До самой смерти

Слышно, как он отхлебывает кофе. Я откидываюсь на стуле. Кент.

– Нет, ее девичей фамилии я, к сожалению, не знаю. Я перезвоню, мне нужно подумать.

Сразу же набираю Салли. Она пытается уйти от темы, жалуется, что ей построили кирпичную стену, чтобы овцы не заходили на внутренний двор, и кусок стены зашел на чужую территорию. Цемент еще не до конца застыл, и она как безумная сама разбирает кирпичи, потому что бригадир на звонки не отвечает, а все рабочие куда-то испарились.

Судя по звуку, Салли швыряет очередной кирпич на землю и только потом удосуживается ответить:

– Нет, Бет! В Кент я не поеду! Ни за что! Это же совсем рядом с Сассексом! Ты обязательно решишь, что нужно заехать в школу, а ехать в школу я категорически не готова. Честное слово!

– Салли, прошу тебя! В школу не поедем! В этот раз точно. Обещаю! Просто съездим в Кент. С одной ночевкой. Ну пожалуйста!

– Слушай, мы ведь наняли этого… как его… Мэтью для таких случаев! Нам-то зачем ехать? Только зря время тратить.

– Мэтью говорит – не зря, и потом – у меня просто нет сил ждать. Пожалуйста, Салли. Подумай, если Мэтью разыщет маму Кэрол, мы сможем сразу же с ней поговорить!

– Он правда считает, что Дебора там?

– Его версия звучит правдоподобно.

Салли тяжело вздыхает, швыряет еще один кирпич.

– Ладно уж… Только на одну ночь! Перезвони вечером, все обсудим. Слушай, а ты мне не поможешь разобрать стену?

– Прости, я занята.

Звоню Мэтью, тот слегка растерян.

– Вы хотите поехать со мной? Зачем? – Я молчу. – Нет. Это не в моих правилах. Результата может не быть. Вам все равно придется оплачивать, вы понимаете?

Я вру, что мне нужно еще кое с кем встретиться в тех местах. Говорю, что он будет делать свою работу, как привык, а если мама Кэрол найдется, мы сможем сразу же с ней поговорить. Убьем двух зайцев за одну поездку. Стоит попробовать. Мэтью явно не в восторге, повторяет, что это не в его правилах, он бы не советовал. Мы долго спорим, но я не теряю решимости. В конце концов он уступает, подразумевая, что мы поедем вместе на поезде. Мне и этого мало, я настаиваю, что отвезу всех на машине, чтобы сэкономить деньги. Выбираю гостиницу, прошу скидку на том основании, что мы регулярно селим гостей передачи «Откровенный разговор» в этой сети. Обещаю, что заплачу обещанный гонорар и возьму на себя все расходы. Мы заплатим за услуги при любом исходе дела. Он соглашается, хоть и неохотно.

Следующие несколько дней извлекаю на свет все коробки со старыми фотографиями, которые я пока не собралась разобрать по альбомам. Мэтью настаивает, что в бинго-клуб отправится именно он, и ему понадобится внятная фотография матери Кэрол, чтобы показать сотрудникам и посетителям. На большинстве снимков мы с родителями во время их посещений – на концерте или еще где-то. Однако попадаются фотографии, сделанные во время каникул; к третьему году мы начали ездить друг к другу в гости. Домочадцы поначалу пытались протестовать – вы разве не наобщались в школе? – а потом поддались уговорам. Помню, как я была горда приемом, который закатили мои родители, когда настала наша очередь принимать гостей; мама испекла свои знаменитые бисквитные пирожные, папа разведал окрестности, и мы ездили по достопримечательностям, набившись в его пикап. Мой братец Майкл ныл, что окружен девчонками, и просился вернуться в школу пораньше – он тоже учился в пансионе.

Есть пара фотографий у Салли, у нее времяпрепровождение было менее упорядоченным и целиком зависело от настроения отца – он был то само очарование, то сердитым и пугающе-громким. Салли, как послушная дочь, его не осуждала, всячески оправдывала, подстраивалась под его настроение и как-то раз объяснила нам, что «папа просто трудоголик и у него ответственная работа», однако мы с Кэрол ее отца побаивались и морщились каждый раз, когда он наливал себе виски за обедом – мы уже знали, что вечером из спальни родителей, расположенной по соседству с нашей, будет доноситься ругань. Если честно, мы очень любили, когда отца Салли не было дома – в его отсутствие всем было спокойней. Еще одним неоспоримым преимуществом нахождения у Салли были ее старшие братья. Мы с Кэрол притворялись, что терпеть их не можем, а сами, разумеется, втайне на них заглядывались.

А в доме Кэрол царили женщины. Папа погиб в автокатастрофе, когда Кэрол была маленькой, братьев и сестер у нее не было. Дебора, разумеется, сильно скучала по дочери во время учебных триместров и баловала нас как могла. У нее всегда был безупречный маникюр, а к нашему приезду она покупала огромный арсенал лаков и делала маски из взбитых белков с медом.

