– Эркин, чаю хочешь?
Эркин поднял голову и смущённо улыбнулся ей.
– Физику только закончу, ладно?
– Хорошо, – улыбнулась Женя и ушла.
Эркин снова уткнулся в учебник.
В кухне Женя накрыла на стол.
– Алиса, руки мыть.
– Ну, мам, я же не гуляла, а спала. Я лучше за Эриком схожу.
– Без всяких «ну», – отрезала Женя. – И Эркина не беспокой, он уроки делает.
Алиса вздохнула, надула губы и побрела в ванную. То уроки, то стирка, то ещё что-нибудь эти взрослые выдумают, лишь бы от неё отвязаться. И Андрюхи нет, он хоть и приставучий, и дразнится, а без него совсем тихо и скучно. Она долго и тщательно мыла руки, потом вытирала их, палец за пальцем. А мама почему-то совсем не торопила её.
Эркин дочитал параграф, закрыл книгу и встал. Потянулся, сцепив пальцы на затылке, выгнулся на арку и выпрямился. Почему-то всякий раз после чтения или письма ему хотелось двигаться, гонять по телу волну, тянуться в полный размах, до хруста в суставах. Но его ждала Женя, и он ограничился ещё одной аркой.
– Эрик, – заглянула в комнату Алиса, – ты идёшь?
– Иду, – улыбнулся ей Эркин.
Когда они пришли на кухню, Женя с улыбкой покачала головой.
– Всё-таки пошла. Алиса, я же просила.
– Я уже сам встал, – заступился Эркин, усаживаясь на своё место.
– Всё сделал? – спросила Женя, подавая ему тарелку с оладьями.
– Биология осталась. И география. Но там только читать. Как вкусно, Женя.
– Вот и хорошо, на здоровье. Ты больше сметаны бери. Алиса, не вози по тарелке.
– Андрюха возит, ты ему ничего не говоришь, – возмутилась Алиса.
– Он взрослый, – ответила железным аргументом Женя.
– Эрик, ну, почему взрослым всё можно?!
Эркин пожал плечами, не зная, как ответить.
– Взрослым тоже не всё можно, – усмехнулась Женя.
– Да, – кивнул Эркин и тоже усмехнулся. – Это так.
Алиса недоверчиво посмотрела на него, на Женю и вдруг соскочила со стула.
– Андрюха!
И тут они тоже услышали, как поворачивается в замке ключ. Эркин сорвался с места и бросился в прихожую. И, когда Женя с Алисой вбежали туда, входная дверь была распахнута настежь, на полу у двери валялись какой-то тюк и сумка, а посередине стояли Эркин и Андрей, обхватив друг друга.
Женя, плача и смеясь одновременно, обнимала их обоих, прыгала вокруг и упоённо визжала Алиса.
– Я вернулся, брат, – по-камерному тихо сказал Андрей, ткнувшись лбом в плечо Эркина.
– Господи, Андрюша, наконец-то, – Женя неожиданно легко втиснулась в их объятия, поцеловала Андрея в щёку и захлопотала. – Алиса, замолчи, перепугаешь всех. Андрюша, оладьи есть, сейчас поужинаешь…
Она попыталась оттащить загораживающий дверь тюк, и тогда Эркин как очнулся и отпустил Андрея.
– Женя, не надо, я сам.
Суета, смех, поцелуи и объятия, вопросы без ответов… Он вернулся, он дома!
– Это я себе зимнего в Ижорске купил, Женя, это потом, пошли гостинцы столичные смотреть, нет, Женя, есть не хочу, чаю бы, да, я такого к чаю привёз…
И ни слова о главном, ради чего и ездил в Царьград. Это за столом. Да и главное – совсем другое, главное – он вернулся.
Андрей снял и повесил куртку, переобулся и подмигнул Алисе.
– Пошли подарки смотреть.
На кухне Женя с самой деятельной помощью Алисы убрала со стола, и Андрей стал выкладывать подарки. Коробки с цареградскими рожками, книги, перчатки, шарфик, ленты… и ещё… и ещё… и ещё…
– Господи, Андрюша…
– А что, Женя, на стенку повесить, знаешь, как смотреться будет.
– Мам, а это чего?
– Это для перца и соли, да, Андрюша?
– Ага, и вот к ним, для уксуса и масла. А себе я такой взял. А это для торта, Женя, и лопатка специальная. Правда, здоровско?
– А если он не круглый?
– Ай да племяшка! А углы срезаешь и мне в добавку. А вот, это дощечка. Это фарфор, Женя, это сыр там нарезать или колбасу, я и себе взял, – и неожиданно вырвавшееся: – У нас дома такая была, я помню.
И спокойный ответ Жени:
– У нас тоже была. С папоротником.
– Сколько же ты потратил? Андрей?
– Да не бери в голову, братик. Не дороже денег.