Одиночество вышло из чата

– Какая ты скучная! – рассердилась я. – И вообще, заведи котика.

– Даша, я тебя просила забыть об этой теме!

Я не выдержала и все-таки зарегистрировалась на сайте знакомств. Из какого-то странного упрямства, чтобы доказать сестре, что приличного мужчину можно найти везде. Когда я все это делала, я думала о ней, а не о себе. Мне кажется, Ирина сама себя сковала цепью страхов и предрассудков, окружила высоким забором недоверия.

Итак, что меня ждало на сайтах знакомств.

Действительно, там оказалось много странных личностей. И тех, кто жаждал одноразового интима, причем очень часто – виртуального. И еще почему-то много тех, кто жаждал только общения, только виртуального флирта. Вот это меня удивило – оказывается, люди просто хотели поболтать?.. И это, кстати, затягивало, я дольно быстро осознала, что, если общение в вирте затягивается, надо немедленно его прекращать. В реальности с такими мужчинами отношения не построишь. Что интересно, эти болтуны не рвались встретиться в реале! Возможно, это были и не люди вовсе, а так называемые боты? Чья задача – просто болтать, удерживая человека на сайте…

Я же поставила себе четкую цель – доказать Ирине, что сайты работают.

И все-таки первое, очень четкое ощущение от сайта знакомств – надо бежать оттуда. Ну гадость же иногда… Так что во многом Ирина оказалась права, критикуя сайты знакомств. Или эти сайты были раньше хорошими, а сейчас испортились?

Я решила, что мне надо очень быстро найти подходящего кавалера на сайте и немедленно свалить оттуда. Собственно, нормальные мужчины тоже именно так и поступали, они не засиживались на сайте долго. Вообще, долгая переписка – это не очень хорошо. Если через пару-тройку дней мужчина не предлагал встречу, я сворачивала знакомство.

Я убедила себя воспринимать свое нахождение на сайте знакомств как некое приключение. Как проведение досуга, развлечение… Будто я исследователь, ученый. Изучаю джунгли и тамошних обитателей, иногда опасных и неприятных существ. А иногда – вполне милых созданий!

Первым делом у меня попросили фото в купальнике.

Я в ответ потребовала у спросившего – справку из банка о количестве денежных средств у него на счету. Другой товарищ опять попросил фото в купальнике. Я уже по привычке – а вы мне скан НДФЛ, ладно? И еще свое фото в плавках, и чтоб без фотошопа.

В конце концов я поняла, что проще выставить свое фото в полный рост, не в купальнике, нет, но с понятными пропорциями. На странных персонажей, которых я тут же банила, я не обижалась. Воспринимала происходящее, как… да как естественный отбор.

Но и меня… тоже отбирали, я это чувствовала. Прочитала где-то руководство для мужчин на сайте знакомств: «Если по фото не разобрать, толстая или не толстая барышня, то значит, она толстая. Если на нескольких фото на сайте знакомств у барышни только лицо, то с вероятностью 99,99 % она толстая. А если худая и в огромных солнечных очках, еще и издали при этом – то она страшная».

В свою очередь, я понимала, что принца я нигде не найду, поэтому не выдвигала каких-то уж невероятных требований к кандидатам.

И себя тоже не позиционировала принцессой. Я выставила несколько своих фото: вот я в городе, вот я в кафе пью кофе (фотографировала меня Людмила, которая, кстати, тоже интересовалась моими исследованиями на сайте знакомств), вот я сижу за ноутбуком. По этим фото сразу было понятно, кто я, чем живу, мои интересы. Везде я в обычной одежде, никаких зазывных взглядов и поз. Выставила, как и собиралась, свое фото и в полный рост (сделано в художественной галерее, кто-то из присутствующих меня сфотографировал по моей просьбе).

Все-таки почему так важно показать себя в полный рост? Это затем, чтобы кандидатам на мою руку и сердце была понятна моя фигура. У всех свои стандарты внешности, кому-то я не подойду по комплекции… Именно поэтому мужчины требовали от соискательниц фото в купальнике. Наверное, мне надо было обратиться к профессиональному фотографу, но я не стала заморачиваться. Я ведь это все не всерьез делала, а ради эксперимента…

Мужчины не любили полных женщин? Женщины не любили полных мужчин? Мне кажется, дело было не совсем в полноте как таковой… А в полноте как показателе каких-то личных проблем, с которыми человек не мог справиться и «заедал» их, тут полнота была как проявлении какого-то душевного неблагополучия, что ли… Полнота могла оттолкнуть изначально, но если общение продолжалось, было интересным, то лишний вес уже не имел значения. Так мне показалось, когда я со стороны наблюдала за процессами, что происходили на сайте знакомств.

