Симфония по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова)

* * *

Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5,14). Такое завещание дал Господь исцеленному Им расслабленному…

Это завещание Господа имеет для нас значение величайшей важности. Оно возвещает нам, что мы подвергаемся болезням и прочим бедствиям земной жизни за согрешения наши. Когда же Бог избавит нас от болезни или бедствия, а мы снова начнем проводить греховную жизнь, то снова подвергаемся бедствиям более тяжким, нежели какими были первые наказания и вразумления, посланные нам от Бога.

Грех – причина всех скорбей человека и во времени, и в вечности. Скорби составляют как бы естественное последствие, естественную принадлежность греха, подобно тому как страдания, производимые телесными недугами, составляют неизбежную принадлежность этих недугов, свойственное им действие. Грех в обширном смысле слова, иначе – падение человечества, или вечная смерть его, объемлет всех человеков без исключения; некоторые грехи составляют печальное достояние целых обществ человеческих; наконец, каждый человек имеет свои отдельные страсти, свои особенные согрешения, принадлежащие исключительно ему. Грех во всех этих различных видах служит началом всех скорбей и бедствий, которым подвергается вообще человечество, подвергаются человеческие общества, подвергается каждый человек в частности.

Состояние падения, состояние вечной смерти, которой заражено, поражено, убито все человечество, есть источник всех прочих согрешений человеческих – и общественных, и частных. Расстроенное ядом греха естество наше стяжало способность согрешать, стяжало влечение ко греху, подчинилось насилию греха, не может не производить из себя греха, не может обойтись без него ни в каком виде деятельности своей. Никто из человеков необновленных не может не грешить, хотя бы и не хотел грешить (см. Рим. 7,14–23). (4)

* * *

Святые отцы утверждают[55 - Преподобный Дорофей. Поучение 1.], что до искупления все человеки были обладаемы грехом, творили волю греха и против желания своего. По искуплении рода человеческого Богочеловеком уверовавшие во Христа и обновленные святым Крещением уже не насилуются грехом, но имеют свободу: свободу или противиться греху, или последовать внушениям его. Произвольно покоряющиеся греху опять теряют свободу и подпадают насильственному преобладанию греха (см. Мф. 12,44–45). Те, которые под руководством Слова Божия ведут брань с грехом, противятся ему, одерживают в свое время полную победу над греховностью. Победа над собственной греховностью есть вместе и победа над вечной смертью. Одержавший ее удобно может уклониться от общественного греховного увлечения. Это видим на святых мучениках: победив грех в себе, они противостали заблуждению народному, обличили его, не остановились запечатлеть святое свидетельство кровью. Увлеченный и ослепленный собственным грехом не может не увлечься общественным греховным настроением: он не усмотрит его с ясностью, не поймет его как должно, не отречется от него с самоотвержением, принадлежа к нему сердцем. Сущность подвига против греха, подвига, которым обязан подвизаться каждый христианин, заключается в борьбе против греха, в расторжении дружбы с ним, в побеждении его в самой душе, в уме и сердце, которым не может не сочувствовать тело. (4)

* * *

В чем существенно состоял грех первозданных? Внешне он состоял во вкушении от запрещенного древа. Он получает и большую тяжесть, и большее значение, когда мы определим его нарушением заповеди Творца тварью, противодействием твари воле Творца. Еще большее значение получает он, когда мы признаем в нем попытку человека стать равным Богу. А на эту именно попытку и указывает Бог словами, полными неизреченного сострадания, произнесенными Им при изгнании праотцов из рая: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло (Быт. 3, 22). «Солгася (обманулся) древле Адам, – возвещает Святая Церковь, – и Бог возжелев быти, не бысть»[56 - Акафист Божией Матери. Стихиры на «Господи, воззвах».]. Диавол сообщил свой грех обольщенному человеку. Но грех диавола был собственным его созданием, он задумал сам в себе сделаться равным Богу (см. Ис. 14, 14), обрабатывал эту мысль, стремился привести ее в исполнение, сообщил ее многочисленному сонмищу других духов, склонил их к единомыслию с собой, наконец, явно восстал против Бога. Грех человека был нечаянно[57 - Нечаянно – здесь: нежданно. – Прим, ред.] постигшим его увлечением. Грех человека был приготовлен не замыслом, но неправильным и недостаточным деланием и хранением рая. Грехом своим человек сделался сообщником диавола и пленником его. Как падшему по увлечению, человеку вместе с объявлением казни обещано искупление и Искупитель. (5)

