Муромец в космосе. Продолжение

– А если нет?

– Вам это уже интересно не будет. Позвольте номер приказа, я это для адвоката…

Представляю как Нестеро взбесится, когда узнает, что законных методов забрать корабль со всем содержимым у него нет. Все данные регистрации столько раз переписывались после прохождения грани, что я сам не помнил что там записано. Я же не идиот вносить тот же номер, что был присвоен на заводе. Так что по закону, это совершенно другой корабль, не тот что отправился за грань.

– Так что мне делать? – Капитан смотрел на ключ в своих руках, на чип с данными и не мог решить что делать.

– Офицер. Если подчиненный не знает что делать, он…

Капитан просветлел лицом и связался со своим начальством, видимо отправив им номера и данные с корабля и приказа. Через несколько минут он важно подошел и протянул мне документы и ключ.

– Произошла ошибка гражданин. Будет проведена проверка, прошу вас не покидать планету до ее окончания.

Капитан отдал честь и, забрав с собой техников, удалился. Стоило им скрыться, как к кораблю примчался портовой начальник.

– Почему корабль до сих пор на служебной стоянке?– Ему явно хотелось на ком нибудь сорвать злость. – Это место для машин наместника!

– По поводу корабля и места его стоянки, обращайтесь к генералу Нестеро. Проследите чтобы провели обслуживание, счет направите наместнику, он сам приказал мне сюда сесть, так что он в курсе. Еще вопросы?

Чиновник хотел что-то сказать, но потом подумал и собрался уезжать.

– Любезный. Пришлите к трапу такси, минут через десять. Я вас больше не задерживаю.

Я повернулся и пошел к медленно опускающемуся трапу, надо же вещи наконец забрать!

Решил пожить в отеле, пока на новое место службы не отправят. К кораблю я больше не приближался, да и зачем? Все нужное забрал, а не нужное пусть безопасники таскают. Наконец от службы генерала Нестеро пришел вызов, явиться в канцелярию за направлением.

В секретариате толпилось немало народу, кого-то отправляли на аттестацию, кто-то оформлял перевод, кто-то получал направление как я. Меня вызвали, сличили документы, приказ и выдали чип с данными, подробности узнаю только загрузив его на сетку. Ну и ладно, зато снова буду за штурвалом!

В гостинице загрузил данные и полез разбираться, что на этот раз придумал мой настырный генерал. К древним тяжелым истребителям меня не послали, это хорошо. Итак, куда? Штурмовики космос-атмосфера? Боевая часть? Ур-р-ра!!! Даже не верится! Радость от того, что направили в настоящую строевую часть затуманила наверное мозг, поэтому информацию об этой дивизии полез искать уже на следующий день, когда упаковывал вещи. Что сказать, потери до половины личного состава за неделю боев, это показатель. Я штурмовики только в симуляторе видел, училище у нас другой профиль имело, но эти штуки ведь летают, значит я могу ими управлять! Сложил таблички в пространственный карман и отправился к кораблю, улететь на нем думаю не дадут, хоть попрощаюсь.

Нестеро был в своем репертуаре, опечатали мой кораблик, теперь либо к нему обращаться, либо закон нарушать, чтобы во внутрь попасть. Я погладил опору, прощай рейдер, хорошо мы с тобой полетали…

глава девятая

Мой кусач вывалился из-за облаков и спикировал прямо на артиллерийскую установку, не успевшую укрыться под бетонным козырьком. Наше звено работало в карусели, прикрывая друг друга от залетных истребителей противника. Прикрытие истребителей с кораблей работало выше, истребители в атмосферу старались не заходить, не для того были предназначены. Штурмовые звенья пытались нащупать правильную тактику ценой собственных потерь, одной из удачных находок и стала карусель. Сложности возникали в основном при уходе домой, крайние машины оставались без прикрытия, чем противник и пользовался. Противник нам достался опытный, взять его с наскока не удалось и операция приобрела длительный характер. Мы на орбитах не позволяющих вести прицельную орбитальную бомбардировку, противник не может выйти в космос, этакое равновесие. Подземные заводы снабжают оружием и припасами противника, нас снабжает флот. Десант высадился, но планета пронизана подземными коммуникациями и кто где разобрать очень трудно. Мой штурмовик со странным названием кусач снова шел крайним. Наш кап-лей Симар стал ставить меня на это место после третьего моего вылета. Машина в тот раз развалилась в ангаре, стоило мне снять щит. Командир мой ничего не сказал, но место за мной закрепил, теперь я крайний левый нашего звена из десятка штурмовиков. Сегодня наш двадцатый вылет без потерь и соседи косятся и пытаются узнать что и как мы делаем. Все просто, я ставлю щит. Три крайние машины закрыты щитами, их мощности не хватает чтобы отвести снаряды или ракеты совсем, но не дать машине развалиться, сохранить пилота я могу. Вот и сегодня мы утюжим район практически без прикрытия. Все ждут когда мы отвернем домой.

