Дорога в Академию, или как стать некромантом

– Угу. Напасть на меня он тоже не мог, – проворчала девушка. – Этого твоего гертанта так здесь и оставим?

– Да, уничтожить-то его все равно невозможно. Но прежде….

Дед снова проговорил что-то на том распевном языке.

Гертант вздрогнул и окутался дымкой.

Дед пояснил:

– Использовал второй ключ. Его теперь точно никто, кроме меня, не разбудит.

– Ну и отлично.

Альда вышла из лавки и оглянулась: лавка на ее глазах растаяла в воздухе, оставив после себя лужайку незатоптанной травы. Легко помахивая свертком, девушка зашагала дальше, туда, где шумело людское море. С левой стороны ей открылось истоптанное пространство, небрежно обозначенное изгородью из жердей. Вокруг толпились азартно кричащие люди. Альда подошла ближе и застыла, совсем не аристократично приоткрыв рот. Перед ней было Чудо, которому совершенно не место среди столь приземленного окружения. Чудо имело облик лошади. Но какой! Золотой красавец с черной гривой и черными же чулками гарцевал под пытающимся удержаться на нем человеком. Под золотой кожей ходили мускулы, он высоко поднимал сухие ноги, а круто изогнутая шея и раздувающиеся ноздри выдавали гнев коня. Вот он в очередной раз свечкой взвился вверх, брыкнул задними ногами, и человек мешком свалился вниз, быстро подобрался и откатился в сторону, чтобы не попасть под копыта разозленного животного. Конь победно заржал и остановился, осматривая зрителей исподлобья. Взгляд у него был фиолетовый и слишком разумный для лошади. К коню подошел человек, похлопал его по холке. Конь изогнул шею и положил морду ему на плечо. Альда пригляделась и удивилась:

– В этом городе какое-то засилье эльфов! Иной человек за всю жизнь и одного не увидит, а тут сразу два! Собрание у них здесь, что ли?

Тем временем упавший с лошади мужик встал, обстоятельно отряхнулся, как будто заодно и проверил, все ли части тела на месте, затем ушел за изгородь. Там он начал копаться в кошеле. Эльф молча ждал. Он стоял, уперев одну руку в бок и слегка отставив ногу. С конем они составляли скульптурную композицию, которую не стыдно поставить в королевский дворец. В руке у мужика сверкнул флорин и – о чудо! – скульптура ожила. Мраморная правильность черт сменилась довольной ухмылкой. Оказалось, что безупречная эльфийская прическа растрепана ветром, украшения, скорее всего, сделаны из дешевенького стекла, штаны из плотной хлопчатой ткани кое-где заляпаны дегтем, а рубаха видала лучшие времена. Правда, никуда не делась нечеловеческая грация. Эльф шел к человеку, как будто плыл, не касаясь ногами этой бренной земли.

Очарование момента разбил Орисса Чъода.

– Вот ведь… дитя Зари! – засмеялся он.

– Что? – Альда потрясла головой, окончательно избавляясь от наваждения.

– Плутует эльф, – объяснил дед. – Не знаю, каковы там ставки, но человек явно ставил на то, что удержится на лошади. Эльфийские лошади, конечно, красивы, понятливы и выносливы, но есть у них ма-аленькая особенность, большинству неизвестная – на них могут сесть только сами эльфы, всех остальных они просто сбрасывают. Иначе, как ты думаешь, почему эльфы никому не дают и не продают своих лошадей? Типы они высокомерные, считают себя лучше людей, но они же типы практичные, и давно наладили бы торговлю столь драгоценным товаром. Отличный рычаг влияния, да и доход неплохой. Подаришь такого коняшку влиятельному лицу, и тот в лепешку разобьется, чтобы угодить дарителю. Плюс, если бы эльфов беспокоило благополучие лошадей… Символ и вопрос престижа не морят голодом, не избивают и не мучают. Со всех сторон выгодно, а лошади одно удовольствие иметь трясущихся над ними хозяев-людей. Но не судьба. Вот и делают вид эльфы, что недостойны люди такого дара.