В одной из коробок нашлась целая серия фотографий, где мы красовались с огуречными колечками на глазах – я даже невольно потерла щеку. Вспомнила, как от масок щипало кожу.

Я выбираю три наиболее удачных снимка; Дебора, как и дочь, ослепительно красива, но в отличие от нее – брюнетка, у нее высокие скулы, ярко-синие глаза и выразительные брови, всегда изогнутые – словно она ждет ответа на вопрос.

Адам озадаченно наблюдает за сборами, мое поведение явно его нервирует. Я не рассказывала про Мэтью, только вскользь упомянула, что мы пытаемся найти Кэрол.

Я теперь каждый день смотрю новости, у меня екает сердце, Адам все видит, но я пока увиливаю от ответов. Конечно, я боюсь разоблачения. Однако реакции Адама я боюсь больше – что он подумает обо мне, когда узнает?

– Ну правда, Бет! Скажи, что с тобой? Ты какая-то измотанная. Сама не своя.

Укладываю маленький чемодан, Адам ставит передо мной кружку с кофе. Я наврала. Сказала, что мы с Салли решили пройтись по магазинам в большом дисконтном центре в Кенте.

Вчера он принялся расспрашивать о прощальной вечеринке в обители. Я скрепя сердце прятала глаза. Раньше мы были близки, я все ему рассказывала. Кроме одной страшной тайны – которая осталась далеко в прошлом, и я наивно полагала, что она никогда между нами не встанет.

– Почему бы вам не заехать в школу после магазинов?

– Что?

– Вы будете всего в часе езды от Рая, зачем ехать в школу дважды?

– Нет, так нельзя! Совсем не то получится! Зачем приезжать до праздника? И потом – мы не хотим без Кэрол.

– А зачем тебе вообще присутствовать на школьной вечеринке? Не понимаю, Бет! Ты ни разу не изъявила желание поехать на встречу одноклассниц. Никогда о школе особо не говорила – и вдруг такой энтузиазм!

Он идет за мной со своей кружкой кофе, я нарочно стараюсь не поворачиваться к нему лицом.

– Это не просто встреча одноклассниц, понимаешь? Это прощальная встреча. Школу сносят, территорию отдают – кажется, под студенческие общежития. А сейчас мы просто хотим развлечься. Походить по магазинам. Мы не собираемся в школу.

Адам в конце концов смиряется, мы прохладно прощаемся быстрым поцелуем в щеку. Ненавижу, когда целуются, не глядя друг другу в глаза.

По дороге возникает непредвиденная проблема – я забираю Салли, потом Мэтью, и, садясь в машину, он смотрит на нее чуть дольше, чем нужно. Я вдруг ощущаю приступ раздражения.

У Мэтью из вещей лишь маленький черный рюкзак, он кладет его в багажник и усаживается – сначала позади Салли, а затем позади меня, чтобы лучше ее видеть.

Я стараюсь поддерживать приятную беседу, тщетно пытаюсь возвращать разговор к делу, однако даже если бы я выкрасилась в зеленую краску с ног до головы, они и то меня не заметили бы.

Позже мы с Салли распаковываем вещи в номере.

– Глупости! – возмущается Салли.

У Мэтью номер под нами. Мы с Салли поселились в одном.

– Ты не была третьей лишней! Я просто с ним общалась. Что на тебя нашло, Бет? Между прочим, это твоя затея! Я вообще не хотела…

* * *

Игральный клуб оказывается местом не для слабонервных – мы усаживаемся за столик в прокуренном помещении, где сигареты официально запрещены, однако из «зоны для курящих», отделенной от общего зала двустворчатой дверью, поминутно вырываются клубы смертоносного дыма. Сегодня вечер Элвиса, поэтому мужчина в белом комбинезоне с блестками вопрошает со сцены «одиноки ли мы сегодня?», затем специальный человек в серебристом блестящем пиджаке начинает выкрикивать числа. Следить за полем совсем не просто. Люди вокруг относятся к происходящему совершенно серьезно, и пока Мэтью заводит разговоры с сотрудниками, нам приходится делать вид, что мы тоже играем, чувствовать себя безнадежными неудачницами и изредка окидывать зал глазами в надежде увидеть Дебору.

«Теперь понятно, почему все больше игроков предпочитают делать это по интернету», – думаю я.

Мэтью долго беседует с администратором на стойке и наконец возвращается.

– Нам повезло, – шепчет он, улыбаясь Салли. – Девушка, которая только что заступила на смену, сразу же опознала фотографию. Дебора приходит каждую среду!

– Почему же ее нет?

– Еще рано. Мне лучше подождать с вами или еще походить с фотографией? Вдруг кто-то знает, где она живет?

Мэтью в хорошем настроении. Прекрасно проводит время. «За наш счет!» – мстительно думаю я. Мне он резко разонравился. Потому что ему понравилась Салли.

Перерыв в игре, дышать по-прежнему нечем, Элвис заунывно поет в микрофон, Салли с Мэтью обмениваются робкими улыбками. Я выдерживаю минут десять и иду в туалет. Там строго спрашиваю у своего отражения: «В чем, собственно, дело?»