– Илья. Готовность, уходим домой.

– Понял, эшелон занял, жду прикрытие.

В этот момент на нас вывалились три пары чужих истребителей. Штурмовик не маневренный истребитель, да к тому же их шестеро, ребята посыпались с неба… Наша тройка молотила из штурмовых орудий, пытаясь отогнать настырных ястребов, терзающих медлительных штурмовиков. Где, блин, наше прикрытие?! Пушка клацнула металлом, последний заряд, я бросил кусача в лобовую на таран, но вражеский пилот легко увернулся и всадил мне в борт очередь.

– Я пустой! – Ведомый бессильно выругался.

– Я тоже – Второй тоже отстрелялся. – Что делать будем?

– Крутим пока помощь не подойдет, ребята внизу, им надо время укрыться. – Я вызывал и вызывал группу прикрытия, крутя фигуры уклонения от атак.

– Топливо на исходе, уходим…

Мы пошли на бреющем, пытаясь укрываться в складках местности от расстреливающих нас как в тире истребителей. Наконец они отвернули, видимо тоже топливо на исходе, и мы поднялись к носителям…

Лучший способ снять напряжение после боя заняться собственным оружием. Плазменная винтовка вр полторы тысячи не должна обслуживаться в полевых условиях, разве что тряпочкой обтереть, но мы ведь и не в поле. Разложил стенд и раскидал вр. Руки работали, а голова занималась учебой. Теперь у меня уже восемь эргонов и можно учить следующие таблички. Опять артналет! На визире шлема высветился таймер отсчета до поражения. Полторы секунды на сборку вр и еще две, чтобы занять место под индивидуальным щитом. Врытая в землю бронированная капсула, способная пережить обстрел объемными детонирующими боеприпасами. От прямого попадания не спасет, но от остального реально укроет. Две минуты в темноте капсулы и на визире новая вводная… Наша штрафная рота уже вторую неделю штурмует эту высотку. Штурм и откат назад, отмечая на тактическом дисплее места потери собственных бойцов. Три-четыре атаки в день и состав роты полностью меняется. Может именно в этом и есть план начальства? Положить всех штрафников под этой высотой на задрипанной планете в забытом рукаве галактики? Из всего состава пока не сменились всего четверо. Я, ротный, даже имя его узнал, Йасиф Мозель, лейтенант Васил и сержант Козы. Как старослужащему мне тут многое позволено, например пользоваться стендом для обслуживания вооружения или съесть сразу два пайка. Так что живем! Правда не всегда такое везение на пользу. Осколком срезало крепление левого ботинка, всего одно, но неприятно же! Да и санитары косятся, почему все тела штрафников разуты на левую ногу? Вот как только подойдет левый ботинок, так сразу и прекратится! Обувь для солдата, все равно что оружие! Попробуй побегать под огнем, когда ноги стерты, болтающейся обувкой! За это время изучил рельеф до миллиметра глубин. Где какой камушек может прикрыть, где канава на сантиметр глубже. Вот только выше отметки в двести мы никогда не поднимемся. Голая скала, обрезанная как ножом и гладкая как колено. Именно на этом рубеже и несут штрафники основные потери. Склон в тридцать градусов, огневые точки с пристрелянными секторами и прыгающие мины. Все это против штрафной роты, не имеющей даже тяжелых скафандров и артиллерийской поддержки. Все! Сигнал к отходу. О! В этот раз я в отделении не один остался. Еще пара пацанов ползет обратно. Смысла знакомиться все равно нет, наверняка еще один заход сегодня. Лучше закопать поглубже капсулу, а то после каждого налета она чуть не на поверхности оказывается. Есть время заняться обмундированием и оружием, руки снова занялись делом, отпуская мозг в свободное плаванье. Ну, что я говорил? Заводить знакомства в штрафной роте дело неблагодарное. В этот раз я