– Открыто, входите.
Всё, дорога началась!
Американская Федерация
Алабама
Колумбия
Ковбою когда приспичит… У Джонатана вертелось на языке спросить у Фредди, с чего тот так завёлся с этой свадьбой, но благоразумно помалкивал и подыгрывал. Купил подарок, проверил визу, позаботился об одежде, хорошо, хоть смокинг не нужен, рассчитал маршрут. Корчев… Скопин… Сосняки… и такси до Загорья. Не самый сложный расчёт и общее обоснование: на свадьбу к… кому, а? Кем ему приходится Эркин, что он бросает все дела и, не считаясь с затратами, мчится на празднование даже не свадьбы, а её годовщины. Год семейной жизни… даже если как на войне год считать за три, дата – всё равно – не круглая. Повод для вечеринки, мальчишника в стриптиз-баре, но не для таких безумств. И если прицепятся… И про остальные дела нельзя забывать. И вылет… в четыре пятнадцать утра. Для полноты счастья.
– Две ночи не спать.
– С чего это ты так ослабел, Джонни?
Джонатан оставил выпад без ответа. Фредди закончил бриться и стал мыть бритву.
– Встретимся в аэропорту, Джонни, захватишь мою коробку.
– Идёшь в загул, ковбой, – понимающе усмехнулся Джонатан. – Не рано начал?
– Вечер пятницы – законное время, лендлорд, по трудовому законодательству, кстати, тоже. Так что, – Фредди перешёл на ковбойский: – Не встревай, понял, а?
– Вали отсюдова, – ответил так же Джонатан. – Смотри, рейс не проспи.
– А пошёл ты… – беззлобно, но весьма витиевато отругнулся Фредди и вышел из ванной.
Последнее слово, как всегда, осталось за ним.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Нет, разумеется, Андрей не ждал, что профессор приедет в семь утра. И утро прошло обычным субботним порядком. Завтрак, сборы в школу и на занятия, прощание и напутствия в прихожей.
– Женя, что-нибудь купить?
– Ты за фруктами хотел.
– Нет, я помню, а ещё чего?
– Ничего не надо. Алиса, веди себя хорошо, слышишь?
– Ну, мам, а Андрюхе ты чего так не говоришь?
– Он взрослый.
– Так ему всё можно?! – возмутилась Алиса. – Вот вырасту…
– Тогда и поговорим, – прекратила спор Женя.
– Поняла? – скорчил «страшную» рожу Андрей. – Так вот, племяшка.
– Женя, мы пошли.
И наконец дверь захлопнулась, разделив их.
На улице светло от выпавшего ночью снега, лёгкий, почти не ощутимый мороз, и ветра нет. Алиса шла рядом с Эркином, подпрыгивая на ходу и крепко держась за его руку. Как всегда, их вскоре нагнал Тим с Димом и Катей, и стало совсем весело.
Андрей шутил и балагурил, как обычно, но Эркин чувствовал его напряжение, а при Тиме не скажешь ничего: дело-то и впрямь семейное, только их касается и никого больше, остальным и знать незачем, и потому ограничился кратким, хоть и не к месту:
– Всё будет в порядке.
– А как же, брат, – сразу подхватил Андрей. – Иначе у нас и не бывает.
Тим не обратил на их слова внимания. Или вид сделал. Но ни о чём не спросил.
Уроки шли своим чередом. Эркин работал как всегда: сосредоточенно и внимательно. Андрей – тоже, но успевал ещё и шуточки отпускать. Тоже, как всегда. На его шутки фыркали, посмеивались, даже Манефа пару раз, ну, почти улыбнулась. И Андрей, заметив это, самодовольно ухмыльнулся. Ничего, всё будет тип-топ, по доброму согласию и в общее удовольствие.
Учителя Манефу не спрашивали, сама она отвечать и не пыталась, так что никто пока голоса её не слышал. И не подкатывался к ней никто: чего на пустом пары разводить, да и странная она, вроде психической, а от психов лучше подальше. Трофимов, правда, в перемену сказал Андрею:
– Зря пыхтишь, Андрюха, не обломится.
– Тебе, что ли, дорогу перебежал? – поинтересовался Андрей.
– На хрена она мне!
– Тогда не засти.
– Не раскрутишь ты её, – пыхнул сигаретным дымом Павлов.
Кивнул, поддерживая его, Никонов.
– Да, тут тебе не отломится.
– Спорим? – азартно возразил Денисов. – Против Андрюхи ни одна не устоит.
До этого разговор шёл вяло, так, обычный трёп, чтоб время занять, а тут все сразу оживились, заспорили. Андрей и слова сказать не успел, да его и не спрашивали. И в класс после звонка ввалились возбуждённые, всё ещё споря о сроках и ставках. Андрей краем глаза поймал хмурое лицо Эркина и вздохнул, усаживаясь на своё место. В самом деле, нехорошо чего-то. И заднего хода не дашь, засмеют, скажут, что сдрейфил, и вообще…
К середине урока он успокоился, вернее, как-то забыл об этом. Да и ещё два урока осталось, а на шауни Манефа не ходит, хоть там от неё отдохнёт.
Урок за уроком, вопросы, ответы, оценки… и Андрей уже снова работал как обычно, будто ничего и не было.
Как всегда, после шестого урока суета и толкотня. Незаметно чёрной тенью исчезает Манефа, скрывается в путанице внутренних переходов и лестниц Артём – прознают, что он как совсем дитё на пение ходит, так засмеют ведь, шумной толпой расходятся дети и взрослые, Эркин одевает и отправляет Алису гулять.
До звонка ещё целая минута, и в коридоре курит вся пятёрка индейцев. Эркин здоровается уже привычным: