Леди Макбет Мценского уезда

Картина четвертая

Комната для допросов в тюрьме.

Вочнев, Катерина.

Вочнев. Значит, ваш муж надолго отлучился.

Катерина. Уехал. Одним командиром надо мной меньше стало.

Вочнев. Хорошо. А приказчик Сергей Терентьев у вас тогда уже работал?

Катерина. Работал. Только я его еще не видела.

Вочнев. Как так?

Катерина. Да так. Они все больше во дворе да в конторе были, а я дома сидела, тосковала до одури.

Вочнев. И как же вы встретились?

Катерина. Да уж встретились… зевала я как-то у окна, вдруг слышу, возле амбара хохот веселый стоит…

Картина пятая

Во дворе Измайловых.

Катерина, Аксинья, Сергей, работник.

Катерина. Чего это вы так радуетесь?

Работник. А вот, матушка Катерина Львовна, свинью живую вешали.

Катерина. Какую свинью?

Сергей. Свинью Аксинью, что родила сына Василья, да не позвала нас на крестины.

Аксинья вылезает из кадки с мукой, стоящей на весах.

Аксинья. Черти, дьяволы гладкие!

Сергей. Восемь пудов до обеда тянет, а поест, так и гирь не хватит.

Аксинья. Вот, треанафемская твоя душа! Ну тебя совсем!

Катерина встает на весы.

Катерина. А сколько во мне будет?

Сергей. Три пуда, семь фунтов. Вас целый день на руках носить надо и то не устанешь.

Катерина. Что ж я не человек, что ли? Небось устанешь.

Сергей. Ни боже мой! В Аравию счастливую занес бы.

Работник. А что в нас такое тяжесть? Ведь не тело наше тянет, сила наша. Сила тянет!

Катерина. А я в девках страсть какая сильная была.

Сергей. Позвольте ручку, если это правда.

Катерина протягивает руку, Сергей сильно сжимает ее, Катерина толкает его в грудь, Сергей отлетает на два шага в сторону.

Работник. Н-да! Вот ты и рассуждай, что женщина!

Сергей. Нет, а вы позвольте на-борки.

Катерина. Ну, берись.

Она подставляет Сергею локти. Сергей прижимает ее к груди, приподнимает и сажает на бочку с мукой. Катерина, вся красная, молча слезает и идет прочь. За ней Аксинья.

Сергей. Эй ты, олух царя небесного! А ну сыпь, не зевай, гребла не замай, будут вершки, наши лишки.