Ковёр

На прочной нити беспробудной ночи.
Морозный дух змеится по щеке,
Стекает тонкой струйкою молочной.

Ледок хрустит на складках простыней.
И дышит свежестью, как найденное слово.
Раскрыта космосом вселенная сеней,
А в ней парят спасённые коровы.

Но это всё пока ещё не снег.
Не чистовик творенья, не основа.
И чьи-то гнёзда, там, у самых слег,
Ещё проходят по разряду новых.

А вот когда за каждый мелкий шаг
Заплатишь записью в открывшихся архивах,
Тогда и снимется с верёвочки душа,
И снег пойдёт и в Лондоне, и в Фивах.

2

Снежинки суть правильной формы
кристаллы небесного льда.
Сквозь ветры и бури, и штормы
на землю нисходят, когда

и сердце молиться устанет,
и тьма заливает глаза —
холодными злыми устами
планету целует гроза.

Да что же им делать, сердешным,
на грешной, на нашей земле?
Они умирают поспешно.
Но всё продолжают лететь…

3

К нам снег летит из белой пустоты.
Она, пожалуй, пострашнее чёрной.
Об этом помнят многие коты,
кто там бывал. Их знание бесспорно.

Квадрат Малевича – вот выход из неё.
Сгодится и любая подворотня.
Дверной глазок. Старинное ружьё.
Тоннель метро. Воронка над Капотней.

В слепящем облаке мой маленький биплан
засёк схождение зенита и надира
в единый центр. Так вот каков был план —
я падаю в происхожденье мира…

* * *

Прислушиваясь к звукам из окна,
задремлешь – и просядешь лет на сорок,
в семидесятые, а там стоит весна
и будущего не сгустился морок.

Погоня

Ни шатко, ни валко, а тащится время,
плетётся у бодрых событий в хвосте.
Летит Маргарита, намазавшись кремом,
и ей хорошо в голубой высоте.

А время пытается съесть Маргариту,
всё ставит и ставит её на повтор,
старается паузой спутать и ритмом,
догнать в катафалке – роскошном авто.

Беги, Маргарита, из древнего плена,
сквозь Бхагаватгиту, к началу начал.
Смотри, под тобой розоватая пена
Венеру уже родила до плеча.

И снова – назад! Над извивами Рейна,
где золото блещет и плещет волна…
Пусть Мастер витает в своих эмпиреях,
но ты на свободе резвиться вольна.

Пока Ахиллес не догнал Черепаху.
И Хронос тебя не настигнет к утру.
Болотные тени натерпятся страху
и с первым же лучиком солнца умрут.

Превысив известные скорости света,
уловишь, как время, заковано в свет,
уносится в Тартар последней кометой…
А после спокойно проснёшься в Москве.

Открывая шкаф

Носите старые одежды,
Забытый всеми макинтош —
Как поручительство надежды,
Что слух по-прежнему хорош,
Что дух силён и остр разум,
Что сердце видит всё насквозь,