Королева риверов

– Сразу видно, что вы с Ороном не тратите время зря. – проворчал Эйвор и насупился.

– За что ты так его не любишь? – обернулась Лаэтан, – Ведь он не делает тебе ничего плохого?

– Не то чтобы уж я очень его не люблю, – вяло протянул Эйвор, разглядывая лепестки. – Но как мужчина-мужчине не доверяю. Он, слишком красив, умён и… такой весь себе на уме. Вчера он намекнул, что я не смогу вас защитить, и я, как мальчишка, не спал всю ночь, бродя вокруг дома и старательно высматривая, и выдумывая опасности….

– Не пойму я вас, взрослых, это у вас игры такие, или всё происходит всерьёз? – озадачилась девочка.

– По-всякому бывает. Ты ведь знаешь, что это по его вине я потерял всё и оказался здесь. Я имею вполне весомый повод ненавидеть его. С другой стороны, однажды он спас мне жизнь, а значит, я теперь ему обязан. Орон мне не враг, но и не друг. Рядом с ним я всё время на стороже, всё время боюсь, как бы он не похитил у меня любимую жену.

– Не волнуйся ты об этом, он же неприкасаемый. – удивилась девочка. – Он никогда ни на ком не женится. Таков закон.

Эйвор тяжко вздохнул. Он-то отлично понимал, что, постоянно находясь рядом с его Сежи, даже такой стойкий миротворец, как Орон, не может не испытывать к ней чувств, и видеть рядом мужчину, пусть и неприкасаемого, который в тайне любит твою женщину, было мучительно.

Глава 4

– А что подарила тебе Вещая Птица? Помнится, ты говорила, что она побывала здесь ночью? – поспешил Эйвор сменить тему.

– Ой! И в правду, – Лаэтан пошарила под подушкой и извлекла небольшой холщовый мешочек. – Как я могла его заспать? Чудик же оставила мне подарок. – Девочка задумалась, припоминая, что же она слышала сквозь сон. – Это от Робина и Тимон… они ждут малыша и сами не смогли приехать на мой день рождения.

Девочка ослабила шнурок стягивающий мешочек и, перевернув его, вытряхнула содержимое на одеяло. Что-то увесистое, завёрнутое в ярко-синий шелковистый платок, выскользнуло из мешочка, слегка звякнув. Лёгкие края платка сами собой отпали в стороны и… Лаэтан вскрикнула от неожиданности и восхищения. Перед ней оказались какие-то невероятно красивые драгоценности: множество гранёных синих, сверкающих камней, словно небольших сосулек, укреплённых на золотой цепочке!

– Что это? – восхитилась девочка, ухватывая цепочку двумя руками за концы и растягивая в стороны. Отбрасывая голубые, синие и золотые блики, и тонко позвякивая, самоцветы разошлись в стороны, маня к себе таинственностью, глубиной и роскошью.

– Я не большой знаток женских украшений, но это, кажется, колье.

– И это мне?!

– Ну, не мне же!

Лаэтан подняла колье выше, разглядывая через синие прозрачные камни мир за окном: дальний лес теперь казался глубоким волнующимся морем, всё небо расчертили разноцветные яркие всполохи, а падающие лепестки показались звездопадом.

Эйвор, пальцем осторожно качнул ряд подвесок.

– Дорогая вещица! В том мире, откуда я родом, за один такой камень с радостью бы отдали все наши поселения, причём вместе с людьми.

– Ужас! – Лаэтан отодвинула от себя подарок. – Не надо мне такого, вдруг я его потеряю?

Эйвор пожал плечами.

– Не понимаю я женщин, вокруг меня одни королевы, и никто не терпит драгоценности: Королева Сежи считает их безделушками, только отвлекающими от дела, королева Элисандрей предпочтёт им хорошую конскую сбрую и отточенное оружие…. Подозреваю, что шкатулки Рики набиты всяческими заколками и брошками, но когда ты в последний раз видела, чтобы она их одевала? И даже тихая Тимон, похоже, никак не проникнется мыслью, что она полноправная властительница Ариданов, и не спешит увешивать свои одежды самоцветами и золотом.

– В мире существует очень много всего красивого. На что мы будем походить и как сможем двигаться, если навешаем всё это на себя?

Эйвор вздохнул, энергично потёр кончик носа и многозначительно показал глазами на дверь.

– Тебя нисколько не волнует тот чудесный аромат, что просачивается в комнату?

