«Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов
Подъехал полицейский автомобиль, выбежал офицер и направился к водителю разбитого крузера, пытается помочь ему выбраться…»
Нейт просто ждал, не сильно увлекаясь картинкой в ящике, осмотрелся по сторонам и:
«А вот и блондинку привели… Хм, в качестве свидетеля, видимо. Эх зря ты им пытаешься что-то объяснить сейчас, они даже мои вещи не хотят искать, плевать им хотелось на твой кастинг. Хм… А она ничего так, симпатичная», – улыбнулся Нейт.
***
Сбылись самые худшие ожидания Ван Хаузера, его крузер разбит. Он еще не видел, но услышал по рации.
– Черт, черт, черт, черт, – выплеснул ударами по баранке закипевшей внутренний гнев, – надо хоть этот крузер не разбить, может его получиться выпросить, тоже ведь новый.
Остановился позади первого экипажа, побежал к водительской двери своего крузера. Там сержант Тейлор помогает аккуратно выбраться из искореженного внедорожника той самой угонщице, а та всё ноет и ругается. Не плачет, а именно ноет, даже скорее скулит, словно обиженная собака.
Ван Хаузер отпихнул Тейлора в сторону и со всей силой потянул Толору за руку, игнорируя её писк. Никаких внешних признаков повреждений на ней не видно, подушка в руле сделала своё дело. Он прижал её лицом в асфальт, уперся коленом в шею и загнул руки за спину, застегнул наручники.
Сержант Тейлор всё это время говорил по рации.
– Еще двое? – удивленный Ван Хаузер уставился на Тейлора.
– Да, телевизионщики с вертолета видели еще двоих.
Ван Хаузер обернулся ко второму крузеру, он ведь опять оставил его заведенным.
– Сука опять! – вскочил Ван Хаузер, увидев, как уже второй, и тоже новенький крузер срывается с места.
***
Джером поехал в направлении из города и выскочил на оживленную магистраль восьми полос, разделенную по середине бетонными блоками. Плотные ряды попутного транспорта занимали все четыре полосы движения, и Джерому приходилось опасно маневрировать, влезая в узкие промежутки между транспортом. Стрелка спидометра не опускалась ниже восьмидесяти миль в час, но преследующий полицейский седан не отставал.
От былой радости не осталось и следа: «и какого черта я опять угнал тачку копов? И Диего опять тут, вот зачем он таскает свою херню с собой?».
Диего на пассажирском сиденье то смотрел вперед, то назад, словно не зная какая из картинок страшнее.
Джером резко крутанул руль вправо, выскочил на обочину и утопил педаль газа, обогнав с дюжину попуток, увидел проблесковые маячки и спереди, так же на обочине. Опять же резко занырнул обратно в поток.
– Не отстает, мьерда, он не отстает, – причитал Диего, явно теряя контроль над собой.
– Заткнись чувак, я знаю, вижу в зеркале.
Крузер слишком быстро выпрыгнул из потока в лево, и самым краем зацепил за бетонный разделитель. От удара вскользь крузер подпрыгнул, зашатался и потерял скорость, но продолжил ехать прямо. Зато седан явно не ожидал столь резкого сокращения дистанции и врезался сзади, от чего крузер обратно запрыгал, раскачиваясь из стороны в сторону на ходу.
От болтанки в салоне, непристегнутого Диего начало кидать словно мяч, и он умудрился ударить Джерома ногой в глаз, оказавшись между сиденьями вниз головой. Всего на мгновение оказавшись в нокдауне, Джером сумел и потерять управление, выбив в бок шедший параллельно семейный вен, и тут же обрел управление вновь.
***
– Ужас-ужас, – кричала Дейзи, – это ведь семейный автомобиль, надеюсь, там не было детей.
– Смотри внимательно, сейчас этот коп будет делать пит-маневр, – улыбнулся Натан.
Автомобили мчались на большой скорости у бетонного разделителя, преследователь на седане чуть правее постепенно нагонял угонщиков, и явно готовился сделать мягкий удар в заднюю часть крузера, так чтобы в бок, и чтобы крузер развернуло. Обычно они это делают аккуратно, но этот полицейский по какой-то причине решил иначе.
Он словно со всего размаху крутанул руль, и дал слишком сильный импульс, а потому и сам не справился с управлением. Седан на полном ходу пересек все попутные полосы и вылетел в кювет, перевернулся пару раз и ударился о дерево.
