В порывы ветра, в снег. И в свой черёд
Метель идёт, идёт по крышам,
Сопровождая мой уход.
4.05.1984
«Я видел сон – таинственный цветок…»
Я видел сон – таинственный цветок,
Не спящий по ночам, он так боится света,
Что вздрагивает всякий раз, когда комета
Пересекает времени поток.
Бессонниц пьётся звёздное вино
До света утра, до изнеможенья.
В беспамятстве усталости оно —
Небесной сферы головокруженье.
Я вновь причислен к тем, кому дано
Не вся, но всё – и гений-покровитель,
И снег, и дождь, летящие в окно,
В мою убогую обитель.
Гуляет ветер. Тяжек шаг ходьбы.
И лестниц вверх так изнурительны ступени.
О, острие труда! О, лезвие терпенья!
О, неподъёмный шар судьбы…
30.05.1984
«Прохвачены ветром, пылают всю ночь…»
Прохвачены ветром, пылают всю ночь
Сады, и о чём-то бормочет толмач.
Но спутанной речи не в силах помочь
Деревьев и листьев полуночный плач.
Дойдя до упора во вздоре ночном,
Бессмыслицы нити сведя к острию,
Я жизнь драгоценную там, за окном
Во взгляде и вздохе листвы узнаю.
За строки мои, за зеркальную грань
Пусть отблеск наряда её проскользнёт.
Мелькнёт и исчезнет в рассветную рань
Проснувшейся ласточки первый полёт.
Бесценное бремя, из трепетных рук
Тебя выпускаю я, словно птенца, —
Как шорох одежды и голоса звук
Из тающей памяти, образ лица…
Но главный ещё впереди разговор.
Зелёная жизнь, я разбужен тобой
И с детства затянут в отчаянный спор
Меж долгом, делами отцов и судьбой.
21.06.1984
Прощание
Один из нас, не помнящий родства,
Уйдёт к пределам, зов которых вечен,
И внутренним разладом торжества
Печальный праздник будет наш отмечен.
Прощание и нас включает в круг
Иного, высшего неизмеримо братства,
И нам самим приоткрывает вдруг
И чувств, и мыслей тайные богатства.
Им речь дана, им вторит праздник наш.
Его конец – прекрасное забвенье:
Нам истина, увы, не суждена,
Но мы – присутствуем при откровеньи.
Всю ночь листва шумит, а у ворот,
У входа в сад – лишь утро чуть забрезжит,
Тебя мальчишество разбуженное ждёт,
И жизнь, как птицу, на ладони держит.
16.03.1986
«Тем обретая право на прямую речь…»
Тем обретая право на прямую речь,
В грамматику любви вникая еженощно,
Я мог бы тайный случай подстеречь
И описать его предельно точно.
Стихам небезразличен ход судеб.
Они б и сами выбрали мгновенье,
Но я крошу их, словно хлеб,
Бросая птицам на съеденье.
Не так уж хищны эти летуны,
Но крови вид даёт их перьям трепет,
Ведь пищей им – влюблённые вруны,
А их простор – отчаяния степи.