Хроники города. Аспекты бытия

Разум не существует в границах познанного. Рост ойкумены вынуждает разум ищущий уходить за пределы бытия. Обретя трансцендентное обоснование, разум окончательно освобождается от диктата форм, и в этом обосновании он находит то самое зерно божественного, обретя любовь и желание созидать, присущее самой материи более, нежели отдельному, пусть и совершенному виду».

Женя, уже не на шутку заинтригованная переходит к следующему участку стены. На нем изображен силуэт человеческой головы, в которой можно увидеть окруженный высокими деревьями небольшой, но очень красивый храм.

«Храм, возведенный внутри разума.

Локальность созидания обусловлена местом расположения органов чувств. Расширяя площадь соприкосновения с миром, увеличивается сфера субъективного и теряется пространство индивидуального. Если для мыслящего стерлась граница между внутренним и внешним, так она стирается и для Божественного, и нет разницы, где воздвигнуто место поклонения, если молитва, из него исходящая – истова».

До схода с аллеи остается буквально пару фресок. Девушка подходит к предпоследней.

На ней изображен все тот же храм. Но на амвоне (место с которого читают проповеди) стоит черный цилиндр, мигающий диодами.

«Первый робот-священник.

Мир несет в себе отпечаток Бога.

Изречения священника несут в себе отпечаток истины.

Колебание воздуха есть равноценное воплощение сути веры, даже если ему предшествовали колебания электромагнитные в недрах электронного разума».

Последняя фреска, на первый взгляд, была пуста. Млечный путь, висящий над пустой дорогой, что словно сливается с горизонтом, уходя в бесконечное небо. Но на этом пути не было странников, лишь следы.

«Отрицание постулата конечности бытия земного.

Аксиология неприменима к миру, лишенному атрибутов необратимости и уникальности. Любое сознание и явление становятся суммой имманентных аспектов, подконтрольных разуму. Рождение и смерть возводятся в ранг традиции. Познание раздвигает горизонты, лишая разум возможности истинной смерти. Небытие – лишь один из вариантов выбора».

Слегка дезориентированная культурологическим шоком, Женя вышла к храму, огибая по широкой дуге стеллу памяти. На девушку эта конструкция нагоняла жуть, а еще она боялась услышать имя одного из убитых ею людей.

Створки храма беззвучно отворились, пропуская девушку внутрь.

Внутри храм был пуст. Свет лился через многочисленные цветные витражи, и тьму разрывали цветные всполохи. В пронзающих тьму потоках солнечного света кружилась разноцветная пыль.

Под ногами девушки мягко засветился камень. Женя последовала за указателем, мимо висящих в воздухе абстрактных фигур, оставив за спиной двери в зал, покрытые странными узорами. В какой-то момент она устало прикрыла глаза, избегая всего встреченного калейдоскопа.

Где-то впереди раздались женские стоны. Женя ускорила шаг, прислушиваясь и напрягая способности.

При приближении к стонам прибавились возгласы. Услышав которые Женя споткнулась на ровном месте.

– Ох… Да, отче! Да! Дааааааа!

Глава 4

К женским стонам прибавилось мужское рычание. Тоже вскоре закончившееся.

– Святой человек – отец Никодим – себя не жалеет, для прихода старается! – Голос Модестовны прозвучал откуда-то из пустоты. И Женя споткнулась во второй раз, с трудом удержав равновесие.

– Ээээ… Вы знакомы?

– Да, а вы разве не слышали о новом святом? Он признан святым почти в пяти десятках основных конфессий!

– Эээээ…

"Соломон, сдаюсь! Ты хоть что-то понимаешь? Что за отец Никодим, почему я должна его знать, что тут вообще происходит?"

"О, серьезно, ты не знаешь, кто такой отец Никодим? Легендарная личность! Живой святой! Светоч нравственности и образец благочестия. Ты о нем разве не слышала?"

Женя осторожно приложила ладонь ко лбу, ей начинало казаться, что еще чуть-чуть – и ее мозг покинет черепную коробку и отправится в кругосветное путешествие, в поисках места, максимально далекого от того дурдома, который происходит вокруг.

После чего открыла список контактов и набрала случайный номер из тех, что были онлайн.

"Евгения Владимировна? Не думал, что вы снова наберете меня после… того случая. Вам снова нужно срочно сбыть партию имплантов и внутренних органов? Снова полевая консервация? Возьмете деньгами или бартером?"

"Лурье, я к тебе со срочным вопросом, ответь и ничего больше не спрашивай! Ты знаешь, кто такой отец Никодим?"

"Отец Никодим? Евгения Владимровна, боюсь, на этот раз я не смогу взять на себя ваш заказ. Он ведь святой человек! Образец добра и целомудрия, он единственный держит наше пораженное пороками общество от сползания в пучину гедонизма и бессмысленного существования. У меня тоже есть принципы!"

Женя отключилась и добавила номер в черный список.

"Рыжик, солнышко, а что это за интересный дяденька был на проводе и почему он говорил в одном предложении слова «продать органы» «взять заказ на кого-то» и «снова»?"

Рыжик тихо зарычала. После чего снова открыла адресную книгу.

"Мама! Привет! Не сильно отвлекаю?"

"Привет, лисенок! Нет, мы тут с папой запускаем новый геокупол, папа как раз монтирует систему полива! Когда ты привезешь к нам знакомиться своего жениха?"

"Скоро, мама, скоро! Надо только решить пару вопросов, чтобы ничего не отвлекало. И сразу к вам!"

Женя мысленно дополнила сообщение фразой «и чтобы никто не пытался меня убить». Тяжело вздохнула. И прислала маме громкое кошачье урчание.

"Тогда, как соберетесь, сообщи заранее, я испеку твой любимый пирог, а рыбу к нему надо заказывать отдельно, чтобы привезли к столу живую".

"Хорошо, мам, я помню про рыбку. Скажи, а ты знаешь, кто такой отец Никодим?"

"О, а вы решили венчаться? Отличный выбор, я знала, что ты в итоге к этому придешь. И батюшку выбрала какого… Святой человек!"

"Да еще не решили, просто думаем… Все, мама, была рада тебя слышать, тут меня уже отвлекают, потом напишу!"

В ответ пришел образ большого теплого облака с запахом топленого молока.

"Все, сдаюсь, ну, правда, подумаешь, не знала, кто такой батюшка Никодим. А он – святой человек! Образец целомудрия".

В этот же момент в стене, к которой вела светящаяся линия, открылась дверь, и из нее выскользнула крайне привлекательная молодая девушка. На девушке было едва запахнутое длинное бордовое платье-халат. Пояс свободно болтался, и поэтому одежда ничего не скрывала, скорее наоборот. Аккуратная стрижка-каре, чуть вздернутый носик, ямочки на щеках, ярко-алые губы. Женя окинула взглядом незнакомку и непроизвольно расправила плечи, выпячивая грудь, и облизнула губы. Черноволосая красавица пробежала мимо, обдав Рыжика ароматом корицы и секса. На мгновение она замешкалась и на периферии зрения Женя увидела присланную визитку.

Смутившись, Женя опустила глаза в пол.

"Рыжик… а что это только вот что сейчас было? "

"Ну… Кот, а как ты смотришь на тройничок?"