Крузер тоже потерял управление, но его не развернуло, как обычно бывает в таких ситуациях, водитель как будто ожидал удара и был готов к нему, но не смог предугадать силу и потому крузер выбросило на бетонное заграждение. Полетели оба передних колеса в разные стороны, а сам крузер отскочил от заграждения, и клюнув передом в асфальт, медленно остановился.
– Преступникам сегодня явно везет, – смеялся Натан.
«И всё-таки сегодня мой день» – взбодрилась Дейзи.
– Приземляйся, срочно, где-нибудь здесь, – воодушевленно закричала она, – сейчас будет мой репортаж с места событий!
– Рано-рано, преступники выбрались из крузера и побежали через дорогу, – качал головой Натан, – о, смотри и коп тоже выбрался из седана и тоже бежит за ними.
– Ай, сбили одного, – зажмурилась Дейзи.
– А, нет, не везет, – усмехнулся Натан, – смотри, у второго что-то в руке, на мачете похоже…
***
В попутном направлении движение прекратилось полностью, и Ван Хаузер, только что выбравшийся из перевернутого седана, без опаски приблизился к бетонному разделителю. Подозреваемый же успел пересечь встречку, и уже взбирался на холм покрытый густой растительность, с чем-то длинным и бликующим в руке.
Недолго думая, Ван Хаузер тоже решил пересечь встречку, движение на которой тоже начало замедляться. Он перелез через разделитель и увидел черного, лежащего в сорока футах, но не способного бежать дальше. Решил, что им есть кому заняться, а сам пошел сквозь плотный поток, перебегая от одной полосе за раз. В голове вертелось:
«Только бы не было какого-нибудь умника, решившего перестроиться именно сейчас…»
Проехавшая перед носом фура качнула его воздушным порывом, чуть не выбросив под колёса едущих сзади, и это был самый опасный момент. Ван Хаузер перебежал дорогу, взбирался на холм, и покатился в неожиданно появившийся обрыв, скрываемый кустами. Уперся лицом в сетчатый забор, за которым было открытое асфальтированное поле, или стоянка, просто пустая.
Огляделся в обе стороны, вдоль забора справа убегал подозреваемый. Вскочил и ринулся вслед за ним. Тот споткнулся и упал, чем позволил сильно сократить дистанцию.
«Вот, сейчас я напрыгну на него, прям на спину, и удушающий сделаю» – планировал схватку Ван Хаузер.
Но тот поднявшись, оглянулся, и вместо того чтобы продолжить убегать, кинулся с чем-то в руках на встречу.
Ван Хаузер опешил, пожалел, что до сих пор не достал пистолет: – «Надо же, как не везет, кобура не отстегивается, черт, черт, черт, черт…». – Остановился, зашагал назад. Заколотилось сердце, а может оно уже колотилось, но он просто не замечал, руки дергали застежку на кобуре. Он ежесекундно оглядывался то на нападающего, то на кобуру, решил сам бежать, но тут же споткнулся о свою же ногу, когда разворачивался и свалился лицом в грязь. Перевернулся на спину и увидел взведенный по его душу мачете: «вот и конец…», – подумал Ван Хаузер и зажмурился…
– Тух-тух, – прозвучали два глухих выстрела, – тух, – третий.
Латинас, как подкошенный, свалился на спину в позе с неестественно загнутыми ногами.
– Ну ты как приятель, – сказал непонятно откуда появившийся незнакомый полицейский.
Ван Хаузер не мог говорить, к глазам подступали слезы, в голове вертелась лишь одна фраза: «живой, я всё еще живой»…
***
– Быстрей Натан, быстрей, – подгоняла своего оператора Дейзи.
Она хромала в сторону трассы. Сломанный каблук, ушиб колена и царапины на ладонях это пустяки, их не видно, но разбитая губа и шишка на лбу, кажется, куда серьезнее проблема, чем растрепанная прическа и пыльная юбка с блузкой. Но ни неудачная высадка с вертолета, ни боль в нескольких местах её сейчас не может остановить. Она полна решимости вести репортаж с места событий, и это её звездный час. Он пришел, и надо хватать его за яйца!
– Дейзи, вертолет улетает с пострадавшими.
– Да, я знаю, Натан. Ну? Как я выгляжу? – Дейзи улыбалась искренней детской улыбкой.