снова остался один. Я имею в виду отделение. Сержант Козы получил приказ выяснить, почему штрафник Муромский в который раз возвращается без единой царапины? Вот его обгорелую, но живую тушку я и тащу. Я не отсиживаюсь и не прячусь. Веду огонь и меняю позиции, выполняю все приказы… Есть такая поговорка в войсках, дайте возможность командиру отменить свой приказ, не спешите. Так что не спешу, кто его знает что у Бога войны на уме? Дотащил сержанта до точки сбора и сдал фельдшеру. Тоже должность не дай Бог. Собирать куски мяса, когда-то бывшими космодесантниками по полю боя и пытаться сложить их вместе. Как они остаются добродушными ребятами, готовыми пошутить? Шуточки правда еще те. Примерно как эта. Тащит санитар бойца, а тот и спрашивает:– Куда ты меня? – В морг. – Так я же еще живой! – Ну так мы еще и не дошли! Шутники! Ну да ладно, опять построение и распределение личного состава. Надо стенд перетащить в другое место, какой-то гад лупит в одну и ту же точку, пытаясь разворотить мой трофей. Ну и что, что из взорванной оружейной нашей роты. После попадания снаряда ее все равно списали. Мне то ведь надо оружие и мысли в норму привести! Ого!Что-то новенькое! На визире вводная о штурме в момент работы орбитальной батареи. Думают, раз не могут нас добить противники, пусть сдохнут от своих? Ну, на то мы и штрафники, чтобы нас не жалеть. Новый ботинок слегка другого цвета, зато все крепления на месте. Странное дело, парень был ниже меня и явно полегче, а размер подошел. Спасибо, брат! Удачного тебе путешествия в места вечной охоты. Бегом, бегом! Там впереди есть воронка. Неглубокая, в скале все таки, но хоть какое-то укрытие. Скала трясется от взрывов и ноги не знают куда стать, но надо вперед. Врываемся на вершину и ныряем в ходы сообщений. Глубже, глубже! Там наверху воздух густой от осколков, а впереди враг, но нам надо вперед. Меняю накопитель и в этот момент вижу вспышку, темнота… В советской армии десант был элитой, а разведроты были элитой в десанте. Как меня взяли? Худой, нескладный пацан ниже минимального роста на сантиметр и с восемью килограммами недовеса. Спасибо старичку с первого этажа. Он ходил всегда по гражданке, но подполковник участковый отдавал ему честь. Когда к нам домой позвонил военком и пригласил меня на беседу, я был в шоке. Еще больше меня поразило то, что он отправил меня на курсы парашютистов. Это потом я узнал о генерал-лейтенанте из нашего подъезда, потом… Армия делает из мальчиков мужчин. Из меня получился … не знаю. Научили преодолевать страх, шагая ему навстречу. Научили веселому безумию, когда тебе кайф преодолевать немыслимое. Научили терпеть и переть вперед ради выполнения задачи. Сделало ли это меня мужчиной? Не знаю… Точно знаю, что не сел я после армии, только по старой привычке держать контроль. Хватило одного момента, для осознания, что мирные люди не враги и попытаться остановиться.

Черная дыра ствола гипнотизировала, пыталась подавить волю. Все мысли были в ожидании вспышки. Я не слышал криков, не чувствовал пинков, меня поглощала черная дыра… По ушам резко ударил крик, тело взмыло и перехватило оружие. Резкий удар, подсечка и противник падает на спину, я упираю ствол пистолета в потный лоб… Секунды замешательства хватило, чтобы меня скрутили. Я лежал, уткнувшись мордой лица в грязь палубы и слышал мат лейтенанта.

– Сержант! Пусти меня! Я ему мозги вышибу!

Потом трибунал и заключенный Муромский личный номер …, отправился в штрафную роту. Я жалел только об одном, не успел пристрелить сопливого лейтенанта не передавшего вовремя приказ о вылете группы прикрытия, потому что срал в сортире, обожравшись на обеде.

