Разгляди меня

Малой надул большой пузырь из жевательной резинки, громко хлопнул его и, активно двигая челюстями, окинул меня оценивающим взглядом, словно примеряясь: не снесу ли я весом багажник его доисторического велика.

– Ну, запрыгивайте что ли, – поманил он, и я аккуратно присела бочком.

А что ещё оставалось? Подобрав плащ и натянув ремешок сумочки на плечо, я поправила съехавшие на кончик носа очки.

Парень рванул без предупреждения. Я зажмурилась, когда за первым крутым поворотом мы промчались по самой кромке обочины.

– Всё под контролем, – заверил меня малой.

– Ага, – сумела пискнуть я.

И замолчала на какое-то время. Мы прилично ехали сквозь темноту, пока не показались первые светлые пятна окон домов. Их было так мало, не то что у нас в Чикаго, в городе, где ни один район ни на минуту не погружается во мрак ночи.

– Где все люди? – удивлённо поинтересовалась я, поражаясь безлюдным улицам.

– Спят.

– Но ещё рано!

Пацан зыркнул на меня, словно я не понимала прописных истин.

– Для тех, кто начинает свой рабочий день в шесть утра – самое то.

– Прошу прощения, а, собственно, зачем работать с шести утра? – искренне удивилась я и заслужила ещё один недобрый взгляд, брошенный через плечо.

– Традиции, – многозначительно протянул он. – Это святое.

– Понятно, – решила я не спорить и надолго замолчала.

Лента дороги постепенно раскручивалась, кольца становились всё шире, пока не вывели на главное более оживлённое шоссе.

Если до этого я следила за тем, как бы нам не сломать шеи на крутом вираже, то теперь всё моё внимание увлекали машины, мчавшиеся рядом.

– Может быть, остановимся, и я всё же вызову такси? – перекричала я шум дороги.

– Не надо, мы почти приехали, – заверил меня пацан, видимо, переживая, что я могу потребовать уплаченные деньги обратно. Но я была готова приплатить сверху, только бы, наконец, слезть с этого велосипеда.

Тоннель в горе, через который лежал наш путь, казался мне бесконечным, эхо от стирающихся об асфальт колёс и ревущих моторов атаковало со всех сторон. Но и этот участок пути закончился, и каким-то удивительным образом мы оказались в центре города. На нереальной – как мне казалось – для велосипеда скорости мы перемахнули через мост и, покружив по сплетению проулков, выехали на широкую набережную.

Вообще Будапешт был необычным городом: длинные проспекты пересекала вязь улочек с односторонним движением, в одной части он был широк и величественен, в другой – холмист и тесен. С багажника велосипеда я смогла рассмотреть его более подробно, чем из окна комфортного автобуса.

– Конечная! – радостно объявил Стефан, подруливая к длинному пирсу вдоль набережной.

– Спасибо, – поблагодарила я, спрыгивая с багажника.

Малец ехидно улыбнулся, подмигнул мне и бросил, прежде чем укатить:

– Хорошо проведите время у нас в Будапеште. Уверен, вам понравится.

Единственный мой знакомый в этом огромном городе быстро закрутил педали и умчался прочь.

Обхватив себя руками, я повернулась к пирсу и обомлела.

Корабликов вдоль причала стояло не меньше двадцати.

– Ну, и дела… – вновь вырвалось у меня.

И что прикажете делать?

Пока я размышляла над планом действий, один из речных трамваев уже отчалил. Оставалось одно – обежать все и попытаться выхватить из толпы знакомые лица. Это ужасно, но я почти не помнила людей из своей группы. Вроде бы в ней была какая-то оголтелая семейка с тремя детьми и смуглый парень, кажется, Джейк, который весь день подавал мне руку при выходе из автобуса, очень мило, но пообщаться больше мы не смогли. Также были две блондинки-подружки из Палмера и парочка, прилетевшая отметить годовщину свадьбы, мы успели перекинуться фразами ещё в самолёте. Лица остальных сорока человек сливались в одно сплошное мутное пятно.

Не теряя времени, я помчалась по пристани, с надеждой вглядываясь в снующий вокруг народ. Кого здесь только не было: чрезмерно шумные французы и итальянцы, фотографирующие каждую деталь индусы, китайцы, шагающие строем за направляющим с флажком, продраться через них было труднее всего.

Я расталкивала руками людей, наступала кому-то на ноги, потому что одновременно крутить головой по сторонам и смотреть, куда идёшь, невозможно. Я извинялась, как могла, стараясь не обращать внимания на недовольные комментарии и окрики. У них, в отличие от меня, не было той пугающий перспективы: остаться один на один с незнакомым городом.

Второй кораблик, загруженный под завязку, кажется, русскими, отходил от пирса.

Стремглав, я кинулась к следующему, вбежала на деревянные мостки, и в шаге от палубы была остановлена контролёром.

– Куда без билета?!

– Мне очень надо.

– Всем надо.

Я с мольбой посмотрела на него.

– Мне бы только зайти, убедиться, что на судне нет никого из моей группы, и побежать к следующему кораблику.

– Без билета не пускаю.

– Билеты, наверное, у гида.

– А где ваш гид?

– Я не знаю.

– Ищите, – кинул усатый мужчина и отвернулся, чтобы пропустить обилеченных туристов.

– Мне не найти! – выкрикнула я, но меня уже не слушали.

Я чуть ли не зарычала от отчаяния, затем, собравшись с духом, – а была не была – решилась и кинулась в толпу, бредущую на кораблик. Мою наглость тут же оценили: кто-то развернулся, кто-то что-то прокричал (видимо, выражал несогласие с моими действиями), кораблик качнуло на волне, деревянные мостки заходили ходуном, туристы собрались кучкой, а меня повело в сторону. Толчок. Бросок.

Рука кого-то пытавшегося удержать в этой мешанине тел равновесие прошлась мимо моего лица и, задев очки, скинула их в воду.

– Нет! – воскликнула я. – Только не это! – На глаза моментально навернулись слёзы. – Только не это… – уже совсем тихо протянула я.

– Извините, это вышло нечаянно, – пробормотал кто-то, но я ничего не ответила.