Рост, вес, возраст – я все это тоже указала в анкете, ничего не меняя. Люди ищут определенный типаж внешности, зачем кого-то обманывать. Если уж и говорить о естественном отборе в рамках сайта знакомств, то он идет в обе стороны, кого-то отбраковываю я, а кто-то, в свою очередь, – меня.

Мужчины жаждали увидеть женщину целиком.

Но и я точно так же выбирала кандидатов – чтобы была понятна и их внешность, тоже целиком.

Про характер свой я написала, что я веселая, но придирчивая. Вредных привычек у меня нет, я вообще-то аллергик. Хочу мужа непьющего и некурящего. Стандартного телосложения. А, и без домашних животных обязательно – из-за моей аллергии.

Все, что должно быть обязательным в анкете – это имя, возраст, цели, увлечения, – я это все указала.

Ждала, пока не случится «мэтч», – совпадение лайков с возможным кандидатом на сайте.

Если человек мне нравился по переписке, я предлагала поговорить по видеосвязи, чтобы увидеть друг друга вживую, услышать голос. Хотя этот этап знакомства сейчас уже находился под вопросом, не казался особо надежным.

Потому что уже появились так называемые дипфейки (видео, ну и аудио, созданное с помощью искусственного интеллекта), и они становились раз от раза все совершеннее. И если раньше можно было вычислить дипфейк, используя определенные способы, то теперь технологии обходили и их.

Но пока, если меня все устраивало во время сеанса видеосвязи, я договаривалась с кандидатом о свидании – где-нибудь в общественном месте, буквально на пять минут, чтобы посмотреть друг на друга в реальности. Не надо ни похода в кафе сразу, не надо цветов…

Симпатия возникает в первые минуты реального знакомства, и этого ощущения достаточно, чтобы сделать уже следующую встречу долгой. Вот тогда, во вторую встречу, можно посидеть в кафе полчаса-часик, поболтать. Цветов тоже не надо, и каждый платит за себя – эти моменты я тоже заранее обговаривала.

Один сайт знакомств, другой… Через некоторое время я поняла, что у многих сайтов существует недостатки. На некоторых полно мошенников (они ищут на сайте жертв, пользуясь тем, что там легко зарегистрироваться), на других сайтах присутствуют действительно боты, как я и подозревала с самого начала. Боты создают иллюзию близости, но никогда не переходят к живому общению. Да, да, это не любители поболтать в вирте, а именно боты. На иных сайтах ложные алгоритмы и вовсе сводят совершенно неподходящих людей, которые рано или поздно понимают несовпадение. И людям приходится продолжать поиск… Но пока они на сайте, сайту это выгодно – не сводить реальных людей вместе.

Я сразу блокировала неподходящих личностей: не понравился – сразу в блок. Не тратила на них время. Я понимала, что если буду переживать из-за каждого нахала, в первой же фразе предложившего мне гадость, то у меня произойдет выгорание и разочарование. Я сразу отправляла в блок и тех, кто вызывал у меня какие-то сомнения…

Но откуда вдруг взялись эти тролли с их гадостями?

А возможно, это тоже боты? Создатели сайта придумали их для привлечения трафика. Иначе без них людей с реальными аккаунтами было бы мало, и они быстро друг друга находили бы, а как же доход сайта? В общем, я не реагировала на гадости и мерзкие предложения. Ну смысл обижаться на алгоритм?

Я довольно быстро разобралась в этой механике знакомств, как что сделано и приблизительно по каким принципам оно работает. Наверное, во мне действительно погибал исследователь, ученый…

Но глубокое погружение в сайты знакомств способствует выработке цинизма. Ведь многое, что было написано в этих анкетах, надо было делить на два, а то и на четыре, если не больше.

И фотографиям там тоже не всем можно было верить, некоторые фото кандидатов десятилетней давности. Кстати, у мужчин, которые пытались познакомиться там с женщинами, как я понимаю, были те же проблемы – и возраст уменьшали, и фото через фильтр прогоняли.

