Гробовое молчание

– Эй, док! – крикнула Джейн, направляясь к подруге. Ее темные волосы развевались на ветру. – Я так понимаю, Тань все-таки отыскал тебя.

– А откуда здесь гильзы? – удивилась Маура. – По телефону ты говорила об ампутации.

– Так и есть. Однако внизу, в проулке, мы нашли пистолет «хеклер и кох». Похоже, тут выпустили несколько пуль. По крайней мере пять.

– Кто-нибудь сообщал о выстрелах? Нам известно приблизительное время стрельбы?

– Пистолет с глушителем, так что никто ничего не слышал. – Джейн повернулась и показала рукой в сторону. – Убитая там.

Натянув бахилы и перчатки, Маура направилась вслед за Джейн к накрытому простыней телу, лежавшему у самого края крыши. Там она наклонилась, приподняла пластиковый покров и, не в силах произнести ни слова, уставилась на покойницу.

– Ага. Мы тоже сначала обалдели, – сообщила Джейн.

Убитая оказалась белой женщиной лет тридцати с небольшим, худощавой, спортивной и одетой во все черное – на ней были фуфайка с капюшоном и легинсы. Тело уже полностью окоченело. Женщина лежала на спине, уставившись в небо, словно улеглась полюбоваться на звезды. Ее волосы роскошного темно-рыжего оттенка были собраны в хвостик на затылке, бледная кожа выглядела безупречно, а в форме скул – красивых, как у фотомодели, – угадывалось что-то славянское. Но больше всего Мауру привлекла рана – порез был поразительно глубоким. Убийца одним ударом сумел рассечь кожу, мышечную и хрящевую ткани, разрубить полость трахеи и обнажить перламутровую поверхность шейных позвонков. Вырвавшийся из раны фонтан артериальной крови был настолько мощным, что красные брызги виднелись теперь на довольно большом расстоянии от тела – алые пятна запачкали даже белье, висевшее на веревке чуть поодаль.

– Ампутированная рука упала вниз, в проулок, – сообщила Джейн. – Точно так же, как «хеклер и кох». Догадываюсь, что на рукоятке – отпечатки убитой. А на руке мы обнаружим следы выстрела.

Оторвав взгляд от шеи женщины, Маура устремила его на запястье. Кисть отделили от него очень ровно, и доктор Айлз попыталась представить себе, какой инструмент мог настолько легко разрубить хрящевую и костную ткани. Наверняка он был ужасающе острым, и в ход его пустили без всяких колебаний. Маура вообразила резкий удар лезвия и кисть руки, отвалившуюся и упавшую с крыши. Представила, как то же самое лезвие прорезает изящную шею.

Поежившись, она выпрямилась и посмотрела вниз, на полицейских, которые стояли у дальнего конца Напп-стрит и загораживали путь любопытным. Казалось, толпа стала вдвое больше, чем была всего несколько минут назад, хотя утро еще только начиналось. Вечно неугомонные зеваки всегда чуют кровь.

– Ты уверена, что тебе нужно было приезжать сюда? – спокойно поинтересовалась Джейн.

Маура обернулась к подруге:

– А почему бы и нет?

– Просто думаю, не слишком ли рано ты снова взялась за работу. Я знаю, что у тебя была тяжелая неделя – суд и все прочее. – Джейн ненадолго умолкла. – Похоже, Граффу теперь придется несладко.

– Ему и не должно быть сладко. Он убил человека.

– А этот человек убил полицейского. Хорошего копа, у которого остались жена и дети. Могу признаться честно, я тоже не сдержалась бы.

– Прошу тебя, Джейн. Только не говори, что ты защищаешь Граффа.

– Я работала с ним и могу сказать: трудно представить себе человека, который способен прикрыть твою спину лучше, чем он. Ты ведь знаешь, что происходит с полицейскими, когда они оказываются в тюрьме?

– Я не должна ни в чем оправдываться. Мне прислали достаточно писем с угрозами. Не стоит присоединяться к этому хору.

– Я просто хочу сказать, что сейчас – сложное время. Мы все уважаем Граффа и понимаем, почему он сорвался в тот вечер. Убийца полицейского мертв, и, возможно, в этом и состоит правосудие.

– Отправление правосудия – не моя обязанность. Я констатирую факты.

Джейн язвительно рассмеялась:

– Ага, для тебя ведь только факты имеют значение, верно?

Обернувшись, Маура взглянула на другой конец крыши, где работали криминалисты. «Пропусти это мимо ушей и сосредоточься на работе, – мысленно приказала она себе. – Ты представляешь здесь погибшую женщину, а прочие тебя волновать не должны».

– Что она делала на крыше? – поинтересовалась Маура.

Джейн опустила взгляд на тело:

– Понятия не имею.

– А нам известно, как ей удалось попасть сюда?

– Возможно, она воспользовалась пожарной лестницей или обычной, внутренней. Стоит только оказаться на одной из крыш – и можно бродить по домам всего микрорайона, от Гаррисон-авеню до Напп-стрит. Она могла войти в любое здание. Или, если уж на то пошло, ее высадили из вертолета. Ни один из опрошенных не видел ее вчера вечером. Когда мы обнаружили убитую, она только начала коченеть.

В очередной раз Маура пристально оглядела жертву и нахмурилась.

– Странно, что она одета во все черное.

– Говорят, черное ко всему подходит.

– Удостоверения личности не нашли?

– Нет. У нее в карманах обнаружились только триста долларов и ключ от «хонды». Мы пытаемся найти машину в округе. – Джейн покачала головой. – Жаль, что она ездила не на «юго», а то наши старания напоминают поиск иголки в целом стогу «хонд».

Маура накрыла тело простыней, и огромная рана снова исчезла под слоем пластика.

– Где рука?

– Ее уже упаковали.

– Ты уверена, что ее отрезали именно от этого тела?

Джейн потрясенно усмехнулась:

– Разве существует иная вероятность?

– Я никогда не строю предположений. И ты это знаешь. – Она отвернулась.

– Маура!

Доктор Айлз снова посмотрела на Джейн. Они стояли лицом друг к другу на этом ослепительном солнце, и казалось, что сейчас их видит и слышит все Бостонское УП.

– Кстати, о суде. Я прекрасно понимаю, почему ты так поступила, – объявила Джейн. – Ты это знаешь.

– Однако ты меня не одобряешь.

– Но понимаю. И надеюсь, что ты тоже понимаешь: именно таким парням, как Графф, приходится сталкиваться с действительностью. Именно они оказываются на передовой. Правосудие не всегда так упорядочено, как научные эксперименты. Порой оно весьма неприглядно, а факты только добавляют грязи.

– Значит, я должна была солгать?

– Просто нельзя забывать о настоящих преступниках.

– Это не имеет отношения к моей работе, – возразила Маура.