– Да-да. – рассеянно отозвалась Лаэтан убирая колье обратно в мешочек и пряча его под подушку. Она вдруг вспомнила, что скоро увидит Орона и ей придётся лукавить, и стараться не краснеть, когда придёт время странной просьбы. Несмотря на то, что ей по-прежнему хотелось отыскать риверов, мысль о том, что придётся обмануть наставника, сильно тяготила её.

– Честно говоря, – удручающе протянул Эйвор, чувствуя, как сквозняки разносят по дому сытный дух готовящейся снеди, – Если ты будешь и дальше медлить, я прямо здесь и умру… да-да, возьму и умру от сильного переживания по поводу пирога, который я так обожаю!

– Так что ты ждёшь? Иди скорее в кухню! Ведь мне же ещё надо одеться, причесаться…

– Мне без тебя не дадут, – убитым голосом пробормотал охотник.

Лаэтан задумалась.

– Ты как-то рассказывал, что раньше жили специальные такие люди, которые должны были пробовать всю еду, которую подавали на стол королю. – Лаэтан, по-отцовски, хитро прищурилась. – Вот иди и пробуй мою, хочу точно знать, что пирог не отравлен. Так и скажи всем, что это я велела!

– Ах, какая же ты у меня умница… – ухмыльнулся Эйвор, исчезая за дверью.

– «Умница». – проговорила печально Лаэтан берясь за деревянный гребень. – Целое дело замыслила против своего учителя!

Но Лаэтан беспокоилась зря, Орона ещё не было в доме, а в гостиной она нашла только своих родителей: Эйвор, с довольным урчанием голодного кота, уплетал кусок ягодного пирога роняя на стол крупные крошки.

– Кажется, твой отец решил уничтожить пирог в одиночестве, – сказала Сежи, целуя Лаэтан в лоб. – Как маленький. Никакого терпения нет.

– Я – хуже маленького! – отозвался Эйвор, лукаво поглядывая на жену из-под длинной чёлки.

– И где ты только нашла себе такого отца? – с преувеличенно тяжёлым вздохом покачала Сежи головой, поправляя вздыбившийся хохолок на голове мужа.

– В лесу. Под кустом! – поддержала игру Лаэтан, подмигивая папе.

– Но ты же хотела собаку, или хотя бы кота… – сокрушённо покачала головой Сежи.

– Я лучше, чем кот и собака, вместе взятые! – уверил Эйвор. – Я очень редкое и ценное существо, и вы должны гордиться тем, что смогли заманить меня в свои сети! Ведь, если потребуется, я могу не только идти по следу самых ужасных хищников, но и ловить мышей. Сколько вам, красавицы, наловить мышей? Ведро или два?

– Давай оставим его себе насовсем? – попросила Лаэтан, обнимая отца за плечи. – Ведь он и в правду такой хороший!

– Не знаю, не знаю… – не сдавалась Сежи. – Это твоё «хорошее существо», уже истребило пол пирога! Напомните-ка мне, у кого из вас сегодня день рождения?

Эйвор быстро поднял глаза к потолку и сделал вид, будто и не тянулся вовсе за следующим куском.

– Благодарю, кажется, я уже сыт. Хочешь, маленькая? Очень вкусно.

Тут Лаэтан услышала, как дверь, ведущая в Закрытый Город, отворилась и, обернувшись, увидела Орона, с небольшим красным свёртком в руках. Почтительно поклонившись Сежи, Орон, словно взрослую, поприветствовал свою ученицу.

– Долгих, мирных лет жизни и мудрости, Властительница. Смиренно прошу принять этот скромный дар. – Орон положил на край стола холщовый свёрток.

Под нетерпеливой детской рукой края шелковистой ткани разошлись в стороны, и Лаэтан в восторге захлопала в ладоши, перед ней открылись пара чудесных коротких, белых, меховых сапожек. Верх которых был, со вкусом, украшен большими красными бусинами и вышивкой из кручёной серебряной нити. Но то, что на первый взгляд показалось мехом, на самом деле оказалось…

– Перья?! – изумлённо воскликнула Лаэтан, проводя по ним рукой, и скорее по тонкому духу, чем по виду, догадавшись об этом. Большие белые перья были распущены на отдельные «шерстинки» и так искусно вплетены в плотную шерстяную ткань, что казались её естественным продолжением.

Король охотников впился взглядом в подарок.

– Вы ощипали Вещую птицу? – с восторженным ужасом прошептал он.

– В это время Вещая птица линяет, и мы просто попросили её сохранить эти перья для нас. – сухо пояснил Орон.