– Дейзи, с вертолетом улетели батарейки, – сказал Натан виноватым тоном.
– Ну и пусть, мы сделаем короткий репортаж.
– Батарейка уже села, прости Дейзи.
Улыбка исчезла, губы затряслись, потекли обильные слезы. Она чуть побегала взглядом вокруг и села на асфальт. Лицом упала в свои ладони и затряслась, громко всхлипывая.
– Ну перестань, Дейзи, в следующий раз обязательно всё получиться, обещаю, буду запасные держать при себе. В карман положу, честное слово.
– Нат, я неудачница, да?
– Не говори глупости, с кем не бывает? Пойдем, тебя медикам надо показать.
– Только со мной и бывает. Похоже нужно мне возвращаться домой, в Провиданс.
***
Ван Хаузеру наложили несколько швов на лбу, перевязали левую руку и что-то вкололи, и медик удалился. В кузове скорой сидела девушка, укутанная одеялом, и, кажется, пила кофе, держа бумажный стаканчик обеими руками.
– Мэм, вы из того вена, который перевернулся?
– Нет, – она улыбнулась лишь на мгновение, – я просто неудачница. С вертолета упала.
– С вертолета?
– Ну, то есть он стоял на земле, а я грохнулась как корова на льду, даже не знаю точно, как это получилось, – она снова опустила свой взгляд вниз, словно стыдясь.
– О, извините.
Повисло неловкое молчание, которое в этот раз прервала она:
– А вы из той полицейской машины, которая перевернулась?
– Я – да, – усмехнулся Ван Хаузер, и досадливо выдохнул.
– Вы герой, вы остановили угонщиков, – улыбалась девушка.
– Кто? Я? – рассмеялся Ван Хаузер, – да нет, я коп неудачник.
– Почему? Вы ведь…
– Да это из-за меня сегодня всё заварилось. Из-за меня…
Андрей Яценко
Историк, преподавал историю, историю дипломатии, историю Нового времени (Европа, Азия, Африка), право (энциклопедию, теорию, общую теорию, философию) и предметы по отраслям права, обществознание.
Администратор групп "Русский Эрфурт" в ФБ, ОК, ВК.
Замена
Болезнь Таисии Яковлевны
Так случилось, что Таисия Яковлевна заболела. Причем внезапно. Еще вечером она чувствовала себя хорошо, а уже утром кашель, насморк, температура, и ломит всё тело. Она преподавала русский язык и литературу в одной из средних школ. Почувствовав себя очень плохо, учительница, хрипя и кашляя, сперва позвонила Ларисе Николаевне – завучу школы, а уже потом в поликлинику.
«Вот повезло детям!» – c завистью воскликнет уважаемый читатель. Каждый бывал в такой ситуации. Весь вечер готовишься, зубришь, нервничаешь. На следующий день трясешься в ужасе – спросят, не спросят. И тут объявляют: «Урока не будет!» Какое облегчение! Уф! Прямо гора c плеч! Ура!!!
Детям-то хорошо, да не просто заменить внезапно выпадающий предмет. У учителей обычно нагрузка большая и найти свободного трудно. Ларисе Николаевне посчастливилось – у историка было окно.
«Андрей Васильевич, – обратилась она к учителю истории, поймав его в учительской, – я понимаю, что без подготовки вы не сможете хорошо провести занятие, да еще и в чужом классе. Поэтому я вас попрошу, просто посидеть на втором уроке в одиннадцатом «б». Последите, чтобы ученики громко не разговаривали и не мешали заниматься в соседних кабинетах».
Урок литературы ведет историк
Каждому, кто даже недолго c ним знаком, сложно представить, что он согласится c подобным предложением. А ведь Лариса Николаевна знала учителя истории много лет. Скучать весь урок и наблюдать, как ученики, тихо переговариваясь, делают домашнее задание к следующим предметам? Такая перспектива могла присниться Андрею Васильевичу только в страшном сне!
В кабинете литературы Володя сидел за последней партой на Мурмане. Ну как сидел? Обычно он, закрыв глаза, лежал и слушал Таисию Яковлевну. И сегодня юноша не предполагал, что будет перемены.
– Эта математика – просто кошмар! – простонал про себя Володя. – Ничего не понимаю.
– Но этот ужас, наконец-то, закончился, – прозвучало бесстрастно в его голове.
– Да, – с облегчением вздохнул юноша. – Отдохну на литературе.