У меня была масса свиданий, к счастью, очень коротких, которые ни к чему не привели.

Большинство мужчин искали не жену, а секс «для здоровья». На поиски нормального кандидата приходилось тратить много свободного времени, если бы я не оптимизировала процессы, то увязла бы на сайтах надолго. Что еще оказалось важным – у некоторых соискателей не имелось собственного жилья или же они жили с родителями. То есть они искали не подругу, а место, где можно было поселиться.

Довольно много мужчин с сайта знакомств понимали серьезные отношения как прийти на бесплатный секс в гости к женщине, которая к тому же может еще и покормить заодно. Причем женщина должна сама их пригласить к себе! Потому что приличным, интеллигентным мужчинам неудобно (да и страшно иногда) высказывать такие предложения вслух.

В результате моих исследований и экспресс-свиданий у меня осталось всего три более-менее нормальных кандидата подходящего возраста (то есть им всем было тридцать с небольшим) – Костя, Макар и Саша, вот от этих троих парней мне, по крайней мере, не хотелось убежать немедленно.

Я назначала с ними встречу в своем любимом кафе, у Людмилы, всегда в одно и то же время, удобное мне. С Костей мы два раза посидели там, поболтали, но искры между нами так и не проскочило, он был как колючий ежик, как будто ждал от меня все время подвоха. Рыжий. Мрачный, ершистый молодой мужчина с напряженным взглядом исподлобья… Костя был какой-то «перемудреный», что ли. Из тех, что слишком много сидят на форумах, а в жизни чувствуют себя неуверенно. Он как будто ждал от меня все время подвоха. Нет, он не боялся меня, но был очень недоверчив и придирался к каждому моему слову. Это было утомительно.

Второй кандидат, Макар, показался мне интересным, но… судя по всему, он являлся классическим бабником. Красивый. Такой типаж… не знаю, как описать, нечто среднее между Райаном Гослингом в фильме про Барби и Оуэном Уилсоном в молодости. Губки бантиком, светлые, словно выбеленные волосы, сияющий взгляд; хитрый и веселый товарищ… Макар был очень обаятелен внешне. Красавец-трикстер. Древний бог Локи, случайно попавший в наш мир и веселящийся в нем, не думающей о своем будущем. Откровенно не мое, да и сам Макар заявил, что я «хорошая девочка, но не его типаж». Я тоже была с ним откровенна, заявила, что он мне кажется… ветреным товарищем, мягко говоря, и это навсегда, увы. В ответ Макар засмеялся и заявил, что «в кобелизме есть свои плюсы, очень привлекательные для женщин, но да, кобелизм лечится только импотенцией».

Остался только Саша. Но Саша был уж слишком «свой», что ли. Словно я встретила своего бывшего одноклассника, неплохого парня из простой семьи. Но он как брат, что ли… Любовь между нами казалась невозможной, а вот дружба – это запросто, хотя все вокруг и твердят, что дружба между мужчиной и женщиной – это миф.

Саша показался мне порядочным и довольно занудным, иногда он был откровенно скучен. Я его просила не приносить цветы на первое свидание (мы его назначали в центре города), но нет, Саша все равно притащил букет. Причем было заметно, что Саше неловко его держать в руках, что он не умеет с ним обращаться… Да, он сразу понял, что цветы не надо приносить, но, словно споря с самим собой, все равно принес их мне.

Но совсем уж дураком Саша не выглядел, пару раз даже пошутил, и довольно удачно. Я дала Саше еще шанс, и второй раз мы встретились уже в кафе Людмилы. Я перед тем уже очень строго попросила Сашу не приносить цветы и напомнила, что каждый платит сам за себя.

Было заметно, как волновался Саша в первые минуты этой встречи, верно, он до последнего хотел опять купить цветы, но все-таки не стал этого делать, помня о том, как я отчитала его в прошлый раз. Но нет, вот как увидел меня, так опять запереживал – ну как же без цветов… Его состояние прямо считывалось!

Кажется, я даже как-то чересчур легко Сашу «считывала». Для дружеского общения это огромный плюс, для любви – наверное, все-таки минус. Никакой «химии» в общении! Все слишком просто и понятно.

