Стелла. Начало

– Какой там? – Стелла печально опустилась на стул. – Я о поступлении даже мечтать не имею права. Сразу на работу. Должна же я как-то содержать это… существо.

– Стелла, он взрослый здоровый бугай. Это он должен был содержать тебя.

– Да, конечно, – вздохнула Стелла. – Да неважно. Мне так даже удобнее. Я когда работаю, не вижу эту пьяную рожу и не слышу его изливаний по поводу того, какая я бестолочь и сволочь. Лучше бы вы меня в детский дом определили.

Эдуард Артурович покачал головой.

– Боюсь, там не так радужно, как тебе кажется.

– Мне даже бомжевание кажется привлекательным по сравнению с такой жизнью.

Стелла снова вспомнила, как её руки этой ночью оборвали жизнь человека и даже на мгновение представила себя на его месте. А если бы кто-то также решил забрать жизнь у неё? Если бы это она лежала сейчас там, мёртвая и никому не нужная?

– Тебе не обязательно бомжевать, – Эдуард заметил её испуг, но решил, что он связан с её нежеланием возвращаться домой. – Ты можешь снять квартиру. На худой конец, какую-нибудь комнату.

И почему она сама об этом не подумала? Свалить к чертям собачьим и зажить собственной жизнью. И забыть. Забыть и начать жизнь с чистого листа. Ведь теперь он не имеет права ею помыкать, не имеет права приказывать, не имеет права даже обвинить в том, что она для него ничего не делает.

Вот последнее, кстати, она от отца слышит по сотню раз на день. Почему она не стирает его вонючие рваные в нескольких местах треники, почему она не готовит жрать по четыре раза в день (обязательно свежее, хотя под рюмочку даже разогретое можно выдать за свежее, если запереться перед этим на кухне на часик и периодически греметь кастрюлями), а самое главное, почему она его не содержит. Катериночка же содержала его. Катерина всё это делала. Исправно делала, пока не подсела на героин, а там и Стеллочка подросла, пора было получать обязанности по наследству. Была ещё Дианочка, любимая младшая дочь, любимая всеми и при этом ни капельки не избалованная. Но её жизнь оборвалась слишком рано и буквально разрушила и без того шаткий семейный мирок.

Виноватой осталась Стелла, хотя это мама должна была следить за ними а не девочки друг за другом. Диане через неделю должно было исполниться одиннадцать лет, но так и не исполнилось. Беспечная девочка заигралась и не заметила, как на неё, прямо по тротуару несётся машина. Совсем рядом с детской площадкой. И даже когда водителя нашли и посадили, всё равно родители продолжали обвинять Стеллу, хотя это мама тогда заговорилась с соседкой и это отец тогда наград на маму утром и даже пару раз ударил по лицу за то, что посмела перечить ему. Это они виноваты. Они оба виноваты.

– Стелла, – Эдуард заметил, что девушка вот-вот расплачется. – Моя жена на неделю уехала к маме с детьми, если хочешь, можешь пожить пока у меня. Но это только на неделю.

– Нет-нет, – Стелла почувствовала, как её глаза застилают слёзы обиды, – не нужно. Всё в порядке. Спасибо за мысль, я… сегодня же я начну искать какой-нибудь уголок. И за предложение спасибо. Да, я с удовольствием… поработаю у вас.

– Ну что же, тогда пойдём, я тебя оформлю.

– Уже? Так быстро?

– Почему нет? Начальник уже дал добро, а копия паспорта есть в твоём деле. Или ты хотела подумать?

– Нет-нет, – она была очень рада, что ей не придётся возвращаться домой так быстро. – Мне очень нужна работа. Просто жизненно необходима.

– Ну, тогда пошли в отдел кадров.

Глава 3

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отвёз тебя домой? – Эдуард Артурович застал её на выходе из отделения. – Я бы мог поговорить с ним и какое-то время он тебя точно не тронет, а там ты успеешь себе что-нибудь подыскать.

– Не нужно, – Стелла улыбнулась. – Это лишнее. Я поброжу по городу, может где-нибудь переночую. Всё нормально. Я справлюсь.

– Справится она, как же, – фыркнул капитан. – Наверняка на какой-нибудь остановке опять заснёшь, а мне тебя отмазывать.

– А со мной сегодня не весь состав познакомился? – она позволила себе даже рассмеяться.

– Ещё двое в командировке и один в отпуске.

– Да ладно вам. Вот ни за что не поверю, что в нашем родном отделении ещё не все меня знают.

Эдуард Артурович покачал головой.

– Ну смотри сама. Потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Стелла помахала на прощание и пошла прямо по улице, как говорится – куда глаза глядят. А самое главное, куда угодно, лишь бы не домой. Может быть, по дороге ей придёт в голову хотя бы какая-нибудь стоящая идея, куда можно пристроить свою никчёмную задницу хотя бы на ночь. Нельзя же было подумать об этом за весь день и поспрашивать у сотрудников полиции, может быть, кто из них или из их родственников сдаёт квартиру или у кого-нибудь соседи уезжают на пару дней или может быть, у кого-нибудь на примете есть какая-нибудь старушка, за которой нужно следить (желательно круглосуточно). Сгодился бы любой вариант. Всё же лучше, чем ночевать на открытом воздухе.