Первый бой был для меня какой-то отстраненный, выполнял приказы, действовал без эмоций и осознания. До момента когда прямо передо мной развалило на куски тело бегущего впереди бойца. Уже падая в укрытие я успел открыть маску и блевануть в сторону. Секунды медленно текли в ожидании теперь собственной кончины, когда пришла мысль. Если меня убьют, как я найду Фриду? Вот это меня и вернуло в сознательное состояние. Пнув страх на положенное ему место, снова поднялся и просто выполнял приказы. Что у меня было раньше? Скучная жизнь обывателя. Всех развлечений сны, где кого-то убивают. Так что развлекайся рядовой Муромцев, веселей смотри на жизнь. Поэтому вперед! Мне вдруг вспомнился сон, в котором я шагал в строю солдат девятнадцатого века. Пули свистят, с гудением пролетают ядра, а офицер кричит- Держать строй!!! Мы идем под барабанный бой и не понятно дрожит от взрывов земля или это мои колени. Неприятель практически вплотную, но стрелять нельзя! Жди приказа!!! Первая шеренга стала на колено и грянул сдвоенный залп передних рядов. Пока они перезаряжают ружья, шагаем вперед, прямо под ответный залп. Становлюсь на колено и палю в клубы дыма, накрывающие поле боя. Линейный кричит- Заряжай!!! Сую бумазейный пакет в ствол и трамбую его шомполом, теперь пулю…

– Вперед!!! Примкнуть штыки!!! Режь, коли!!!– Линейный орет, дублируя команду офицера. Уже на ходу сыпанул порох на полку и примкнул штык. Пошла свалка, строй рассыпается, хоть офицер и пытается ровнять шеренги. Скоро и ему не до нас, машет сабелькой рядом с прапорщиком. Потом и мне стало не до гляделок. Принял одного французика на штык и столкнул его ногой. Чуть загляделся, как второй со стороны прыгает, успеваю ткнуть прикладом и третьего выстрелом сбиваю с ног. Тут уже не до строя и дисциплины, машу ружьем, валю супостата. Кому прикладом вместо дубины, кому и штык в брюхо… Крик и ор такой, что ни труб, ни барабанов уже не слышно. Краем глаза вижу как валится прапорщик и наш офицер поднимает истерзанный пулями стяг. Резкая боль и земля летит на встречу. Тьма…

Целая жизнь война… Я это принял спокойно, ведь мне пока не с чем сравнивать. Можно сказать я родился на этой войне, так что это мой мир. Похоже я здесь один такой. Эти мальчики, я имею право так говорить в свои прошлые шестьдесят, никак не забудут другой мир. Мир, где их ласкали мамы, любили красивые девушки. Мир, где их жизнь что-то значила… Я прямо воочию видел как разность миров, прошлого и настоящего, сгибает их волю. Я ощущал напряжение одних, трещины и надломы других. Эти ломались, рано или поздно, и были мне безразличны. Жестоко, бесчеловечно? Надо поговорить, объяснить, наставить на правильный путь! Возможно… Вы пытались что-то объяснить умирающему? Эти люди умирали! По разным причинам, но для меня было ясно, что их убил слом воли, внутреннего стержня, трещина духа. Не важно! Здесь могли выжить только целые, несломленные этой разностью миров. Мне же было гораздо легче, это был мой единственный мир… Солдату нельзя скучать или давать ему свободное время, что в принципе одно и тоже. Это выливается в такие безбашенные выходки, что лучше бы в бой! Все любят соревнования спринтеров, сто метров это же классика легкой атлетики! Если только не по минному полю и не под обстрелом противника. Или бег с препятствиями. Точнее через полосу препятствий, до вражеских окопов и обратно! Ну, а чем еще должен заниматься солдат на передовой? Отбивать атаки или сам ходить в атаку? Приказ стоять на месте! Вот и стояли. Кто покрепче, те смогли спокойно принять такое положение, нашли себе дела. Ну, а у кого пуля в голове болтается, покоя не дает? Вот командование и решило, надо списать потери на боестолкновения. Значит, что? Вперед, штрафники! Знаете? Идти в бой под Раммштайн мне понравилось больше чем под Назарет. Правда сержант лично отправил меня на обследование к психу. Ну, не получается прыгать в укрытия под Раму! Не сгибается тело, отказывается! Остается только вперед! Фейр фрей!!!После психиатра я стал врубать музыку и на наружные динамики, чего я один как псих! Оказалось не один. Теперь мы ломились в атаку всем отделением под аккорды Фойер и Вассер или Ду хаст. Через неделю роту отвели на расформирование, остальные подразделения не успевали выравнивать фронт. Двести километров за шесть дней! Да такого и тяжелые мехчасти никогда еще в этой войне не достигали! Вот нас и одернули, отдохните ребята, вы искупили свои преступления!

Не ожидал что меня на носителе встретят всем составом. Капитан-командор гаркнул смирно и первым подошел ко мне, стоящему среди пассажиров шатла.