– Надо же, – удивилась Альда. – И что, совсем-совсем никто не знает?

– Маги, конечно, знают, но обычным людям сие неизвестно, чем сейчас эльф и пользуется.

Альда снова посмотрела на предмет обсуждения. Эльф как раз убрал выигранные деньги в заметно потяжелевший кошель. На смотрящую на него девушку он бросил мимолетный взгляд и отвернулся.

– Людские девушки эльфов не интересуют, – снова прокомментировал ситуацию дед. – Слишком некрасивы, на их вкус.

– Я что же, такая страшная? – оскорбилась Альда.

– Нет, нет, – поспешил успокоить ее Орисса Чъода, – ты у меня просто красавица.

И тут же проворчал:

– Все-таки жалко, что ты не мальчишка, меньше бы глупостей говорила. Эльфы всех людских девушек считают некрасивыми. Что и неудивительно.

Альда была вынуждена с ним согласиться. Рядом с таким совершенством самая первая человеческая красавица будет выглядеть деревенской дурнушкой. А уж в пластике движения переплюнуть эльфов удалось разве что великому танцору Фэррину Орландо. И то, ходили слухи, что Фэррин не совсем человек, а может даже и эльфийская полукровка. Враки наверное, за всю летописную историю мира известны только три таких произведения на стыке двух рас, и все они стали великими воителями и мудрецами. Последний, правда, чуть не погубил мир в Великой Вспышке, но был вовремя остановлен сводными Армиями Эльфов и Людей. Было это давно и неправда, однако с тех пор межрасовые браки считаются дурным тоном у обеих сторон. Дело облегчается тем, что эльфы редко показываются из своих лесов, да и люди не стремятся туда заглядывать.

– А ты, кстати, не желаешь? – вкрадчиво поинтересовался дед.

– Ты что, дедушка? Смерти моей хочешь? Этакая зверюга! Да и не приручаемая к тому же. Ты сам сказал.

– Ну, сказал… Мало ли что я сказал… Есть пара способов.

– Дедушка?!

Альда была потрясена. Перед ее внутренним взором вдруг возник Орисса Чъода, такой, каким он был изображен на портрете в замке – со змеиной улыбкой на тонких губах и дьявольским огнем во взоре. (Художник, писавший портрет, попался уж слишком впечатлительный, а репутация у великого темного мага была та еще.) Одет великий темный маг почему-то был в яркий костюм вольных сынов степей, и занимался тем, что подкрадывался к лошадиному загону с весьма прозрачными целями. Девушка потрясла головой, и видение исчезло.

– Что тут такого? – тон старого мага был несколько смущенным. – В жизни никакое умение лишним не будет.

– Пойдем лучше в гостиницу, – вздохнула Альда. – На сегодня впечатлений мне хватит, да и темнеет. Видишь, народ потихоньку собирается. Надеюсь, Клессандре хватит ума не организовывать спасательную экспедицию, иначе моя репутация пострадает.

Солнце действительно уже сильно склонилось к горизонту. Нужно было поторапливаться, иначе существовала опасность заблудиться в незнакомом месте в темноте. Не самая приятная перспектива. Да и Клессандра, наверное, уже рвала и метала. Судя по тому, что вверенные ей охранники пока не начали переворачивать городишко вверх дном в поисках пропавшей невесты, дуэнья надеялась на благоразумие подопечной.

Быстро вернуться в гостиницу все-таки не удалось. В этом были виноваты наступившие сумерки. Коварная полутьма скрадывала улицу, делая знакомые вещи незнакомыми. Вывеска, послужившая знаком, когда она шла на ярмарку, приметный угол дома, лавка с запоминающимся названием, и вот девушка все углубляется дальше в лабиринты улочек и переулков, которые делаются все беднее и обшарпаннее.

