Ковчег Марка

– Ты правда молодец, Марин, – согласилась Алла.

– Да я знаю, знаю. – Она прижала место укола. – Ваш бритый Ромео сказал, что сегодня прилетит вертолёт. Нет, кажется, он сказал, что сегодня будет борт, как-то так. Слушайте, нам нужно убедить Володю, что на вертолете выбраться отсюда проще и быстрее. Он ведь всерьёз хочет закончить поход!

– Наш поход закончился, как мы только сюда пришли, Марина.

– Но он этого не понимает.

Алла вздохнула. Володя, его папа, бранч с шампанским, любезные гнусные предложения – всё это было далеко и не важно.

– Представляете, мы ведь так и не знаем, кто зарезал Виноградова. А мне так хочется в Москву, что уже почти на это наплевать! – сказала Марина.

По лестнице затопали, как будто табун лошадей вырвался на свободу. Алла выглянула. С лестницы скатились Марк и Женька.

– Доброе утро. Что-то я всё проспал.

– Действительно, – отозвалась Марина. – Что за день такой? Все проспали!

Алла сразу же вышла, – от греха и от вопросов, – а они остались с Виком, который принимал посетителей, как выразилась Марина.

Зоя Петровна вытащила из печки хлеб. Как у неё это получалось – непонятно. Она ставила хлеб в печь на ночь, и он никогда не подгорал, не засыхал, всегда пропекался и выглядел, как классический каравай из рекламного ролика или дорогой поваренной книги. Алла проглотила голодную слюну. Ей захотелось есть так, как будто она только что пробежала на лыжах десять километров.

– А где Павел? – спросила она, косясь на каравай.

– В ангар ушли.

Алла сварила бадейку кофе – кофейника на всех не хватало, и она варила кофе в большом медном ковше с носиком, – и налила себе.

– Правда сегодня вертолет прилетит? – спросила она у спины Зои Петровны. Спина ничего не ответила, но как-то так дрогнула, что стало понятно – правда.

Алла пила кофе и волновалась.

Волновалась, что сейчас войдет Павел, а она очень давно его не видела. Волновалась, что ей придётся взглянуть в его странно светлые глаза при всех. Волновалась, что сегодня прилетит вертолет и всё закончится. Волновалась, что вертолет прилетит и ничего не кончится.

Появился Сергей Васильевич, посмотрел на Аллу с известным лукавством, потёр руки и подступил к Зое Петровне, чтоб она яичницы побольше нажарила. За ним притащился Петечка, взлохмаченный и заспанный, и стал канючить, что у него болит шея, повернуть не может, и вообще у него позвоночник сломан.

– Что ты несешь? – спросила вошедшая в кухню Марина. – Встань, я посмотрю!

И отвела его к окну.

Володя и Степан зашли один за другим надутые, должно быть, уже успели поругаться, а за ними ввалился добродушный Диман.

– А есть завтрак и всякое такое? Алла Ивановна, дайте кофе, а? У меня в ушах звенит!

– У тебя тоже позвоночник сломан?

Антон сказал, что должен погонять движок, а Женька спросила, нельзя ли на вертолёте покататься.

– Если Марк разрешит, – буркнул Антон.

– Марк! – закричала Женька в сторону коридора. – Можно мне на вертолёте покататься?

Марк вошел и улыбнулся ей. Следом ввалился Кузьмич.

– Все в сборе, – констатировал он, подошел к Алле и поцеловал, как будто делал это всегда.

Алла немного покачнулась. Она не делала так никогда.

– Яичня! – объявила Зоя Петровна.

Самая большая порция досталась Алле, конечно. Марина ничего не сказала про холестерин, а Сергей Васильевич сразу спросил, нельзя ли еще пожарить. Зоя Петровна ничего не ответила.

– Значит, смотрите, ребята, – начал Павел, коркой подчищая с тарелки остатки яичницы. – Сегодня эмчеэсники сказали, что под вечер придёт военный вертолет. Они привезут полицию, полиция снимет показания и заберёт Виноградова. Во сколько это всё будет, я не знаю, но у нас с вами дел много не поделанных. Закончить нужно. Алла, налей мне кофе.

Она поняла, что сейчас и начнётся самое главное. Ночью он сказал, что пока точно ничего не знает. Выходит, сегодня утром он что-то узнал? Когда же? Пока она разговаривала с фотографией полярной совы?

– А нам обязательно ждать вертолет? – Это, конечно, Володя спросил.

Павел покивал бритой башкой – обязательно.

– Сначала мы думали, что вы обыкновенные туристы, – произнес Марк задумчиво. – «Чайники», конечно, но просто туристы. Потом выяснилось, что у вас странная группа. Ей-богу, странная! Вы все – до одного! – пошли в поход с какими-то своими целями и тщательно это скрывали.

– Алла Ивановна, что это значит? – строго спросила Марина. – Вы что? Всё рассказали? В порыве чувств?

– Стоп, – попросил Марк. – Подождите, Марина.

– А что такого о вас могла рассказать Алла Ивановна? – вступил Володя. – Нет, вы мне объясните! Она просто участник похода и…

– Мы сейчас всё объясним, парень, – пообещал Кузьмич. – Только ты не мешай, не усердствуй особенно.

– Алла, вы рассказали?! Как вы могли?!

– Ничего особенного рассказывать не потребовалось, – перебил Марину Марк. – По лыжам всё стало более или менее понятно.

– По чему?! – изумился Петечка. – По каким лыжам? По нашим?!

– Женька пришла, чтобы… чтобы найти меня. Ей координаты кордона скинула Зоя Петровна.

– А что ж я до старости буду смотреть, как ты тут один маешься, а она там? – спросила Зоя Петровна, и все уставились на неё в изумлении. Раньше она никогда не говорила так длинно и витиевато!..

– Вот именно, – согласился Марк. – Остальные о существовании кордона ничего не знали.

– Да его и на картах нету, – поддержал его Сергей Васильевич. – Я карты-то наизусть выучил. Нету такого кордона! Ни на одной карте нету! Я думал, у вас тут секретные научные разработки происходят. Или еще чего похуже.

– В группе есть человек, который всё время шел по карте. Шел именно сюда, как и Женька. Но с другими целями. У него самые лучшие после Женькиных лыжи, абсолютно профессиональные, подобранные очень грамотно.

– Я?! – изумился Володя. – Что вы несёте?! У меня нет карты с вашим кордоном, я о нём вообще ничего не знал, пока нас сюда не привели!

– При чем тут ты-то?.. – пробормотал Кузьмич с досадой. – Слушай, парень, ты хоть иногда соображай, а?..