздохнула свободнее. Место, в котором они были, бесконечно смущало ее. Тот район, что, скорее, можно назвать неблагоприятным, пугал ее. А тут она чувствовала себя лучше, спокойнее. Эти люди, что, не торопясь, гуляли по паркам, шли вдоль дорог и стояли на пешеходных переходах, были так безмятежны в этот субботний день. Она поглядела в окно, краем глаза рассматривая лицо Томаса: сосредоточенное, хмурое, холодное. Он переключил песню и неожиданно вздрогнул. Губы искривились в улыбке, он прибавил громкость и стал пританцовывать, безмолвно подпевая.

Лиа смотрела на него с широкой улыбкой.

– Что? – спросил он. – Я люблю эту песню.

Девушка вжалась в сидение и наигранно покачала головой.

– Что? – спросил он еще раз.

– Ничего-ничего, танцуй, – улыбнулась она.

«Может, вот его слабое место? Музыка?»

И Лиа сидела все три минуты, глядя на него, улыбаясь, понимая, что сейчас он такой милый, классный и веселый (для своей обыденной безэмоциональности) – каким и должен выглядеть парень в его возрасте.

– Скоро Хэллоуин, – произнесла Лиа, заметив, что все магазины уже тематически наряжались. Краем сознания она думала: «Предложи мне отметить его вместе», но потом пресекала себя.

– Хочешь отметить его в Баре? – произнес он, будто читая мысли. – Тебе отдам билет за половину цены, – они остановились, и Том посмотрел на нее. Вновь та крупинка заинтересованности, что была в нем вчера вечером.

– Я подумаю над этим, – улыбнулась Лиа, и машина тронулась снова.

Они доехали чертовски быстро за всеми этими разговорами. И именно в последний момент, когда Том выходил из машины, чтобы открыть Лие дверь, она заметила засосы на его шее. Она почувствовала одновременно и досаду, и огорчение, и ревность, и недовольство. И ни одного приятного чувства.

«Ты знаешь его меньше суток, успокойся!».

Но Лиа не думала, что это что-то серьезное. Наверняка, она забудет о нем уже к сегодняшнему вечеру, а до возможного Хэллоуина и вовсе не увидится с ним.

Она вышла из машины, но остановилась, на пятке развернувшись к Томасу.

– Обняться на прощанье хочешь? – спросил он, включая мод и прокапывая вату. Лиа заметила его избитые косточки на руках. Он сделал затяжку и выдохнул сладкий пар в лицо девушки. Пахло какими-то фруктами.

– А что, ты любишь обниматься? – вопросом ответила Лиа.

– Может и так, – пожал плечами он, но тут же поднял указательный палец вверх и велел ей подождать. Достал из машины бумажку и ручку, быстро что-то черканул и протянул ей. – Позвони мне, если надумаешь со своими друзьями взять билеты подешевле.

Лиа взглянула на листочек. Его почерк был аккуратным, и она никогда бы не подумала, что это написал парень. Девушка знала, как писали парни из ее окружения – как курица лапой. А тут были аккуратные угловые цифры с легким нажимом с небольшим наклоном вправо… Она даже позавидовала. Внизу была шуточная фраза: «Позвони, если захочешь провести вечер в компании „белого друга“».

– Да ты шутник, – улыбнулась Лиа и положила бумажку в чехол телефона. – Пока.

– Пока, – помедлив, ответил Том, делая новую затяжку.

«Не обнял» – подумала она.

4

На удивление, на лестнице никто не сидел. На подоконнике между первым и вторым этажом сидело две девочки, обе заплаканные и огорченные. Было ужасно тихо. Лиа прошла дальше, остановилась у комнаты Фиби. «Черт, я забыла ей позвонить». Дверь была закрыта. На стук никто не ответил. Лиа ушла в свою комнату, закрыла дверь и упала на кровать. Из головы не выходил чертов Том с его заинтересованным, но холодным взглядом. Не покидало голову и то, что он так переменился с их последней встречи.

Она часто видела его в школьных коридорах, иногда они здоровались, но совсем редко, когда Лиа делала первый шаг. Томас обычно просто смотрел на нее, чаще с другого конца холла. И она видела эти взгляды. Он был заинтересован, но не уверен.

А что Лиа? Какое-то время она даже пугалась его взгляда: он был такой же пристальный, как сейчас, только в разы теплее и живее. Она смотрела на него, и Тому хватало секунды, чтобы смутиться и отвести взгляд. Хорошо, хоть Уилл не видел их переглядок. А то избил бы Томаса еще раньше, и не раз.

Да и в тот день Том правда смотрел на нее. Но не пялился, возможно, лелеял, но не пялился. Его взгляд не был «извращенским», как говорил Уилл, или хищным, как вчера вечером. Он был теплым, какую-то малость влюбленным. Лие бы хотелось сейчас видеть именно такие глаза Томаса. Но… Но ведь тогда он не привлекал ее. Он был для нее простым парнем, которого бьют и шугают. Он был, скорее, милым мальчиком со своим фотоаппаратом, который так и норовил сфотографировать кого-нибудь. Ей было неловко перед ним за поведение Уилла, и не больше. А сейчас он другой. Кто бы мог подумать…

Комната Лии была небольшой, как и все другие, и обставлена скромно: низкая пружинистая кровать, стол, на котором разбросаны тетради и книги. Кресло-мешок в углу, на котором уже несколько месяцев никто не сидел. На стене возле кровати фотографии и всякие плакаты, которые она повесила сразу же, как заселилась. Рядом со столом стоял синтезатор. Она так давно на нем не играла…

Девушка подошла к зеркалу и рассмотрела, наконец, футболку, что дал ей Томас. На груди крупным шрифтом вышиты слова «Живи быстро», внизу и на рукаве нашивки фирмы. Лиа заправила ее в джинсы и все же решилась позвонить Фиби.

– Алло, Фибс? Я забыла тебе перезвонить…

– Я видела машину Томаса, ты приехала?

– Да.

– Приходи к унику, тут такое…

– Что?

– Просто приходи.

Фиби сбросила. Ее голос звучал удивленно и напугано. Больше напугано.

За окном потемнело, Лиа выглянула. Небо затянулось свинцовыми тучами, по крыше застучали капли дождя. Девушка набросила на футболку джинсовую куртку и выбежала из общежития.

Университет стоял буквально через дорогу от корпусов общежитий. Дождь усилился, и девушка пожалела, что не взяла с собой зонт. Пересекая улицу, она размышляла, что же такого срочного могло случиться. Она прикинула многое, но все казалось каким-то глупым. Идти было совсем немного, но Лиа буквально сгорала от нетерпения.

Она заметила друзей, стоящих на ступенях университета неподвижными темными фигурами. Ускорила шаг и остолбенела, только заметив, из-за чего они тут собрались. На крыльце были возложены цветы, поставлены свечи, огонек которых трепал беспорядочный ветер. Стояла доска, исписанная теплыми словами. Усажены игрушки, поставлена даже бутылка вина и пачка сигарет (чья-то, видимо, неудачная шутка).

Но самое главное – фотография девушки.

– Элисон, – прошептала Лиа.