* * *

Не советовал бы я вам входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь: оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, то есть греховные навыки, качества сердца. Грехи, сделанные словом, делом, сложением помышлений, должно сказать на исповеди отцу духовному, а в тонкое разбирательство духовных качеств, повторяю, не должно светскому человеку пускаться: это ловушка, ставимая ловителем душ наших. Познается же она по производимому в нас смущению и унынию, хотя по наружности и облечена в благовидность добра. Нужно это черное покрывало для иноков, чтобы закрывать ими лучи благодати, сияющие из ума их и сердца; нужно это черное покрывало для иноков уже преуспевших, которых зрение греховности своей не может привести в безнадежие, приводит только в смирение. Так некогда носил покрывало на сияющем лице своем боговидец Моисей. (6)

* * *

Святая Православная Церковь признает, что нет греха человеческого, которого бы не могла омыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Сколько бы раз ни повторился грех человеческий, Кровь Богочеловека может омыть его. Грехи всего мира ничего не значат перед всесвятой Кровью вочеловечившегося Господа, пролитой за нас. Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53, 5). Пребывает неисцеленным только тот, кто сам отвергает дарованное ему и всем человекам исцеление и спасение. Так обильно излилась на нас милость Божия, что самый тягчайший грех, повторенный человеком тысячу раз, может быть изглажен покаянием человека (Житие преподобной Марии Египетской. Четьи-Минеи, апреля 1). Покаяние – вера, покаяние – признание искупления и Искупителя! Покаяние – усвоение себе заслуг Искупителя верой в Искупителя! Покаяние – самоотвержение! Покаяние – признание падения и погибели, объявших весь род человеческий! Покаяние – отречение от всякой добродетели человеческой! Всю надежду возлагает покаяние на Искупителя! Одни заслуги Искупителя имеют всю цену, необъятную цену! Без цены, без малейшей цены добродетели человеческие! Они заимствуют цену от веры в Искупителя, когда они – выражение этой веры, исполнение воли Искупителя! Покаяние восполняет собой недостаток добродетелей человеческих, присваивает человеку добродетели Искупителя! Бог дал нам покаяние в помощь нашей немощи. Ах, как многообразна и велика немощь наша! Иной человек ненавидит грех свой, но так привык ко греху, так бессилен для борьбы против него, что не перестает впадать в ненавидимый, мерзостный грех, увлекаясь насилием преобладающего навыка. Несчастному рабу греха пристанище – покаяние! Сколько бы раз ни случалось ему подвергнуться нравственному бедствию, он может войти в это пристанище, починить в нем сокрушенную ладью душевную. Церковная история сохранила следующую беседу между некоторым страдавшим от греха иноком и одним из величайших угодников Божиих, обиловавших духовными дарованиями, по причине этого обилия получившего наименование Великого. Брат спросил преподобного Сисоя Великого: «Отец! Что мне делать? Я пал». Старец отвечал: «Восстань». Брат сказал ему: «Я восстал и опять пал». – Старец отвечал: «Опять восстань». – Брат сказал: «Доколе же мне будет восставать и падать?» – Великий отвечал: «Доколе не будешь взят из этой жизни». – Эту повесть вы найдете в книге «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов»; также она помещена в Четьих-Минеях, в житии преподобного Сисоя Великого, 6 июля. Должно предполагать, что угодник Божий дал такой ответ человеку, имевшему несчастный навык ко греху, навык как бы непреодолимый. Встречаются люди, подвергшиеся этому бедствию. Слово «пал» изображает, что грех брата был тяжкий, смертельный.

Однако ж надо знать, что Бог дал покаяние единственно в помощь немощи нашей – отнюдь не для потакания греху. Дар Божий не должно употреблять во зло, должно обходиться с ним очень благоговейно, благоразумно, осторожно. «Кто в надежде на покаяние повторяет свои грехопадения, – сказал святой Исаак Сирский, – тот ведет себя лукаво по отношению к Богу, такового постигает нечаянная смерть»[58 - Слово 90.]. Должно со всей тщательностью храниться от впадения вообще во все грехи, великие и малые, как от выражения вражды на Бога.

Самый тяжкий грех – отчаяние. Этот грех уничижает всесвятую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отвергает Его всемогущество, отвергает спасение, Им дарованное, показывает, что в этой душе прежде господствовали самонадеянность и гордость, что вера и смирение были чужды ей.

