Ангел пролетел

– А я верю в ангелов, – помолчав, сказала она с убежденностью, которая его насмешила. – Особенно на Рождество. Знаешь, я как-то чувствую, что они где-то близко.

Он завозился, свесился с дивана и стал шарить по полу. На ковре должны валяться джинсы, а в них должны быть сигареты. Ему очень хотелось курить, а вставать не хотелось. Он шарил, и под руку ничего не попадалось, а потом попалось холодное, мокрое и мохнатое.

– Фу!.. – сказал он мокрому и мохнатому. – Фу, на место!..

Горячий и влажный язык немедленно облизал ему физиономию, пес радостно задышал прямо в лицо, и Шумаков быстрым коротким движением погладил лобастую башку, а потом оттолкнул.

Ему не хотелось, чтобы Катя видела, как он гладит. Он боялся показаться сентиментальным.

Погладив, он подтянулся и вернул себя на диван.

Она деликатно зевнула и спросила:

– Что ты там копался?

– Сигареты искал.

– Нашел?

Он помотал головой, уверенной рукой взял ее за шею и притянул к себе. Она прилегла и задышала, как давеча пес Гриша. Вот только облизывать его не стала, а, наоборот, вывернулась из-под руки и спросила:

– Принести тебе сигареты?

– Да ладно.

– Да не ладно! Ты же хотел!

– Ну, хотел, но это же не значит, что ты должна за ними бегать!

– Почему? – Она выпростала ноги из-под одеяла, выражая немедленную готовность бежать куда угодно. Для него. Просто потому, что ему чего-то захотелось.

Сигарет, к примеру.

Он поймал ее за руку, уложил обратно в душистое и сухое тепло их общей постели и прижал покрепче.

Она некоторое время будто еще порывалась мчаться исполнять любое его желание, а потом притихла.

На елке вздрогнул и тоненько прозвенел колокольчик.

– Ангел пролетел, – сказала она.

Он лежал и думал: «Неужели мне так повезло? И неужели все это на самом деле так просто?»

Она лежала и думала: «Как мне повезло. Господи, спасибо тебе, кажется, вправду повезло!»

Пес лежал и думал: «Вот повезло-то. А еще и ужинать будем!»

Ангел летал и думал: «А мне-то как повезло! Работа была несложной».

Персональный ангел

Странные вещи случаются с нами иногда в жизни. А мы даже не замечаем, что происходит. Так, например, мы вдруг обнаруживаем, что были глухи на одно ухо, ну, скажем, в течение получаса.

    Джеймс Барри. «Питер Пэн»

День, обещавший так много, заканчивался плохо.

Катерина положила трубку, раскалившуюся от гневных выкриков клиента, которому не понравилась статья, появившаяся с утра в «Коммерсанте». Изменить все равно уже ничего было нельзя, и Катерина едва удержалась от того, чтобы не надерзить строптивому клиенту. Виноват на самом деле был его собственный зам, не желавший учиться общению с прессой, а вовсе не агентство по связям с общественностью, которое это интервью организовало.

Двадцать минут она уговаривала, убеждала, сыпала комплиментами и клялась в вечной любви. Ничего не помогало. Клиент продолжал бушевать, и к концу разговора Катерина чувствовала себя тряпкой, которой вытерли пол, а потом засунули ее в угол, не забыв напоследок попинать ногами.

– Ох-хо-хо, – сказала Катерина и потерла глаза, уставшие от контактных линз и табачного дыма.

Самое время тихонько, не привлекая высочайшего внимания начальников, убраться восвояси. Она торопливо покидала в сумку пудреницу и телефон и, сделав решительное и озабоченное лицо, чтобы всем окружающим сразу было ясно, что она отправляется куда-то по сверхважным делам и при этом очень спешит, двинулась в сторону лифтов.

Но не тут-то было.

– Катя! – радостно закричала из приемной генерального секретарша Ирочка. – Как хорошо, что ты еще не ушла! Олег только что просил тебя найти, я даже трубку сняла.

С протяжным стоном преступника, пойманного за руку в самый ответственный момент, Катерина посмотрела в пустую кабину пришедшего лифта, дождалась, когда закроются вожделенные двери, и только после этого поплелась к генеральному.

– Что стряслось? – спросила она, едва войдя. Генеральный был не один. Первый зам попивал кофе из большой белой кружки, сидя за столом переговоров. Это не сулило ничего хорошего и могло означать только одно – они настроены на долгую беседу.

Катерина стояла посреди кабинета, решив ни за что не садиться. Может, если она будет стоять, они смилуются и отпустят ее домой?

– Садись, садись! – предложил генеральный, моментально разгадавший ее маневр. – Садись и читай.

И он швырнул на стол тяжелую кожаную папку.

Второй начальник приглашающим жестом отодвинул кресло, и Катерине ничего не оставалось, как покориться судьбе-злодейке.

– Что это? – спросила она уныло.

– Новый клиент! – ответил генеральный.

– Кто?

– Открывай, – велел генеральный тоном Деда Мороза, раздающего подарки, и многозначительно посмотрел на зама.

Катерина взяла со стола папку и некоторое время просто держала ее в руках, не открывая. Она специально испытывала терпение обоих начальников, которые сидели с такими самодовольными физиономиями, что не потянуть время было просто невозможно. Катерина понимала, что они, очевидно, поймали очень крупную рыбу, их ужимки и прыжки могли означать только это.

Она любила обоих начальников за неиссякаемый боевой задор, бульдожью хватку, профессионализм и даже некоторое присутствие порядочности. По крайней мере, с ней они оба всегда были очень милы.

– Ну ладно, Катерина, давай, не тяни, – наконец не вынес младший начальник Саша Скворцов, – мы оценили твою выдержку и здоровый скептицизм. Открывай.

Катерина вздохнула легонько и открыла папку.

– О господи, – пробормотала она, уставившись на большую цветную фотографию. Начальники переглянулись, довольные произведенным эффектом. Впрочем, иного они и не ожидали. Человек на фотографии на всех производил одинаковое впечатление.