Закон обратного волшебства

И дверь за ней закрылась.

– Вот, все из-за тебя, – зашипела Наталья, – вечно так!.. Неудобно ужасно.

– Ничего, нормально, – тоже шепотом отвечала Анфиса, хоть и чувствовала себя неловко.

Наталья одернула на себе халат, с отвращением оглядела свою грудь и попыталась заткнуть ее за край стола. Грудь туда никак не умещалась, и Наталья сильно сгорбилась.

– Распрямись, – велела бесчувственная Анфиса. У нее-то грудь была в полном порядке, маленькая, аккуратненькая, загляденье просто!

– Не распрямлюсь, – мрачно отрезала Наталья.

Бутерброда ей больше не хотелось, а съеденный кусок давил на желудок стыдной тяжестью. Зачем она опять так налопалась?! Пусть бы Анфиса ела, а ей зачем?

Два листика салата, мелко нашинкованная капуста, полторы ложки тертой моркови, все заправить оливковым маслом холодного отжима, выложить на тарелку, украсить веточкой укропа и зонтиком петрушки. Есть медленно, как бы нехотя.

Впрочем, кто же такую красоту добровольно захочет есть?!

Неожиданно Наталья вспомнила, что есть же волшебное средство! Еще не все потеряно, ура!..

– Анфис, а «Ксеникал» вчера привезли?

– Вроде привезли.

– Вроде или точно привезли?

– Да не я товар принимала!

– А кто принимал?

– А Наталь Иванна принимала!

– Ах ты господи, – озабоченно сказала Наталья, – побегу узнаю.

– Да привезли, Наташ, – успокоила ее Анфиса, – мы же заказывали. Я сама и заказывала. А раз заказали, значит, привезли. Там на коробках должно быть написано «Хоффманн – Ля Рош».

Так красиво и очень «загранично» называлась фирма, которая производила волшебный препарат «Ксеникал».

– Знаешь, как я от него худею? – заговорщицким полушепотом спросила Наталья, как будто вокруг стояли толпы конкурентов, мечтающих наброситься на «Ксеникал» и отобрать у Натальи надежду на похудение. – Прям ужас один! Вот наешься, а потом надо только одну таблеточку – заесть, – и жир не усваивается!

– Неужели?

– Точно тебе говорю. Только одну таблеточку, и…

– Что?

Наталья перестала заправлять бюст за столешницу, нагнулась к Анфисе и зашептала. Анфиса внимательно слушала.

– Да ну?

– Точно тебе говорю, – истово повторила Наталья, – все проверено! А худеешь, словно с тебя ножом срезают! Я сегодня две упаковки возьму. Хоть без наценки.

– Так он рецептурный, – припомнила Анфиса. – Или у тебя рецепт есть?

– Выписала. Специально к эндокринологу сходила и выписала. Он даже удивился: «…надо же, какой пациент грамотный пошел – с врачом консультируется, вес снижает по швейцарской системе, в общем, все по-научному!» А я ему говорю: «Михаил Семенович, а как же иначе! Ведь хочется и здоровье сохранить, и красивой стать! А тут без „Ксеникала“ не обойтись…» А он мне…

Дверь распахнулась, и в проеме появилась та самая Наталья Ивановна, вторая заместительница заведующей, что вчера принимала товар. – Приятного аппетита, девочки. Чайник горячий?

– Только вскипел.

– Вот и хорошо.

Заместительница полезла в холодильник, долго там шуровала и вылезла с трофеем – объемистым кульком, в котором было что-то круглое и что-то длинное. Она быстро распотрошила кулек – круглое оказалось хурмой, очень размякшей, а длинное банкой с гречкой. Сверху гречка была приплюснута котлетами. Наталья Ивановна открутила крышку и стала искать сковородку – разогревать. Анфиса деликатно сунула нос в воротник своего халата и посмотрела на Наталью. Та усердно прихлебывала чай.

Они переглянулись и заторопились – из-за котлет.

Почему-то холодные котлеты пахнут исключительно неприлично.

– А договоры-то Варвара Алексеевна не нашла, – сообщила заместительница, вываливая на сковородку гречнево-котлетную массу, – как в воду канули.

– Найдутся, – безмятежно махнула рукой Завьялова, – хотите хлебушка, Наталья Ивановна? Отрезайте!

– Уж отрежу, спасибо тебе! Так я этот хлеб люблю, который у вас в Жуковском пекут, сил нет.

– А куда могли договоры деться? – сама у себя задумчиво спросила Анфиса. – Может, она их домой забрала? Забрала и забыла!

– Да ладно тебе, Анфис, – энергично сказала заместительница, помешивая в сковородке свою бурую массу, – когда это мы из аптеки документы забираем?! Что нам с ними дома-то делать? Мы ведь не ученые-физики и не адвокаты, мы на дом работу не берем!

– Найдутся, никуда не денутся! – Наталья ополоснула чашки – свою и Анфисину, – сунула их на полку и покосилась на котлеты. Они уже не воняли так оглушительно, но выглядели не слишком аппетитно.

– Анфис, ты идешь?

– Иду-иду.

Длинным и чистым коридором они пошли к торговому залу. Лампы сияли, отмытый линолеум сверкал, и сильно пахло лекарствами. По дороге им попалась магазинная тележка, доверху наполненная яркими коробочками.

– Вот прокладки стали делать, – на ухо Анфисе пробасила Наталья, – как будто это не прокладки, а карамель в пакетиках. А помнишь вату по сорок две копейки – дефицит!

Анфиса кивнула. Вату она помнила и всегда безудержно радовалась, что, как говорила бабушка, «прошли те времена». Вообще-то, никаких стенаний насчет «трудностей жизни» бабушка не признавала и считала, что если у человека есть руки, ноги и голова, то никаких таких неразрешимых проблем быть не может, все лень и глупость людская. Анфиса не всегда с ней соглашалась. Взять хоть вату, к примеру. Вот если ее в аптеке не продают, то где ее взять, даже если у тебя есть руки, ноги и голова?! Персональное хлопковое поле, что ли, завести, для личного пользования?

В торговом зале было многолюдно, но большинство посетителей пока просто глазели, и очередей не было. Вот и отлично.

Анфиса протиснулась к своему прилавку, захлопнула дверцу шкафа, поправила плакатик в рамочке, призывавший после сорока лет принимать кальций, кивнула Оксане, которая, наверное, совсем замучилась в ожидании, когда ее отпустят пить чай, переложила рецепты слева направо и глянула в окно.

В узком и тесном Воротниковском переулке по вчерашним лужам скакало солнце, брыкалось, попадало на стекла кривобоких особнячков, еще не прикупленных богатыми дяденьками, а потому облупленных, кое-как подлатанных, за низенькими изломанными решетками. Кое-где решетки покосились и «порвались», торчали гнутые кованые прутья.

Анфиса вздохнула. Она очень любила Воротниковский переулок.

– Может, мы им окна помоем? – предложил рядом ехидный голос заведующей. Анфиса от неожиданности чуть не свалила локтем какие-то пузырьки со стойки.