Да, не подумала. Не подумала, потому что была увлечена новыми знакомствами. Несмотря на то, что это заведение было очень непохожим на развлекательное, особенно та его часть, в которой располагался обезьянник, здесь было куда комфортнее, чем дома. Люди были в разы дружелюбнее, чем те же соседи, которые либо бухали вместе с папашей, либо всего лишь печально вздыхали, качая головой, жалея бедную несчастную девочку. Но были и такие личности, которые и вовсе брезгливо отворачивались при виде её и прятали своих малолетних сопляков, тыкая в спину пальцем и приводя её в пример. “Вот кем ты можешь стать, если не будешь слушать маму с папой” – говорили они своим капризным чадам, даже не пытаясь вникнуть в её историю. Для них Стелла была всего лишь инструментом воспитания, образцовой бродяжкой, трудным ребёнком. Они её совсем не знали, тогда почему позволяли себе делать такие выводы и уж тем более настраивать своих детишек против таких, как она?

Сейчас ей казалось, что все они её ненавидят. Хотя нет, это не ненависть, это… брезгливость. Будто она и не человек вовсе. Отброс общества, мусор, лишняя в этом мире, на этой планете. Они ничуть не лучше отца, даже хуже. Отец хотя бы не лжёт в глаза, притворяясь тебе другом. Он сразу скажет, какое ты ничтожество. Он никогда не врёт, даже когда обвиняет нелюбимую старшую дочь в смерти младшенькой любимицы. Стелла видела, что мать была не совсем вменяемой. Мама была расстроенной и рассеянной. Она не контролировала себя, не то, чтобы проследить за девочками. Мама просто не смогла бы ничего сделать. Это Стелла была рядом. Это она должна была остановить Диану от необдуманного поступка. Это Стелла виновата в смерти сестры. Она умерла по её вине.

Стелла прислонилась плечом к забору и всхлипнула. Налетел холодный ветер, который принёс с собой первые брызги дождя. Весеннего, но всё ещё очень холодного, даже ледяного. Куртка на ней была слишком лёгкая для того, чтобы пережить этот холод, ведь последние два дня погода была очень даже приятной. Разве Стелла могла представить, что ей придётся отсутствовать дома так долго и разве можно было предугадать, насколько резко весна вновь сменится зимой?

Обида на весь мир смешалась с ознобом от холодного ветра и Стелла окончательно отпустила себя. Она больше не хочет быть сильной. Она устала быть сильной. Стелла ещё ребёнок. Совершеннолетний маленький ребёнок, который хочет любви и нежности.

Стелла прижалась спиной к железной решётке забора и медленно сползла вниз. Рыдание не прекратилось, а только усилилось. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с дождевой водой. Непогода как будто подыгрывала ей, заставляя дрожать ещё сильнее.

Наконец, у неё закончились силы, но подняться и пойти домой Стелла не решалась. Понимала, что у неё просто нет выбора, что ей нужно идти домой, позаботиться о том, чтобы отец хотя бы поел, но не могла заставить себя встать. Как же давно она хотела избавиться от этих своих опостылевших обязанностей. Пора бы ему уже отпустить свою нелюбимую дочь. Пора уже выгнать из дома это бесконечное напоминание о гибели жены и младшей дочери, но нет, он терпит. Терпит её рядом. Пьёт и терпит. Господи, как же сильно она его ненавидит. И как же ей хочется убить его, всё сильнее с каждым днём.

Не сейчас. Сначала ей нужно стать самостоятельной, найти свой уголок, встать на ноги, а уже потом, когда будет меньше шансов, что её вообще свяжут с его смертью… Да, нужно всё будет тщательно продумать, всё просчитать, прокрутить все варианты, чтобы оставить как можно меньше улик. И тогда… тогда кроме мотива ей ничего не смогут приписать. Просто набраться немного терпения…

– Девушка, с тобой всё в порядке? – от раздумий её оторвал прокуренный женский голос. Стелла подняла голову и встретилась с озабоченным взглядом… проститутки?

– Да, всё нормально, – ещё не хватало, чтобы её жалела проститутка. – Просто день сегодня неудачный.

– Может тебе денег на такси дать? – учтивая. Даже жаль, что придётся оказать ей.

– Нет, не нужно. Я дойду, – Стелла встала и сразу же оступилась. – Всё хорошо, правда.

– Ты уверена?

– Да, всё хорошо, – она снова разревелась. Просто ничего не могла с собой поделать. – Я просто… не хочу домой. Я лучше на улице. Может, вы знаете, где можно найти поблизости какой-нибудь сухой подвал? Я спать хочу.

Женщина рассмеялась.

– У меня есть идея получше. Пошли со мной.

У Стеллы просто не было сил спорить, к тому же, эта женщина не желала ей зла. Стелла точно знала, что не желала. Она это чувствовала. Она всегда это чувствовала в людях. Всегда понимала, хочет человек её ранить или пожалеть. Хотя, она уже и не знала, что из этого хуже.

Тем временем женщина… нет, скорее девушка, продолжала тянуть к ней руку. Почему бы и нет? Всё же лучше, чем какой-нибудь сырой подвал.

Как Стелла и подозревала, девушка лёгкого поведения привела её в самый настоящий притон, только она даже и не подумала бы, что здесь может быть настолько уютно. Это заведение скорее было похоже на небольшую гостиницу, очень даже неплохую.

Внутри тоже оказалось довольно уютно, по крайней мере сухо. Красиво. И пахло довольно приятно, чего Стелла точно не ожидала. В её понимании притон был гораздо хуже любого бомжатника и она даже обрадовалась тому, насколько сильно заблуждалась. Вот только ей здесь не все были рады.

– Кого ты опять привела, Жанка? – раздался грубый неприятный голос. Ещё грубее, чем у этой… Жанны.

– Тебе-то что? Тебя всё равно уже давно никто не спрашивает, тебе ли конкуренции бояться?

– Гляди какая нашлась, популярная.