Думаешь, это любовь?

– Приятного аппетита. – Я лениво потянулась, потом приподнялась на локтях, уткнулась носом ему в шею и вдохнула запах его одеколона. Моего любимого одеколона. Странно все-таки, что мне до такой степени все в нем нравится. Кроме разве что того, что я не могу проводить с ним каждую минуту. Константин оказался довольно-таки занятым человеком. Не могу сказать, что за прошедший месяц я хорошо его узнала, нет, вряд ли. Я знала кое-что о нем самом и почти все о его теле, худом и длинном. Я перечитала все линии на его ладонях. У него была длинная, глубокая линия жизни и две линии любви. Последнее меня смущало, особенно потому, что никаких других источников, чтобы узнать о его прошлом, у меня не имелось. Разве что можно было бы еще погадать на кофейной гуще. Говорить о себе он не любил. Жанночка считала, что это плохой знак.

В остальном, по ее же словам, Константин представлял собой тот редкий тип мужчины, который моя Жанночка называет «мужик нормальный, обыкновенный». Еще в ее классификации есть «выхухоль», так она именовала Сашу за любовь к выпендрежу и всяким модным новинкам. Потом «удоды» – эти всегда думают исключительно о себе, даже в постели, и никогда не интересуются, хорошо ли с ними женщине.

– «Удоды» уверены, что они действительно венцы творения, – смеялась подруга, замечая вскользь, что сама она замужем за помесью «удода» с «выхухолью». Мне кажется, она не права. У нее настоящая, большая и дружная семья, а то, что ее муж любит поговорить о себе и купить мобильный телефон последней серии, – так это не беда. Среди моих женатых друзей бывали случаи и похуже. Например, одна моя подруга по прошлой работе, Машка, уже несколько лет живет с наркоманом и все эти годы рассказывает нам, что его еще можно спасти и что вообще-то он хороший. Все равно его не брошу. Другая, Лидочка, которая работала медсестрой и прекрасно знала, что Машкиного мужа спасти нельзя прежде всего потому, что ему самому это на фиг не нужно, так вот она, Лида, жила с авторитарного типа «удодом», от которого у меня мурашки шли по телу. Из-за его недоброго взгляда я категорически перестала бывать у Лидочки дома, хотя очень люблю ходить в гости. Ее «удод» контролировал каждый ее шаг, а периодически, примерно раз в полгода, ставил ей синяк под глазом. Иногда под обоими. Не-а, у Жанны все очень неплохо. Муж любит и ее, и детей. И мобильники.

– И что это такое – «мужчина обыкновенный»? – удивилась я, когда она назвала так моего Костю. Для меня он, конечно же, обыкновенным не был. Этот разговор случился пару дней назад на террасе ее дома за бокалом вина.

– О, они вообще-то почти вымерли, – пояснила мне она. – Но ты, кажется, где-то откопала редкий экземплярчик.

– Где-где, в лесу! – ухмыльнулась я. – Места надо знать грибные. Так в чем их особенность? Это хуже или лучше, чем «удоды»?

– Ну, как посмотреть. Они дарят красные розы, любят свою работу, машины, футбол и вообще все, что должны любить Нормальные Мужчины. Но при этом они не напиваются в гараже по пятницам и не приползают к тебе на карачках, как «удоды», и не засыпают на унитазе.

– Слушай, это даже не «удоды»! – задорно хихикнула я. – Засыпать на унитазе – это какие-то «свиньи».

– Ну да, тип «свинота». Так, что дальше? Нормальные Мужчины не экономят на женщинах, дарят им милые подарочки, водят их в рестораны. И не ради условия, что потом благодарные подруги займутся с ними сексом.

– Это вообще-то совсем неплохое условие, – возмутилась я. – Ты просто не представляешь, что такое секс с ним.

– Я бы могла, конечно, представить. Только мой супруг, возможно, окажется против, – меланхолично пожала плечами она. – Но твой Константин отведет тебя в ресторан, даже если секса не намечается. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – вздохнула я.