– С возвращением в строй, лейтенант. – Он протянул мне руку. – Спасибо тебе за ребят и за Симара спасибо. Я тебя понимаю.

Я шел вдоль строя пилотов и десантников, прижимавших к груди кулаки, и не понимал почему они так приветствуют штрафника, отбывшего наказание. Капитан-командор распустил людей и позвал к себе в кабинет. На мостик мне ходу нет, я к штурмовой палубе приписан, а вот в кабинет любой может прийти.

– Илья, ты позволишь мне так тебя называть? – Офицер указал мне на кресло. – Честно, я не хочу тебя отправлять на другой корабль. Дивизии не помешали бы твои способности, но… Твое присутствие на борту может спровоцировать волнения. Многие тебя боятся, некоторые ненавидят… Я дам отличную характеристику и представлю к наградам, но через трое суток ты должен убыть на новое место службы. В личном деле указано, что ты истребитель, вот я тебя и переведу. Так надо, надеюсь ты меня поймешь.

Пойму? Я прекрасно его понимаю, он боится меня, хотя и с долей уважения, но боится. Практики магии в боевых условиях серьезно прокачали мои каналы, так что призрачные клинки я носил уже в обоих руках и ментальные техники стали доступнее. Неужели он боится, что я опять захочу прирезать того сопляка? Метки его нет на корабле, отправил куда-то, а может посадил? Все равно теперь, остыл давно мой гнев, да и мараться не хочу. Значит боится?

– Спасибо господин капитан-командор, сэр! – Я по уставному вскочил.

– Я рад, что вы меня поняли. Идите.

Спускаясь к себе на палубу я заметил, что многие шарахаются от меня, некоторые в напряжении замирают. Что же про меня тут наплели? Все из-за этого лейтенанта? Неприятно…

глава десятая

По уставу офицер не должен проводить в боях больше года. Исключая три месяца штрафной роты, мне осталось воевать еще четыре, куда интересно меня пошлют? Оказалось никуда и посылать не надо. На смену пришел другой флот и меня с несколькими офицерами перевели на него. Новехонькие истребители, я о таких еще и не слышал, дали возможность продемонстрировать все на что я способен. Три положенных вылета в сутки работал на таких ускорениях, что реакторы дымились от перегрузок. Зато рос мой счет сбитых врагов.

Через месяц я получил под командование крыло из трех ведомых, еще через два полное звено. Наши машины были выкрашены в цвета Кровавых Воронов, черный низ алый верх, и имели самый большой счет. Конечно пришлось серьезно надавить на подчиненных, заставляя их отрабатывать совместные тренировки в ущерб личному времени. На меня писали рапорты, переводились в другие звенья, но за все это время я не потерял ни одного пилота. Машины в хлам, зато пилот живой. Я больше не собирался терять боевых товарищей и отрабатывал за всех, прикрывая их ошибки в бою, подставляя собственную машину под залп, лишь бы ведомый ушел целым. Времени на изучение магических практик не оставалось, после каждого вылета разбирал ошибки и заставлял звено их исправлять, в редкое свободное время анализировал театр боя, тактику противника, его новые приемы и старался придумать им противодействие. Единственной магической практикой, отработанной до моего предела, стали всевозможные щиты. Они же прокачивали мои входные каналы, так что не все так печально.

Вызов к командиру дивизии застал меня после посадки на палубу носителя и в не самом лучшем настроении. Нам хорошенько надрали задницы, превратив машины в решето, хорошо хоть все дотянули и сели. Приказ был, значит бегом к начальству, поесть и раздать волшебных пендалей подчиненным успею и попозже.

– Господин капитан-командор, Муромский по вашему приказанию прибыл. – Я застыл у стола командира нашего носителя и одновременно всей дивизии.

– Садись Муромский. – Мне кивнули на кресло. – У тебя срок боевых кончается, так вот. Хотел я тебя в академию направить, попросил полное досье… Кому ты так мозоли оттоптал, а? Блестящий офицер, от всех командиров только отличные рекомендации и жирный черный крест на продвижение.

– Это из-за штрафной роты? Виноват, не сдержался.

– Кстати, по поводу штрафной. Как ты смотришь дослужить до конца нашей вахты? Тогда упоминание о штрафной будет полностью нивелировано. Есть такое положение, два боевых срока за один штрафной и запись удаляется. В безопасности конечно останется отметка, но в личном деле ее не будет.