– Впереди еще физика! – снова прозвучало в голове.
– Физика, – с обреченностью подумал он и попытался себя приободрить. – Хоть бы Таисия Яковлевна начала новую тему. Тогда и подремать удастся.
После звонка на урок юноша услышал звук открываемой двери и приоткрыл один глаз. В класс вошел мужчина среднего роста c небольшой полнотой в талии. В темно-синем костюме, белой рубашке и с бордовой бабочкой на шее он мало походил на учителя.
Знакомясь c классом, он обвел его внимательным взглядом.
В просторном классе, благодаря большим окнам и прозрачным занавескам из тюля в одну треть было светло. Невысокий кустарник перед окнами не мешал свету проникать в кабинет. Широкая улица перед школой отодвигала многоэтажные дома на противоположной стороне, чтобы они тоже не лишали школьников солнечных лучей. А это важно для здоровья детей, проводящих за школьными партами полдня в течение девяти месяцев. На подоконниках стояли горшки с ухоженной геранью. На стенах висели портреты великих русских и советских писателей.
Пройдя к доске, мужчина поздоровался и представился:
– Здравствуйте! Меня зовут Андрей Васильевич. Сегодня я проведу у вас урок вместо Таисии Яковлевны.
– Как? Так это учитель истории? – подумал изумленный Володя и задал сам себе резонный вопрос. – Сегодня у него праздник? По какому поводу парад?
– Нет, – ответил бы юноше автор, если бы мог заменить в его голове бесстрастный голос. – Сегодня, как и вчера у Андрея Васильевича обычный трудовой день. По праздникам же он надевает черный костюм тройку с алым галстуком. Из нагрудного кармана пиджака виден краешек алого носового платка. А из кармана жилета тянется серебряная цепочка от карманных часов (хронометра).
– Я принес, – продолжал учитель истории, улыбаясь, – небольшой рассказ, всего в три абзаца, и хочу предложить вам его проанализировать. Посмотрим на художественный текст с точки зрения науки. С помощью формальной логики проверим достоверность деталей и связей между ними.
Он попросил дежурную раздать всем учащимся листы c рассказом.
Кафка и девочка
Живя в Берлине, Франц Кафка каждый день прогуливался по парку. Там он однажды встретил маленькую девочку, которая потеряла куклу и громко плакала. Кафка предложил ей помочь в поиске и встретиться на том же месте на следующий день.
Куклу знаменитый писатель, конечно, не нашел. Но зато принес написанное им от ее лица письмо. «Пожалуйста, не огорчайся моему отсутствию, – зачитывал вслух Франц. – Я уехала в путешествие, чтобы повидать мир. Буду писать тебе обо всех своих приключениях». Следующие несколько недель они встречались в парке, и писатель читал девочке письма, в которых кукла в красках описывала свою поездку.
Вскоре у Кафки случилось обострение туберкулеза, и ему потребовалось отправиться в санаторий в Вену. Перед этой поездкой, ставшей для писателя последней, Кафка встретился с девочкой и подарил ей куклу. Она была совершенно не похожа на ту, что девочка когда-то потеряла. Но к ней прилагалась записка: «Путешествия изменили меня».
Вопросы учителя
Володя быстро прочитал по диагонали рассказ, не отрывая головы от парты, и закрыл правый глаз.
После того как ученики оторвали взгляд от текста, Андрей Васильевич попросил поднять руки, кому понравился рассказ. «Двадцать два, – насчитал он. – И из них четверо юношей, – отметил про себя учитель».
– Согласен с мнением большинства, – сказал историк, внимательно глядя на учеников. – Перед нами красивый небольшой рассказ. Он повествует о встрече взрослого мужчины и маленькой девочки. Встреча Зрелости и Детства. Потеря девочкой любимой куклы вызывает слезы у ребенка, желание пожалеть у писателя, и сопереживание у читателя. Чувство потери и чувство сострадания. Путешествие куклы усиливает эмоциональное отношение, а сообщение о последней поездке писателя доводит сопереживание до кульминации. Путешествие как поездка с разным концом: Преображение и Смерть. После прочтения рассказа у читателя должны выступить слезы.
Андрей Васильевич поправил на лице очки и продолжил:
– По определению – в художественном произведении автор имеет право на домысел, вымысел. Ценность произведения не в достоверности, а в красоте пусть и выдуманной. В науке же главное наличие объективной истины. Она подтверждается опытами, экспериментами и с помощью формальной логики.