…Мы с Сашей сидели в кафе за столиком у широкого окна. Там, на улице, светило солнце, асфальт был уже весь сухой, снег оставался лишь на газонах. Конец февраля… дальше – весна.

– Ты улыбаешься, – деликатно заметил Саша, сидя напротив. – О чем-то хорошем вспомнила?

– Подумала, что скоро весна, – кивнула я на окно.

– Да, уже столько солнца! – обрадовался он. – Но еще холодно.

– О да, еще холодно, – согласилась я.

Мы помолчали.

– Расскажи еще о себе, – просила я.

– Да ты все знаешь уже, – отозвался он, но послушно продолжил: – Живу я с мамой и отчимом. У нас хорошие отношения… Квартира трехкомнатная. Да, знаю, мне надо с ними разъехаться и жить одному, я уже об этом думал. В ближайшее время готов снять квартиру, ну а дальше, наверное, возьму ипотеку или еще какой-то вариант придумаю.

Саша был симпатичный – довольно высокий, худощавый, с широкими плечами. Волосы темные, до плеч, пострижены непонятной лесенкой, одет… ну как все молодые люди сейчас одеваются – широкие штаны, длинная толстовка с капюшоном, короткая куртка. Носил с собой рюкзак. Один из тысяч одинаковых парней, что ходят вокруг, наверное.

– Почему ты говоришь о съеме, об ипотеке? – спросила я.

– Я показываю тебе свои намерения, – честно ответил он. – Надо было раньше все это устроить, но кто знал. Сегодня же этим займусь. – Он вдруг взял и покраснел. – Буду искать варианты съемного жилья. Тебе какой район города предпочтительнее?

– Слушай, ты меня пугаешь, – осторожно произнесла я. – Тебе не кажется, что ты слишком торопишь события?

– Нет. Я показываю намерения. Ты же говорила, что ищешь человека для серьезных отношений.

– Давай не будем их форсировать, – попросила я.

– Хорошо, понял. Не буду.

Людмила принесла нам на подносе кофе и круассаны. Сегодня в кафе было довольно много посетителей, и мне это нравилось. В шуме чужих разговоров как-то спокойнее.

– Расскажи еще о своей профессии, – подумав, попросила я.

– Я айтишник, ты знаешь.

– А подробнее? – опять настояла я.

– Ладно, могу и подробнее, – легко согласился Саша. – Что такое айти-сфера… Это про сбор, хранение и передачу информации. Чем конкретно я занимаюсь? Ну если в общих чертах, то пишу код и решаю разные задачи, перехожу от простых к сложным. Если еще конкретнее, что я специалист по информационной безопасности… защищаю систему от несанкционированного доступа. Моя задача – настроить сеть, предусмотреть ошибки и потенциальные баги, развернуть и запустить технологии мониторинга подключений. Еще участвую в создании приложений и программ. Проще говоря, изучаю архитектуру и готовый код и ищу подсказки, где там может быть ошибка или «форточка» для взлома.

– Как все сложно… – пробормотала я.

– У нас контора небольшая, поэтому я занимаюсь всем циклом, начиная от разработки программы и заканчивая ее внедрением. Короче, я создаю систему защиты в компании и блокирую попытки проникнуть в нее извне. Ищу явные уязвимости. Смотрю общую ситуацию, пытаюсь узнать, кто в принципе может заинтересоваться взломом компании. Решаю, что надо исправить сначала – например, настроить протоколы доступа, или прописать скрипты защиты, или настроить систему генерации паролей.

– Интересно? – безо всякого энтузиазма спросила я.

– Условно, большую часть времени занимает защита от уже известных способов взлома. И лишь немного – это что-то новое, что еще не прописали в методичках и документации. Плюс моей сферы, то есть информационной безопасности, – я могу проработать несколько лет, но так и не столкнуться с чем-то неизвестным и непонятным. Конечно, точной статистики нет, но… обычно все уязвимости и способы взлома известны. Специалист по информационной безопасности – это не всегда творческая профессия. Обычно наоборот, не нужно ничего выдумывать и изобретать велосипед. Беру готовый чек-лист или инструкцию, а затем внедряю систему защиты. Тестирую ее, нахожу баги, исправляю их. И затем новая итерация. – Саша помолчал, потом добавил: – Программный код – это текст, написанный на языке программирования. Обычно его пишут программисты, и этот процесс называется кодинг. С помощью кода создают программы: дают компьютеру команды, которые он выполняет. Когда человек пишет код, про него говорят, что он кодит.

