Жатва

– Однако вы ведь не собираетесь туда возвращаться?

Эбби помялась.

– Мои родители умерли. Обе сестры уехали в другие края. Меня там ничто не манит. Зато очень многое манит в Бостоне.

– Это всего лишь моя фантазия, – сказал Аарон, припадая к бокалу. – Я всерьез не думаю ни о каком переезде.

И снова – странное молчание. Эбби окликнули. Обернувшись, она увидела Марка. Он махал рукой.

– Прошу прощения, – улыбнулась она супругам Леви и поспешила к патио.

– Арчер устраивает экскурсию по своему внутреннему святилищу, – сообщил Марк.

– Что еще за внутреннее святилище?

– Идем. Сама увидишь.

Взяв Эбби за руку, Марк повел ее через террасу в дом. Они поднялись на второй этаж. На втором этаже Эбби была всего один раз, когда смотрела картины из собрания Арчера.

Сегодня ее впервые пригласили в комнату в конце коридора.

Арчер уже был там. В кожаных креслах расположились еще двое приглашенных врачей – Фрэнк Цвик и Радж Мохандас. Эбби едва заметила их присутствие. С первых секунд ее внимание целиком поглотила необычная комната.

Она попала в музей старинных медицинских инструментов. За стеклами витрин была собрана удивительная и пугающая коллекция. Скальпели и ванночки для кровопускания. Банки, в каких держали пиявок. Акушерские щипцы, губы которых могли раздавить младенцу череп. Над камином висело живописное полотно, изображавшее сражение между врачом и смертью за жизнь молодой женщины. Из стереоколонок лилась музыка: один из Бранденбургских концертов Баха.

Арчер уменьшил громкость до едва слышного. В комнате установилась почти музейная тишина.

– А где Аарон? – спросил Арчер.

– Он в курсе. Сейчас поднимется, – сказал Марк.

– Подождем… Что скажете о моей скромной коллекции? – улыбнулся Арчер, поворачиваясь к Эбби.

Его вопрос заставил Эбби оторваться от витрин.

– Я в полном восхищении. Отдельные экспонаты просто ставят меня в тупик. Я совсем не понимаю их назначения.

Арчер указал на странное устройство с рычагами и колесиками. Некоторые колесики соединялись приводными ремнями.

– Смотрите, какая любопытная вещица. Это генератор слабых электрических токов. Его пластины прикладывались к разным частям человеческого тела. Считалось, что с его помощью можно лечить множество болезней: от женских до диабета. Не правда ли, забавно? В какую только чепуху не заставляет нас верить медицина!

Эбби остановилась перед картиной. Смерть, естественно, была в черном балахоне. Но героем, конечно же, являлся врач. Победитель. Бесстрашный рыцарь. И спасал он по традиции женщину. Прекрасную женщину.

Дверь открылась.

– Ну вот и он, – объявил Марк. – Аарон, мы уже думали, не забыл ли ты.

Аарон молча вошел в комнату, молча сел, кивком поблагодарив за подвинутый стул.

– Эбби, ваш бокал пуст. Вы позволите его наполнить? – спросил Арчер.

– Мне достаточно.

– Глоток бренди. А? Ведь машину поведет Марк?

– Хорошо, – улыбнулась Эбби и поблагодарила хозяина.

Арчер торопливо плеснул бренди и вернул ей бокал. В комнате снова установилась эта странная тишина. Казалось, все ждали, когда кончатся формальности. Эбби удивляло и слегка настораживало, что других ординаторов сюда не позвали. Такие вечеринки Билл Арчер устраивал раз в несколько месяцев, приглашая к себе младший медицинский персонал клиники. Можно было подумать, будто он праздновал смену полосы дежурств в отделениях торакальной хирургии и травматологии. Сейчас по саду бродили еще шестеро ординаторов. Но здесь, в святилище Арчера, были только члены команды трансплантологов.

И Эбби.

Она сидела на диване рядом с Марком, потягивая бренди. От напитка по ее горлу расходился приятный жар. Но Эбби наслаждалась другим теплом – теплом проявленного к ней внимания. Будучи интерном, она смотрела на этих пятерых мужчин как на богов. Она считала большой честью ассистировать Арчеру или Мохандасу. Близкие отношения с Марком открыли ей доступ в этот узкий круг, однако Эбби и сейчас не забывала, кто они и какую власть имеют над ее карьерой.

Арчер сел напротив.

– Эбби, я не впервые слышу лестные отзывы о вас. От Генерала. Сегодня, прежде чем уехать, он наговорил комплиментов в ваш адрес.

– Доктор Уэттиг? – переспросила Эбби, не в силах сдержать смешок удивления. – Честно говоря, я никогда толком не знала, как он относится к моей работе.

– Это очень в духе Генерала. Он любит держать мир в некотором напряжении.

Собравшиеся засмеялись. Эбби тоже.

– Я очень уважаю мнение Колина, – сказал Арчер. – И знаю: он считает вас одним из лучших ординаторов второго года. Я ведь тоже работал с вами и могу подтвердить его слова.

Эбби смущенно ерзала на диване. Марк крепко сжал ей руку. Этот жест не ускользнул от Арчера, вызвав его улыбку.

– Мы все знаем об особом отношении Марка к вам. Отчасти по этой причине мы пригласили вас на разговор. Он может показаться несколько преждевременным, но мы, Эбби, сторонники долгосрочного планирования. Никогда не мешает заблаговременно провести разведку территории.

– Простите, я не понимаю, о чем вы, – призналась Эбби.

Арчер потянулся к графину с бренди и налил себе совсем чуть-чуть.

– Нашу трансплантационную команду всегда интересовало только самое лучшее. Это касается квалификации врачей и их умения работать. Поэтому мы внимательно присматриваемся к интернам и ординаторам. Кто-то назовет наши интересы корыстными. Так оно и есть. Мы выращиваем специалистов для своей команды.

Он помолчал.

– А вас мы пригласили, чтобы узнать, интересуют ли вас операции по пересадке органов. Прежде всего речь идет о пересадке сердца.

Эбби недоуменно посмотрела на Марка. Тот кивнул.

– Мы не настаиваем на быстром решении, – сказал Арчер. – Но хотим, чтобы вы всесторонне обдумали наши слова. Впереди у нас несколько лет, чтобы лучше познакомиться. Правда, к тому времени ваши интересы могут измениться. Возможно, вам не захочется дальше работать в клинике Бейсайд. Либо вы поймете, что трансплантационная хирургия – не ваше призвание.

– Нет, это мое призвание.

Эбби подалась вперед. Ее лицо пылало от воодушевления.

– Просто… просто я очень удивлена. И польщена. Ведь в клинике так много хороших ординаторов. Например, Вивьен Чао.