Он действительно был совершенством. Почти как Мэри Поппинс. Он встречал меня около работы, регулярно вручая очередной букет, ко мне домой приезжал с конфетами и дорогим красным вином. Так что конфетно-букетный период был представлен в чистом виде. Кроме того, однажды он купил нам тур на яхте, и мы целый день катались по какому-то водохранилищу. Я хохотала, как сумасшедшая, стоя на носу яхты, раскинув руки и напевая себе под нос песенку из «Титаника». Да, денег на наш роман Костя не жалел. И они у него были.

– Плохо то, что он не стремится рассказать тебе всю свою жизнь, – покачала головой Жанна.

Я отхлебнула вина и забралась с ногами в мое любимое кресло-качалку. Есть свои прелести жизни за чертой города, можно сидеть в кресле-качалке и пить вино, слушая, как поют птички. И отмахиваясь от июньских комариков, конечно же. У Жанны была какая-то электронная чудо-штука, убивающая насекомых, но я и сама ее боялась до жути. А вдруг шандарахнет током? Комаришки аж шипят и поджариваются. И все равно их намного меньше не становится.

– Я тоже не рассказываю ему всю жизнь. Это нормально. Он говорит о работе, говорит о… обо мне. Чего еще надо?

– Ты пойми, а вдруг он не хочет, чтобы ты была частью его реальной жизни? Вдруг для него это просто так? – увещевала меня она, но я упрямо качнула головой.

– Ну и что. Ну и пусть. А что, по-твоему, он сразу должен меня замуж звать?

– Замуж – не замуж, а это все ненормально, – упорствовала Жанна. И тут она тоже была права. Мой Константин был совершенно нормальным мужиком, работал архитектором, и, судя по его рассказам, очень даже успешным. Он знал все архитектурные стили и больше всего на свете любил города. Не какие-то конкретные, с индексом и географическим положением, а города вообще. Он строил дома, в которых потом жили люди, открывались магазины и рестораны. Он в самом деле любил футбол и однажды позвонил мне и спросил, хочу ли я видеть его у себя, если сегодня матч кого-то там с чем-то, и он обязательно должен его посмотреть.

– Приезжай, конечно, – обрадовалась я. – У меня и посмотришь.

– Это просто свинство с моей стороны, но я действительно буду его посматривать. Ты не обидишься? – взволнованно добавил он и, заручившись моим согласием, весь вечер пялился в голубой (нет, зеленый от травы на поле) экран. Я положила голову Косте на колени и в конце концов заснула. Я так скучала по нему, что даже просто быть рядом, у меня дома, под футбольные вопли было хорошо.

Мы встречались так часто, как только могли. Как часто мы могли, решал он. И это было нечасто. Вернее, не так часто, как мне бы хотелось. Я все понимала, не протестовала, ведь он много работал, что еще раз подтверждало его принадлежность к этому особенному клану мужчин – нормальному. Он работал, а я ждала его звонка. И от самого факта, что я снова, как в двадцать лет, сижу и дергаюсь, поминутно проверяя работоспособность своего «Nokia», мне становилось смешно и весело. Я носила теперь телефон везде-везде, даже когда шла в туалет. Я могла бы позвонить Константину и сама, причем в любой момент, именно так я и поступала, когда встречалась с Сашей. Но теперь я боялась, что покажусь навязчивой. И еще в голову лезли сотни других банальных вещей: он решит, что я легкодоступна (ха-ха, это после лесного-то знакомства), а еще ужасная хозяйка.

– Ты что, влюбилась? – спросила меня как-то Мари, моя начальница, когда я запрыгала на месте от радости, получив от него SMS: «Малыш, я тебя встречу с работы». – Чего скачешь?

– Это такая гимнастика, очень полезно для здоровья! – ушла я от ответа на первый вопрос.

– Вижу я, как ты здоровье укрепляешь, – покачала головой она. – Взяла бы и написала о пользе влюбленности для женской психики.

– Напишу обязательно, – кивнула я и пошла на свое рабочее место, чтобы глупо улыбаться, смотреть в окно и думать о поцелуях. Да, сомнений не было, я влюбилась. Я просто упала в любовь вниз головой. И ничего не хотела знать про то, что должно было навести меня на определенные мысли. Например, почему Костя никогда не остается со мной на ночь, почему он обязательно уезжает от меня, хоть я много раз говорила, что буду не против приготовить ему завтрак. Для меня согласие варить кашу или жарить омлет было равносильно подвигу. Такому же, как спасение рыбаков со льдин.