– Айтишники очень востребованы, – тоже подумав, сказала я. Надо же было что-то говорить!

– Ну да, программисты сейчас нужны абсолютно во всех отраслях, – охотно согласился Саша. – Век цифровизации, как-никак даже небольшой бизнес сложно представить без айтишников. Все время появляться новые IT-направления и профессии. А это значит, что потребуется еще больше специалистов! Получается, что айтишники будут востребованы до тех пор, пока не произойдет глобальная автоматизация всех процессов. И вот тогда… тогда все айтишники разом потеряют работу.

– Страшно представить такое будущее, когда всем станут заправлять программы… Скажи, а ты хорошо зарабатываешь?

– Прилично. Ну и плюс возможность работать удаленно.

– Так тебе не надо ходить в офис? – оживилась я.

– Да-а… ну иногда и в офис хожу, такое тоже бывает. Хотя обычно я дома работаю! – улыбнулся он. – Не знаю, как там у других, но я ежедневно работаю ровно восемь часов в сутки, не тратя даже минуты по личным делам. То есть полностью занят своим делом, и никакие новости, или статьи, или сообщения меня не отвлекут. Но вот стрелка перевалила за определенную черту, и все – я свободен.

– А вот я слышала про всяких джунов… – не без труда вспомнила я что-то из жизни айтишников.

– Понял, – живо отозвался он. – Уровень компетенции разработчика подразделяется на три категории: джун, он же джуниор, мидл и сеньор. Джуниор – начинающий, занимается всякие мелочи… Мидл – самостоятельный программист, который должен справляться с любой задачей. Ему необходимо понимать цели и задачи продукта, который он разрабатывает, и область, в которой он работает. Сеньор – специалист высшей квалификации. Такой разработчик не просто пишет код, как правило, он руководит целой командой. Его обязанность – ставить задачи другим программистам и контролировать их выполнение.

– А ты кто? – спросила я.

– Я пока еще мидл, но я уже близок к сеньору. Не вру, честно. Теперь ты рассказывай о себе! – потребовал он.

– Хорошо, – вздохнула я. – Я пишу тексты, мне за это платят. На работу мне ходить не надо. В общем, это все, что я могу сказать о своей профессии.

– Так ты писательница?! – Глаза у Саши заблестели, он явно мной восхищался.

– Нет. Я не знаю, кто я, – покачала я головой. – Литературный раб, гострайтер, так называемый писатель-«призрак», копирайтер… таких, как я, сейчас очень много. Сейчас время, когда все, точно подорванные, пытаются создать креативный контент.

Но Саша не отставал, он требовал подробностей. В общем, он имел на это право, и я ему поведала в общих чертах, что я пишу истории в жанре тру-крайм. Рассказала примерно то же, что рассказывала всем и всегда.

Что жанр это особый, тут мало уметь писать, важно уметь поддерживать напряжение и заставлять читателя чувствовать себя частью расследования. Людей всегда привлекали загадки и разгадки, а жанр тру-крайм предлагает читателю как бы самому стать детективом. Читатель тоже исследует события, анализирует улики и пытается разгадать тайны, которые часто дольше остаются нераскрытыми в реальной жизни.

– …Да я и не так уж сильно украшаю свои истории… – заметила я мимоходом. – В самой жизни много шокирующего, согласись. Просто тру-крайм предоставляет читателям возможность заглянуть в темные уголки реальности и узнать о преступлениях, которые кажутся невероятными. А, и это не такой уж новый жанр, кстати. Еще с века восемнадцатого-девятнадцатого публика с удовольствием читала очерки судебных заседаний. Тогда стало понятно, что людям интересно не само преступление, а его расследование. Тогда в европейских газетах и листовках печатались памфлеты и гравюры, повествующие о жестоких преступлениях и пытках. Почему жанр тру-крайм популярен до сих пор? Ну, наверное, читатель моделирует ситуацию на себя. Хочет чувствовать себя подготовленным к подобному.

– Ничего не хочу о знать об этих ужасах, – пробормотал Саша. – Но в принципе понятно, чего ждут от этого жанра другие люди… И тебе приходится окунаться во все это? Откуда ты берешь сведения для своих историй?