– Что-то я не туда иду, – пробормотала Альда, когда стало ясно, что она капитально заблудилась. – И места какие-то подозрительные.

Из мусорной кучи, наваленной прямо под стеной дома, мимо которой она как раз проходила, потянуло запахом гниющей плоти.

– Так и на неприятности можно нарваться.

Неприятности появляться не спешили – то ли лихие люди, как и принято в маленьких городках, ложились спать с курами, то ли стражники во время ярмарок не зря получали свои флорины. Вернуться обратно на центральную улицу Альда бы не смогла при всем желании, поэтому она все дальше и дальше уходила в сплетение переулков, надеясь куда-нибудь выбрести, ну или встретить местного, который объяснил бы дорогу.

Повезло ей минут через пятнадцать, когда она совсем уже отчаялась. Везение имело вид не слишком трезвого оборванца. Тот сначала шарахнулся и цветисто выругался на невинный вопрос «как пройти в гостиницу», но затем неожиданно толково объяснил путь. Под конец объяснений оборванец, расчувствовавшись, даже предложил выпить из немаленькой бутыли, которую он достал непонятно откуда, может быть, даже из воздуха. При этом девушку он почем-то называл «друг мой Фрагий». Альда вежливо отказалась. Оказалось, что девушка отошла от центральной улицы не так уж и далеко – она вышла на нее буквально через десять минут. Освещена улица была редко, видимо, муниципалитет экономил на магах и фонарщиках, но по сравнению с местами, где только что бродила Альда, это была просто роскошь.

Клессандра ждала ее у ворот гостиницы, нервно кутаясь в цветастую шаль и переминаясь с ноги на ногу. При виде подходившей девушки на лице дуэньи расплылось облегчение.

– Где вы были?! – накинулась она на Альду.

– Заблудилась, – честно призналась девушка. – Прости, пожалуйста.

– Прости! А если бы на тебя грабители напали? Работорговцы?!       А?! Ты головой-то думаешь?

На графских дочерей простолюдинам орать нельзя, даже если эти простолюдины искренне беспокоятся об их благополучии. Но Клессандра орала, явно позабыв о разделяющих простолюдинов и дворян границах. Альда так удивилась, что даже не нашлась, что сказать. Просто стояла и смотрела на свою дуэнью. Видно, в ее взгляде Клессандра что-то такое прочитала, потому что осеклась и уже более спокойно пробурчала:

– Слава богам, что вернулись. Опасно девушке бродить в темноте в чужом городе! Вдруг лихие люди обидят.

Она хотела сказать что-то еще, но, видимо вспомнив, чем закончилось нападение на поляне, промолчала.

Глава 4

Из города выехали через два дня. Эти два дня тянулись целую вечность. За это время Альда успела изучить городишко вдоль и поперек. И теперь точно знала, где находится самое скучное и пыльное место на земле, и предполагала, что именно так и выглядит пресловутое Царство Мертвых, куда люди отправляются после смерти. Шумное оживление первых дней оказалось временным – закончилась предосенняя ярмарка, закончилось и оно. Теперь луг, на котором шумела и торговалась добрая сотня людей, превратилась в огромное пустое поле. В довершение ко всему, начались осенние дожди.

Но наконец-то выехали. Мальчишка-слуга открыл ворота, и карета бодро заскрипела, запрыгала на выбоинах. По стеклу кареты лились дождевые потоки, небо нависло над миром серой парусиной, как плащ бога Посредственности, но настроение Альды было солнечным. Она даже позабыла, что цель ее поездки далеко не увеселительная.

– Как скоро мы приедем? – поинтересовалась она у Клессандры.

– Где-то через неделю, если дороги окончательно не развезет. Мы уже подъезжаем к владениям господина Торнтона.

– Кстати, а откуда ты знаешь Эллеардина? – словно невзначай поинтересовалась девушка.