В представленном вам рассказе речь идет о реальном человеке – писателе Франце Кафке. И как у историка у меня есть к рассказу ряд вопросов:
– Франц Кафка – знаменитый писатель и на пороге смерти. Значит, действие происходит в начале 20-х годов ХХ века. В биографии писателя пишут, что он был в Берлине несколько месяцев в 1923 году. И в это время маленькая девочка могла гулять в одном из берлинских парков? Одна? Без мамы, бабушки или няни?
Кроме того, в это время Кафка был известен лишь в узких литературных кругах Праги. Он станет знаменитым писателем только после смерти.
Берлин – большой столичный город. Поэтому в нем парки расположены не рядом с жилыми домами, как может быть в наши дни. Как же до него добиралась девочка?
Писатель и девочка несколько недель встречались в парке. Получается, что девочку постоянно отпускали гулять в парк одну? И еще она уже умела определять время, чтобы вовремя прийти на встречу? И знала, как добраться до парка, умея ориентироваться в большом городе?
При встречах Кафка читал девочке письма куклы из ее путешествия. Следовательно, девочка еще не умела читать или только-только пошла в школу. Возможно, что ей 6-8 лет.
Все эти вопросы заставляют меня сомневаться в правдивости истории о встречах Кафки и девочки в одном из берлинских парков, – подытожил Андрей Васильевич свое предисловие к обсуждению.
Володя выслушал вопросы историка, продолжая лежать на парте, и подумал, что подремать, сегодня ему не получится.
Предположения учеников
– А какое сложилось у вас мнение? – обратился Андрей Васильевич к классу. – Только сначала представляйтесь, пожалуйста, – попросил он.
– Можно мне? – руку подняла темноволосая девушка, сидевшая за второй партой у окна.
– Да, пожалуйста, – Андрей Васильевич доброжелательно улыбнулся.
Она движением головы откинула большую толстую косу за спину.
– Вика. Возможно, девочка была из бедной, многодетной семьи или сирота, воспитываемая старой бабушкой. Поэтому она и могла шататься по городу одна. А парк был любимым местом, потому что там тихо и красиво. И потеря в нём её единственной (возможно, самодельной тряпичной) куклы была для девочки действительно трагедией. В школу же она еще не ходила и поэтому не умела читать.
– Интересная версия, – оценил Андрей Васильевич. – Только остается вопрос о том, как девочка могла регулярно встречаться с писателем на протяжении нескольких недель. И ни разу не опоздала или не забыла прийти.
Затем руку подняла девушка в бирюзовой блузке c каштановыми волосами до плеч. Она сидела перед Викой на первой парте. Андрей Васильевич кивнул.
– Таня. А если мы введем в рассказ образ няни? – предложила она, проведя несколько раз указательным пальцем по брошке в виде серебристой ящерки. – Тогда будет понятно, и как девочка добиралась до парка, и почему она не опаздывала на встречи с писателем. А когда девочка потеряла куклу и расплакалась, то няня не могла ее успокоить, и ей на помощь пришел прогуливающийся мужчина. Его рассказы принесли пользу.
– Хорошо, – cоглаcилcя Андрей Васильевич. – Примем этот вариант. Однако возникает следующий вопрос. Почему няня в течение нескольких недель приходила в парк на встречи с писателем и приводила с собой девочку? Ведь писатель явно отдавал предпочтение ребенку, а не няне?
Следующей подняла руку девушка, которая сидела за третьей партой у окна. Она поправила светлые волосы, собранные на голове в пучок и удерживаемые темно-синим зажимом.
– Ира. Я согласна с Таней. Достаточно внести дополнение, что девочка приходит с нянькой или гувернанткой и сразу же все вопросы отпадают сами собой. И, по моему мнению, здесь логика вообще не требуется, достаточно сделать легкий анализ текста. – Ира провела два раза внешней стороной пальцев по шее. – Няня и девочка каждый день в одно и то же время гуляли в одном и том же парке. Так легче всего было контролировать няню. Девочка была не послушной и, бегая по парку, потеряла куклу. У няни не получалось успокоить девочку. Дети, знаете ли, могут не слушаться тех, кто с ними постоянно. А вот сидевший на соседней скамейке незнакомый мужчина смог переключить внимание ребенка. В последующие несколько недель писатель рассказывал ребенку сказки. И няня была этому рада, потому что могла в это время немножко отдохнуть.
