Клуб Мефисто

– Криминалисты залезали и туда. А что?

– Подойди-ка и взгляни вот на этот снимок.

Джейн сняла запачканные перчатки, подошла к просмотровому столу и глянула на снимки. Но не увидела ничего такого, что могло бы объяснить внезапную настороженность Мауры, – ничего такого, что не соответствовало бы тому, что она видела на столе.

– На что мне нужно смотреть?

– Видишь вот это изображение кисти? Эти маленькие косточки, вот здесь, называются запястными. Они образуют основание кисти перед разветвлением фаланг пальцев.

Маура взяла руку Джейн и перевернула вверх ладонью, где остался шрам, который теперь всегда будет напоминать ей, Джейн, о том, что сделал с ней другой убийца. След насилия, оставленный на ее руке Уорреном Хойтом. Но Маура ничего не сказала по поводу шрама – вместо этого она указала на мясистое основание ладони Джейн, возле запястья.

– Здесь расположены кости запястья. На снимке они выглядят как восемь камушков. Эти маленькие костяшки скреплены связками, мышцами и соединительными тканями. Они-то и придают рукам гибкость и позволяют им выполнять самую разную работу – и лепить, и играть на пианино.

– Так-так. Ну и что?

– Вот эта костяшка, в первом ряду… – Маура показала на снимке ближайшую к запястью кость, – она называется ладьевидной. Под ней, как видишь, находится сустав, и здесь, на снимке, отчетливо виден осколок другой кости. Это часть шиловидного отростка. Вместе с кистью убийца отсек и часть кости верхней конечности.

– Я все равно пока ничего не понимаю.

– А теперь взгляни на снимок культи верхней конечности. – Маура показала на другую пленку. – Это периферические окончания двух костей предплечья. Тонкая кость – локтевая, внутренний мыщелок плечевой кости. А толстая, со стороны большого пальца кисти, – лучевая. Ну а это – шиловидный отросток, о котором я говорила вначале. Понимаешь, о чем я?

Джейн нахмурилась:

– Целехонькая. На этом снимке культи кость видна вся целиком.

– Верно. Не просто целая, но и соединенная с концом другой кости. С шиловидным отростком.

Внезапно Джейн почувствовала, что в этом ледяном помещении у нее окоченело лицо.

– О боже, – тихо проговорила она. – Кажется, дело совсем плохо.

– Да, плохо.

Повернувшись, Джейн снова подошла к столу. И посмотрела на отчлененную кисть, лежавшую рядом с культей верхней конечности, с которой, как она думала – вернее, они все думали, – та когда-то была соединена.

– Поверхности разреза не совпадают, – заметила Маура. – Да и на снимке это отчетливо видно.

– Вы хотите сказать – это не ее рука? – спросил Фрост.

– Чтобы это доказать, нужен анализ ДНК. Хотя доказательство, по-моему, налицо, – сказала Маура и, взглянув на Джейн, прибавила: – Есть еще одна жертва, но вы ее пока не нашли. У нас есть ее левая рука.

7

15 июля, среда. Фаза луны: новолуние.

Вот обычаи семейства Соул.

В час пополудни дядя Питер приходит домой из больницы после неполного рабочего дня. Переодевается в джинсы, футболку и направляется в огород – там в большом количестве произрастают помидоры и подвязанные огурцы.

В два часа на пригорке появляется малыш Тедди с удочкой – он возвращается с озера. Без улова. Еще ни разу не видел, чтобы он принес домой хоть одну рыбешку.

В четверть третьего на пригорке показываются две подружки Лили, с купальниками и полотенцами. У той, что повыше – ее, кажется, зовут Сарой, – еще и радиоприемник. Из него звучит странная ухающая музыка, нарушающая послеполуденную тишину. Они расстилают на лужайке полотенца и ложатся загорать, как ленивые кошки. Кожа у них так и лоснится от лосьона для загара. Лили садится и тянется за бутылкой с водой. Подносит ее к губам и вдруг, замерев, смотрит на мое окно. И видит, как я за ней наблюдаю.

Это уже не первый раз.

Она медленно опускает бутылку и говорит что-то подружкам. Теперь и те садятся и смотрят в мою сторону. Некоторое время они глядят на меня, а я на них. Сара выключает приемник. Они втроем встают, отряхивают полотенца и направляются в дом.

Через некоторое время в мою дверь стучится Лили. И, не дожидаясь ответа, входит ко мне в комнату.

– Почему ты наблюдаешь за нами? – спрашивает она.

– Я просто смотрел в окно.

– Ты смотрел на нас.

– Это просто вы были там, куда я смотрел.

Ее взгляд падает на мой стол. Там лежит раскрытая книга, которую мама подарила мне на десятый день рождения. Она известна под названием «Египетская книга мертвых». Это собрание погребальных текстов. Всех заклинаний и магических формул, позволяющих путешествовать по загробному миру. Лили подошла поближе к книге, но дотронуться побоялась, будто бы страницы могли обжечь ей пальцы.

– Тебе интересны обряды, связанные со смертью? – спрашиваю я.

– Это все суеверие.

– Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?

– И ты умеешь читать эти иероглифы?

– Меня мама научила. Но это все слабые заклинания. Не по-настоящему мощные.

– А что бывает от мощных?

Она бросила на меня прямой, решительный взгляд, и мне даже показалось, что силы в ней гораздо больше, чем я думал. Что, если я недооценил ее?

«С помощью самых мощных заклинаний, – говорю я, – можно воскресить мертвеца».

«Да ну, как в „Мумии“[8 - «Мумия» – знаменитый американский фильм ужасов режиссера Карла Фройнда, снятый на студии «Юниверсал» в 1932 г.], что ли?» – смеется она.

Смешки слышатся и у меня за спиной, я поворачиваюсь и вижу в дверях обеих ее подружек. Они подслушивали и теперь смотрят на меня с презрением. Как на чудака, каких сроду не видели. Они даже не подозревают, что я и впрямь не такой, как все.

Лили закрывает «Книгу мертвых».

– Девчонки, пошли купаться, – говорит она и выходит из комнаты, оставляя за собой сладкий аромат лосьона для загара.

Из окна мне видно, как они спускаются с пригорка к озеру. В доме воцаряется тишина.

Я иду в комнату Лили. Снимаю с ее щетки для волос длинные темные пряди и прячу к себе в карман. Потом открываю пузырьки и баночки с лосьонами и кремами и нюхаю; каждый запах навевает мимолетные воспоминания: вот Лили завтракает за столом, вот сидит рядом со мной в машине. Раскрываю платяной шкаф, выдвигаю ящики и трогаю ее одежду. Такую же, как и у всех американских девчонок. Ведь она всего лишь девчонка, в конце-то концов. Но за ней нужно приглядывать.

Что я по мере сил и делаю.