Братья по планете Земля

– Надо было сразу с Бродского заходить! Вот так встречаемся под часами, а я ему сразу: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…» Ой, не могу!

От смеха у Арины выступили на глазах слезы.

Кот снова муркнул, уже удовлетворенно, спрыгнул на пол и пошел в сторону кухни, оглядываясь.

– У меня трагедия – на свидании бросили, а ты все есть хочешь, – укорила его Арина, все еще улыбаясь.

Встала, пошла снимать пальто. Пробормотала, прислонясь лицом к вешалке с одеждой, словно скрывая слова даже от самой себя:

– Почему же мне так не везет?

Наутро Барсик заболел. Сидел сгорбившись, время от времени делал движения, как будто его сейчас вырвет.

– Барсинька, что с тобой? – суетилась вокруг Арина.

Кот только смотрел на нее печальным взглядом.

– Нет, так дальше не пойдет!

Арина ткнула кнопку набора номера:

– Антон Александрович? Можно мне сегодня отгул?

– Хорошо, спасибо.

Обернулась к коту:

– Ну что, Барсик, где наша переноска?

В ветклинике им повезло: симпатичный доктор принял их без записи.

– Что тут у нас?

Доктор осматривал кота внимательно, время от времени задавал вопросы.

Кот недовольно орал.

« Красивые у него руки, – подумала вдруг Арина. – И кольца нет».

Отругала себя:

«У меня кот болеет, а я черт знает о чем думаю!»

– Надеюсь, ничего страшного, доктор? – спросила взволнованно.

Тот пожал плечами, продолжая осмотр:

– Вроде, все нормально… Но на всякий случай сдадим анализы. Завтра с утреца…

Он принялся подробно объяснять, как и когда нужно прийти, одновременно записывая что-то в журнале. Вдруг запнулся, поднял глаза:

– Вы не согласились бы завтра со мной погулять? Мороз и солнце, так сказать, день чудесный. В кафе посидим… Вы не подумайте, я…

Он запнулся, покраснел.

Арина зарумянилась в ответ.

А Барсик продолжал все также недовольно орать. Про себя он думал: «Люди! Ничего сами сделать не могут. Все за них делать приходится. А с хозяйки стребую паштет из индейки. Тот, в такой шуршащей фольге. Хотя наверняка посадит на диету…..»

И он взвыл особо жалостно.

Хахаль

Сегодня Она призналась мне, что у нее есть хахаль. Так и сказала:

– Котя, представляешь, у меня появился мужчина! Он такой… такой…

Она закатила глаза от восторга. А я, я оцепенел. А потом ударил ее.

Она расплакалась.

– Котя, за что?

Как будто сама не понимает. Дурочку строит. Поэтому я ничего не ответил, гордо удалился на кухню. От расстройства у меня разыгрался аппетит. Она сразу же побежала за мной. Принялась суетиться: скушай то, попробуй это…

Я плотно поел. Сытый желудок наводил на мирные мысли. И я подумал: «Может, действительно простить?»

Главное ведь, чтобы она его домой не приводила.

Целую неделю Она приходила домой счастливая. Кружилась в вальсе по кухне, бесконечно рассказывала мне об этом негодяе. А еще приносила с собой огромные веники роз. Розы теперь стояли у нас везде: в гостиной, в спальне, на кухне. Даже в ванной мок в ледяной воде букет. Говорят, от холодной воды они становятся свежее. Не знаю, может быть. Но пару ваз с этими цветами от хахаля я опрокинул. Чисто случайно. Она, конечно, расстроилась. Но пусть знает!

На самом деле, с хахалем я уже почти смирился. Он был где-то там, далеко. А мы с ней здесь, вдвоем. Все изменилось внезапно. Заворочался в замочной скважине ключ. Я торопливо направился в прихожую ее встречать. Однако что-то было не так. Я не сразу понял, что. В квартиру сначала ворвался визгливый женских смех. Я машинально отметил, что никогда раньше не замечал, как противно она смеется. Потом не менее противный мужской смех. И в квартиру ввалился он, хахаль.

«Она все-таки привела его…» – мелькнула мысль.

А как же я?

Мысль была растерянная, горькая. Наверное, ее горький вкус и разбудил боевую ярость, которая живет в сердце каждого настоящего мужчины.

– Котя, познакомься, это… – начала Она.

Договорить не успела. Я взревел и взвился вверх, метя удар в ненавистное лицо хахаля. Хахаль заорал. О, какой сладкой музыкой отозвался в моей душе этот вопль! Он смыл горечь ее измены, оставляя после себя только удовлетворение от правильности поступка.

Правда, Она этого не оценила.

– Так нельзя, Котя, – выговаривала она. Ее руки ловко двигались, накладывая мне еду.– Так ты мне всех мужчин разгонишь.

– Самый лучший мужчина в доме – это кот, – хотел сказать я, но не сказал.