Теперь руку подняла девушка c каре темно-медных волос. Она сидела за первой партой в центральном ряду. Стоящий прямо перед ней Андрей Васильевич снова кивнул.
– Юля. Я тоже согласна, что в парк девочку могла сопровождать няня. И я предполагаю, что она при первой встрече могла влюбиться в Кафку. Поэтому няня с радостью согласилась и дальше ходить на эти встречи, чтобы его увидеть.
И она оперлась подбородком о руку, на которой поверх рукава светло-коричневой блузки c темно-красными геометрическими узорами были надеты часы c большим золотиcным циферблатом.
О кукле
– Возможно, – Андрей Васильевич задумался и предложил. – Объединим версии Тани, Иры и Юли. Девочку приводила няня, потому что влюбилась в писателя, или потому что во время встреч беспокойный ребёнок слушал истории о путешествии куклы, а няня могла спокойно посидеть на скамейке.
Правда, возникает следующий вопрос. О кукле. Маленькая девочка потеряла куклу, скорее всего любимую, потому что девочка сильно плакала. И не рассказала об этом родителям? И несколько недель довольствовалась только рассказами писателя о приключениях куклы? А дома она чем играла? И чтобы девочка не просила у родителей новую куклу? А родители несколько недель ждали, чтобы её подарил писатель?
– Да, дома девочка рассказала родителям о своей потере, – высказала предположение Ира. Она заправила, выбившуюся прядь светлых волос за ухо. – У неё были и другие куклы, но родители подарили её новую. Все же, девочка продолжала вспоминать потерянную. Поэтому она ждала продолжения истории и хотела услышать, что такое приключилось с ее куклой дальше.
Андрей Васильевич, скажите, пожалуйста, мне больше всего интересно с чего у вас такой интерес ко вполне обыденной истории?
Если бы в рассказе была логика, его бы никто не читал. Художественный текст достоверным быть не должен! Я с детства очень люблю и много читаю, но я получаю от этого удовольствие, а не пытаюсь найти там ошибки. Надо уметь просто наслаждаться книгами. Зачем вообще в сказке или рассказе искать логику? Мои родители мне всегда советуют читать и читать. Чтение развивает воображение и позволяет читателю домыслить что-то свое.
К Ире присоединилась Юля.
– Андрей Васильевич, я тоже считаю, что логикой здесь и близко не пахнет. – Легкое движение головы и по ее темно-медным волосам прошла легкая волна. – Мы предлагаем одни лишь домыслы и догадки. И вообще, пытаться объяснить все детали какого-то произведения логически не стоит, хотя бы только потому, что автор, скорее всего, не будет детально описывать вещи, которые он считает незначительными для истории.
– Юля, – мягко, но настойчиво продолжил гнуть свое Андрей Васильевич, – если принять ваш вариант с влюбленной няней, то получится треугольник отношений: Кафка любит писать, девочка – куклу, няня – писателя. Неразделенная любовь няни осталась за скобками рассказа. Это не интересно? А она несколько недель ходила, не пропуская назначенные встречи. Переживания девочки из-за потери куклы тоже видны лишь в первый день. Подробно описан только внутренний мир писателя. Итак, треугольник, в котором подробно описывается одна сторона, упоминается другая и совсем не упоминается третья. Всё это остается за скобками рассказа и вызывает у меня ощущение и понимание недосказанности или не полноты, а с нею и не завершенности в рассказе.
Сидевший рядом с Ирой светловолосый юноша поднял руку. Андрей Васильевич кивнул.
– Константин. Логика в художественных произведениях и должна отсутствовать. – Хмуро произнес он, глядя на учителя. – Но разве не так же делается всякий хороший рассказ, который мы каждый день слышим или читаем, и вообще большая литература? В противном случае читать или смотреть будет скучно. Возьмите любое произведение, приведите к логике и у вас сразу рассыплется сюжет. Иногда нужно не анализировать и раскладывать "на атомы", а просто читать.
– Константин, ваша реакция показывает, что область волшебного важна для вас, – произнес Андрей Васильевич, внимательно смотря на ученика. – Вы хотите сохранить ее в первозданном виде? Защищаете от рационального познания? Вижу, что ученые ошибаются, заявляя, что мифологическое мировоззрение – пройденный этап для человечества.