Мой самый близкий враг

Она била словами по самым больным местам. Говорила вещи, которые сам я старательно игнорировал даже в мыслях. Выливала на меня грязь… от которой мне вряд ли когда-то удастся отмыться.

Но что хуже всего, делала это громко, эмоционально. И хоть на аллее никого кроме нас сейчас не было, но услышать её всё равно могли.

– Так вот, знай, я не стану молчать! Должна была сразу сказать профессору Харрису о твоём происхождении. И скажу. Пусть сами решают, что делать с тобой и…

Я поймал её за локоть, резко развернул и прижал спиной к своей груди. Второй ладонью закрыл её рот, чтобы помолчала хоть немного.

Да, это было грубо, но и мы не в высшем обществе.

– Слушай меня, куколка, – прошептал ей на ухо, когда она перестала брыкаться. – Хватит мне угрожать. Хватит нести чушь. Твои утверждения построены на глупостях. Да, о тёмном пятне в моём происхождении нам обоим известно. Но я не нарушал данное Леонарду слово. И если ты забыла, оно было подтверждено магией. Откуда у меня деньги? Заработал. Представляешь? Научился работать. Но как я живу, тебя не касается. Знай лишь, что с демонами я буду бороться наравне со всеми. И коль дошло до прямых угроз, то просто не могу остаться в долгу.

И отпустил её.

Она тут же вырвалась и отпрыгнула от меня на добрую пару метров. Смотрела волком. Злилась. Но, кажется, всё-таки мне верила. Сам не знаю, почему так решил.

– Ты – Гленвайдер, – сказал, не отводя взгляда от её сияющих гневом глаз. – Не знаю, как ты скрываешь родовую магию, но я не сомневаюсь, что ты имеешь отношение к этому роду. А демоны, которых ты тут вспомнила, ещё тогда хотели тебя выкрасть. А я, глупец, не дал. Надо было не изображать героя.

– Героя?! Да ты сам позволил им пройти в наш дом! – прошипела она в ответ. – Отдал им на растерзание свою сестру и моего брата! Спас меня?! Да лучше бы ты с крыши прыгнул!

– Не дождёшься, куколка, – рявкнул я, уже не в силах держать себя в руках.

Вся моя годами тренируемая сдержанность канула в небытие. И всё из-за какой-то девчонки!

Хотелось заставить её замолчать. Я будто снова оказался в родовом особняке наедине с этой стервой, словно и не было прошедших лет. И осознание этого мигом отрезвило.

Зато теперь стало понятно, что помириться мы не сможем. Нам и просто общаться тяжело. Вторая встреча, не считая клуба, и уже скандал.

– Всё, хватит, – сказал я. – Думал, ты повзрослела, стала умнее, спокойнее. А ты всё та же вспыльчивая дура. Знаешь, что? Держи свои идиотские версии с абсурдными догадками при себе, иначе я сообщу журналистам, что ты внучка последнего долгарского императора. Демоны будут счастливы узнать эту информацию, а твой братец, чтобы не дать им тебя поймать, спрячет тебя в каком-нибудь хорошо защищённом особняке. И будешь ты всю жизнь сидеть там, как принцесса из сказки. Одна!

Она явно не ожидала от меня такого заявления. Смотрела молча. Хорошо, хоть осознавала, что я тоже кое-что могу. Времена пустых угроз давно прошли.

Теперь мы с ней не будем просто говорить, а начнём действовать.

– Держись от меня подальше, Дайриса Фостер, – сказал вместо прощания.

А потом развернулся и ушёл к воротам. Меня давно ждала Айли.

Ханна наверняка будет опять жаловаться, что я опоздал на обед. А белобрысую идиотку нужно давно выкинуть из головы. Ещё семь лет назад нужно было. Она и тогда мне отравляла жизнь одним своим видом. Увы, с годами ничего не изменилось.

Ну и пусть живёт в своём прекрасном правильном мире! Принцесска недоделанная!

