– Чего как?
– Ну, по пояс или по горлышко?
– По щиколотку, – заржал Андрей.
– Ну, значит, не утонешь, – рассмеялся и Эркин.
Наскоро вымывшись, он выключил свой душ и занялся стиркой. Минуту спустя к нему присоединился и Андрей.
– Да, хорошо было. Утром снял, свалил, на завтра всё чистое, выглаженное…
– Хорошо, – кивнул Эркин. – Ну, и отдал бы Молли. Она с радостью…
– Завязываться не хочу, – серьёзно ответил Андрей. – Мне и там предлагали. Дескать, принеси – постираю. Это уж… по-семейному как-то. А на хрена мне это?
– Тоже верно. Да и своей работы у неё хватает, чтоб ещё на неё вешать.
– Ну да. А… насчёт еды ты всерьёз говорил? – Андрей выколачивал свою рубашку о ребристый край скамьи. – Скажи, как умело сделано.
– Ты о чём? А, об этом. Да, здорово, под рукой всё. И насчёт еды. Ты же, – Эркин усмехнулся, – хочешь без сна попробовать, так?
Андрей покраснел.
– Да ну тебя. Просто… чаем холодным хорошо побаловаться. Ну, и к чаю, само собой. А ты… у вас что было?
– Яблоки. И шоколад. Половину в серёдке съели, а остальное утром. А то бы я, – Эркин негромко засмеялся, – до конюшни не дошёл, заснул бы под забором.
– Ага-а! Всё-таки и тебя умотали! – злорадно ухмыльнулся Андрей, тут же заработав звучный шлепок скрученной рубашкой по спине.
Эркин закончил стирку, сложил свои вещи в лохань, залил чистой водой и растеребил.
– Пусть помокнут ещё.
– Играться будешь? – подозрительно спросил Андрей.
– Тебе-то что, у тебя свой душ.
– Забыл, – усмехнулся Андрей, вставая под душ. – Потереть спину?
– Давай. Ух ты, здорово!
– Ага. Слушай, давай, ложись на скамью, я тебя лежачего.
– А бельё?
– Да ни хрена ему не будет, на пол составим.
– Ну, давай, – с сомнением в голосе согласился Эркин, выходя из-под струй.
Переставили на пол лоханки с бельём, и Эркин лёг на живот на длинный, обшитый досками цементный выступ-скамью. Андрей тщательно намылил мочалку и сильно, помогая себе весом, стал тереть длинную мускулистую спину. Эркин кряхтел, но молчал, хотя Андрей старался изо всех сил. Наконец, Андрей шлёпнул его мочалкой по ягодицам и выпрямился.
– Силён, чёрт. Как рак красный и молчишь.
– Уже? – Эркин приподнялся на локтях. – А то я задремал малость, – и засмеялся, глядя на обиженное лицо Андрея. – Ладно. Хорошо было. Я думал, ты мне кожу сдерешь.
– Да ну тебя, – Андрей ушёл под душ.
Эркин вскочил на ноги и шагнул следом, обнял за плечи.
– Ну, не обижайся, Андрей, правда, еле вытерпел.
– Да ладно, – Андрей повернулся к нему и улыбнулся. – Мочалка совсем истрепалась, мягкая стала. Правда, хорошо?
– Правда, – кивнул, уходя под свой душ, Эркин. – Совсем как массаж. Сейчас обмоюсь и тебя потру.
– Иди ты…! Я тебя знаю, обдерёшь ведь.
– Я, когда мял, порвал тебе чего? То-то. Давай.
– Ну, смотри…
Андрей нехотя пошлёпал к скамье. Эркин оглядел его исполосованную рубцами и шрамами спину и отложил мочалку. Взял из лоханки портянку, обмотал ею правую кисть и намылил.
– Вот, я тебя не мочалкой, а, видишь, тряпочкой.
Андрей пробурчал что-то невнятное.
– Чего-чего? – Эркин осторожно водил ребром ладони между рубцами.
– Анекдот такой, – Андрей крякнул: – Ух ты…! Ну, можно ли убить человека ватой?
– Можно, – сразу ответил Эркин. – Забить рот и нос, он и задохнётся.
– Не, если в вату утюг завернуть.
– Смешно, – согласился Эркин.
Он растёр Андрею спину и осторожно намылил её ладонью.
– Ничего?
– Ага, хорошо.
– Тогда всё, – Эркин смотал с ладони портянку. – Иди, обмывайся. Да, ты сказал: красный, как рак. Это что?
– Не что, а кто, – Андрей, отдуваясь, встал с лавки. – В воде живёт, так-то он зелёный, а когда варят, красным делается.
– Не видел. Мойся давай и будем выползать, другим тоже охота.