– Так мой работодатель мне их поставляет. Присылает на почту ворох документов по какому-нибудь популярному преступлению. Моя задача – отформатировать этот материал, придумать на его основе интересную историю. Оживить сухие факты и всякое такое…

– Это непросто.

– Еще как. Я в своем деле и журналист, и редактор одновременно. Мне приходится всю информацию разложить по полочкам и структурировать ее. Иногда искать доказательства указанным фактам, дополнять деталями. Но это иногда, в тех случаях, когда я пишу о реальных громких делах… Еще я должна понимать, как строится книга: как начать, чтобы захотелось продолжить читать, как эффектно закончить. Быть при этом немного (а на самом деле много!) психологом и улавливать настроения целевой аудитории…

– Так ты все-таки писатель! Зачем прибедняешься?

– Ну да, я должна уметь писать. Но я ж за другого человека пишу! Его имени я тебе не скажу. Я не просто должна уметь писать, а писать и менять свои тексты под «голос», под стиль определенного автора и под его желания… это разные вещи – писатель и литраб.

– Ты можешь начать писать за себя?

– И кому я нужна… – фыркнула я. – Знаешь, сколько сейчас тех, кто пишет? Их так много, что уже наступила какая-то писательская инфляция. Как литраб, как гострайтер я заработаю больше, чем начинающий писатель. Тот, на кого я работаю, – у этого человека уже есть имя, он уже раскручен, он – бренд… Книги под его именем купят, под моим – нет.

– Но это как-то… грустно? Разве не так? – спросил Саша.

– Нет. Это современная жизнь. И почему ты на меня так смотришь?! – возмутилась я. – Вот я прям как чувствовала… Не люблю поэтому о себе рассказывать! Все время одно и то же рассказываю и все время вижу эти жалостливые взгляды. Надоело.

– Все, молчу! – поднял Саша руки, словно сдаваясь. – Я не прав, эта какая-то привычная вежливая фигня из меня лезет…

– Нет, быть вежливым – это одно, но жалеть меня не надо…

– Да я понял, понял! Вернее, я все понял о твоей профессии – она такая же, как и у меня. Ты сидишь дома и пишешь тексты, я тоже сижу дома и пишу код… У нас обоих есть начальство, которому мы должны к определенному сроку предоставить результат.

– Ну примерно так и есть, – не выдержав, улыбнулась я. Саша так старался угодить мне, что злость у меня сразу же ушла. Да и не умела я долго злиться.

– Теперь ты расскажи о своей семье, – попросил Саша.

– Зачем? – засомневалась я. – Мне кажется, это надо делать, если намечаются серьезные отношения…

– Но я-то тебе про себя все рассказал. А вообще, как это определить, что намечаются серьезные отношения? – удивился он. – С какого момента? Когда начинают жить вместе? Или когда происходит, э-э… первая близость?

– А если я сразу поняла, что ты мне не подходишь?

– Почему это я тебе не подхожу? – серьезно спросил он. – По каким именно критериям?

– Не знаю… Ты неплохой парень, но ты не мой человек, вот почему, наверное. И смысл сейчас выкладываться, все о себе рассказывать…

– Чего же во мне не хватает? – не сдавался он.

– Тебе всего хватает, но ты… я бы с тобой дружила. Но это не про серьезные отношения, короче.

– А давай дружить! – вдруг с энтузиазмом воскликнул он. – У меня мало друзей, а уж друзей-девушек точно нет. Чего людьми сразу бросаться!

Я вздрогнула – он прямо мои мысли озвучил! А что, он прав, найти друга – это такая же удача, как и найти любимого.

– Ты согласен на френдзону? – спросила я Сашу, глядя ему прямо в глаза.

– Да, – спокойно ответил он. – Но только это как-то неправильно звучит… Френдзона. Как будто ты мне нравишься, и я на все согласен, лишь бы рядом с тобой остаться. Это не так. Я дружбу с интересными людьми ценю не меньше, чем отношения. Чем любовь то есть… – сказав это, он немного покраснел и нахмурился.

Пожалуй, он мне нравился, вот именно как человек. Как возможный друг… В сущности, реальных друзей у меня тоже не было. Если только считать Ирину… Но и она не друг, она близкая родственница.