Тот едва ли не пулей срывается с места следом за ней. На полпути его перехватывает Кайден, сжав в кулак край его куртки.
– Держи себя в руках.
Лестер кивает.
– Все нормально, друг.
Я провожаю улыбающуюся мне Вивиан злобным взглядом. Мне совсем не нравится эта ситуация.
– Идем, – спокойно говорит Кайден.
Я молча иду следом за ним, когда мы выходим на лесную хорошо протоптанную тропинку. Ночные звуки окутывают нас таинственностью, что вполне атмосферно в сегодняшнюю ночь.
– Не хочешь взять? – Кайден поворачивается и протягивает мне биту.
Не сдержавшись от улыбки, я беру предложенную биту и закидываю ее на плечо, дерзко вздернув подбородок.
Кайден тихо смеется.
– Ты смотрела этот фильм.
Ну, конечно смотрела. Но это еще ничего не значит.
Так как это не было вопросом, я ничего не говорю. Лишь спустя несколько молчаливых секунд задаю вопрос, который хотела задать еще в самом начале сегодняшнего вечера, заметив кое-что новое в его внешности:
– Зачем ты проткнул обе мочки?
Нет, ему идут эти сверкающие кристаллики в обеих мочках, но уж слишком не связываются с его образом.
– На спор, – отвечает Кайден, продолжая идти впереди меня. Его плащ, длиной до колен, постоянно цепляется за ветки деревьев, создавая больше шума.
– Тебе идет.
Несколько секунд он молчит, продолжая идти, но затем резко останавливается. Я торможу прямо за его спиной. Он медленно поворачивается и смотрит на меня вдумчивым и долгим взглядом.
– Я снова сказала что-то не то? – глядя на его лицо, интересуюсь я.
Кайден едва заметно дергает в сторону подбородком.
– Трейси, – начинает он говорить слишком тихо. Мне приходится вытянуть шею, чтобы услышать. – Ты симпатичная и милая, но… пойми, – он вздыхает, – ничего не получится.
Вся кровь разом приливает к моему лицу. От возмущения я отшатываюсь. Но Кайден принимает мой ступор за обиду от отказа чего-то там надуманного им же.
– Что ты сказал? – Каким-то способом я нахожу в себе силы не сорваться и не заехать по его виноватой физиономии.
– Просто хочу все прояснить для тебя сразу, чтобы ты… – он замолкает и в недоумении смотрит на то, как я широко улыбаюсь и снова закидываю биту на плечо.
– Продолжай, – подначиваю его.
Но Кайден молчит.
Устав от этой тишины, я с силой пихаю ему биту в руки и говорю прямо в лицо:
– Самодовольный придурок. С чего ты решил, что я чего-то от тебя хочу?
Я устала. Мне надоело теряться в его присутствии, будто от него зависит моя уверенность в себе. Да, он нравится мне внешне, а что такого? Кому не понравится высокий, мускулистый и выделяющийся на фоне своих сверстников, парень, играющий в хоккей?
Но это не значит, что я мечтаю о нем, и тем более не значит, что у меня к нему какие-то чувства!
Именно этого я и опасалась, когда говорила Вивиан прекратить попытки слепить из нас пару.
Слишком разозленная я быстрыми шагами иду по тропинке и сквозь проступающие ветви деревьев вижу огни дома.
– Трейси, стой! – Кайден появляется рядом со мной и хватает за руку. – Да остановись же ты.
Сдавшись, я делаю, как он просил и смотрю на него. Нет, моя раздраженность не напускная. Он меня действительно раздражает. Особенно сейчас.
– Что?
– Я неправильно понял, – объясняет он. – Вив постоянно говорит о тебе, о том какая ты классная и все в этом роде.
– И ты сделал вывод, что это я ее попросила?
Судя по виноватому выражению его лица, именно так он и думал.
– Невероятно, – фыркаю я и продолжаю идти. – Можешь возвращаться и воображать дальше, что каждая девочка в школе спит и видит тебя рядом с собой.
– Да ладно, перестань. Я такого не воображаю – Как ни в чем не бывало Кайден появляется рядом и подстраивается под мой шаг.
Повернув голову, я ухмыляюсь:
– Верится с трудом.
– Трейс, подожди. – Кайден осторожно хватает меня за запястье. – Я неправильно понял, прости.
Искренность в его глазах заставляет меня немного расслабиться.
– Когда Вив устроила для нас сегодня эту сцену я сказала, чтобы она прекратила. И сказала это твоими же словами: «ничего не получится».
– Правда? – его голос едва слышен.
Я киваю.
Не знаю, почему я так сильно разозлилась. Но меня это задело.
Мы продолжаем так стоять, и Кайден отпускает мою руку.
– Неловко, правда?