А ведь она и правда по происхождению именно принцесса. Ага, империи, которая уже больше тридцати лет не существует.

Всё. Хватит! Мне нет до неё дела. А она теперь не будет лезть в мою жизнь, иначе…

Нет, никаким журналистам я ничего сообщать не стану. Это слишком для неё опасно. Лучше наступлю на горло гордости и свяжусь с отцом. То есть с Леонардом. Пусть забирает падчерицу и увозит подальше от меня. И от демонов. Нечего ей здесь делать. Удивлён, что её вообще отпустили так далеко от мамочки и братика. Хотя… такой фурии попробуй запрети.

Глава 6. Попытка извиниться

Дайриса

Вечером Мила вернулась в комнату в особенно печальном расположении духа. Сняла пиджак, повесила его в шкаф и, сев на свою кровать, закрыла лицо руками. Я до её прихода нервно чиркала в альбоме очередной карандашный портрет козла-Лирдена. Пририсовала ему рога и бородку. Но этот гад даже с такими козлиными атрибутами выглядел красивым. Это неимоверно бесило! Он бесил. И то, как отбрил меня, вывернув мои обвинения, бесило ещё больше. Выставил истеричкой. Да ещё и мнительной дурой с разыгравшейся фантазией.

Глянула на портрет и пририсовала очень натуральные ослиные уши. Так ему!

Угрожать мне вздумал! И я не сомневалась, что он исполнит свою угрозу. Это же такая превосходная возможность от меня избавиться! Ненавижу!

Ненавижу! Ненавижу!

– Ничего не выйдет, – обречённым тоном проговорила Милана.

Я оставила в покое окончательно изуродованный рисунок и глянула на подругу.

– Что случилось?

– Наш договор. Ничего не выйдет, Дайри, – повторила она. – У него… у того парня… есть девушка.

– Серьёзно? А чего тогда он с тобой в клубе так активно лобызался? – бросила я, вырвав из альбома испорченный лист. Скомкала, бросила в урну, но тот не долетел.

Мила проследила за моим манёвром. Не поленилась встать, подобрать, развернуть… и на её грустном лице появилась улыбка. Ну хоть кому-то хорошо от моих каракулей.

– Вчера он выглядел лучше, – протянула она, не сдержав смешок. – А лицо-то тут какое серьёзное. Грозный такой. Даже страшно. За что ты наградила его рогами, Дайри?

– Заслужил, – буркнула в ответ.

– А ушами?

– Потому что осёл!

– А борода козлиная?

– Осло-козёл! – заявила я. – Достал. Придурок! Угрожал мне, представляешь?! Мы с ним снова поругались. Вдрызг! Если бы он меня не держал, я б его ударила. Разбила ему его идеальный профиль. И под глазами пару фонарей оставила.

– Ого! – рассмеялась Мила, аккуратно сложив рисунок. – Какие страсти у вас кипят. Может, его тоже на тебе клинит? А? Вдруг у вас взаимная любовь?

– Ты издеваешься?! – рявкнула я. – У нас взаимная непереносимость! Ты бы видела, как он на меня смотрел! Как девочки с художественного на дохлую крысу! А что наговорил? Как называл? Сволочь он. И совсем за семь лет не изменился.

Мила одарила меня полным скепсиса взглядом, убрала мои каракули в ящик стола и принялась переодеваться.

– Дайри, а ты ему сама ничего не наговорила? Он на пустом месте начал так себя вести? Просто подошёл к тебе, оскорбил и ушёл?

– Ну… – замялась. – Нет. Мы пытались нормально побеседовать. У меня были относительно него некоторые предположения. Как оказалось… ошибочные. Но…

– То есть ты первая начала с ним ругаться?

– Нет, я говорила спокойно. Почти.

Отвернулась к окну, показывая, что не хочу продолжать этот разговор. Но Мила понимать намёки не желала.