Более, нежели от всех других грехов, надо храниться, как от смертоносного яда, как от дикого зверя, от отчаяния. Повторяю: отчаяние – злейший грех между всеми грехами. Созревшее отчаяние обыкновенно выражается самоубийством или действиями, тождественными самоубийству. Самоубийство – тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Святая Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостаивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище.

За самоубийством следуют по тяжести своей грехи смертные, каковы: убийство, прелюбодеяние, ересь и другие, подобные им. Эти грехи хотя и менее пагубны, нежели самоубийство и ведущее к самоубийству отчаяние, хотя совершившему их остается возможность покаяния и спасения, но называются смертными. Пребывающий в них признается умершим душой, пребывающий в них не допускается правилами Святой Церкви к приобщению Святых Христовых Тайн, к участию в богослужении. Если смерть постигнет его не покаявшимся в этих грехах, то вечная гибель его несомненна. Покаяние человека, пребывающего в смертном грехе, тогда только может быть признано истинным, когда он оставит смертный грех свой. Тогда он только может быть допущен к соединению со Христом через приобщение Святых Тайн! И потому после главного греха – отчаяния и самоубийства – надо с особенной тщательностью охраняться от смертных грехов, с твердым и решительным намерением в душе – не впадать в них. Если ж случится несчастие впасть в какой смертный грех, то надо оставить его немедленно, исцелиться покаянием и всячески храниться, чтобы снова не впасть в него. Если же по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств случится снова впасть в смертный грех, не должно предаваться отчаянию – должно снова прибегать к Богом дарованному врачевству душевному – покаянию, сохраняющему всю силу и действительность свою до самого конца жизни нашей.

Есть грехи несмертные: одни из них тяжелее, другие легче. Надо сперва отучаться от грехов тяжелых, а потом и от легких. Например: грех несмертный – объедение, также грех несмертный – лакомство. Объедение грубее и сопряжено с более вредными следствиями, нежели лакомство, и потому надо сперва отучаться от многоядения, а потом от сластоядения. Впрочем, и несмертные грехи, каковы: объедение, лакомство, роскошь, празднословие, смехословие и другие, выросши и объяв человека, могут очень близко подойти к грехам смертным. Грех, овладевший человеком, называется страстью. Страсть подлежит вечной муке, сказали отцы[59 - Преподобный Нил Сорский. Слово 1.]. И потому никак не должно пренебрегать грехами несмертными, особливо должно наблюдать, чтобы какой-нибудь грех не вырос, и не образовалась в навыке к нему страсть. Для очищения от таких грехов и для лучшего наблюдения за собой Святая Церковь положила каждому православному христианину никак не менее четырех раз в год (в крайности же непременно однажды) прибегать к святому Таинству Исповеди. Святая Исповедь приносит двоякую пользу: доставляет прощение от Бога в содеянных грехах и предохраняет от впадения вновь в грехи…

Есть грехи, совершаемые словом. Их никак не должно считать маловажными! От слова шуточного до слова преступного – самое краткое расстояние! От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12,37), – сказал Спаситель. Язык совершил великие преступления: произнес отречения от Бога, хулы, ложные клятвы, клеветы на ближнего. Отречение от Христа и богохульство причисляются к тягчайшим смертным грехам.

Есть грехи, совершаемые мыслию, ощущениями сердечными, движениями тела. Все они не малы, все вражда на Бога! Но когда мысль и сердце наслаждаются грехом, любят как бы осуществлять его мечтанием испещренным, украшенным и продолжительным, – таковой тайный душевный грех близок к греху, совершаемому самым делом.

Человек должен избегать со всей тщательностью всех вообще грехов. В тех же грехах, в которые по немощи впадает делом, словом, помышлением и всеми чувствами, должен ежедневно приносить раскаяние перед Богом, что всего лучше делать по совершении правила, отходя ко сну. Сверх того, должен ежегодно очищать совесть свою четыре раза святым Таинством Исповеди. Если ж случится впасть в смертный грех, нисколько не медля надо исповедать его перед отцом духовным. Господь да сохранит вас от великого душевного бедствия – смертного греха, да дарует вам силу удаляться и от прочих грехов, больших и малых. (6)

Грешник

Если перед взорами нашими находятся два предмета и один из них мы рассматриваем со всевозможным вниманием и непрестанно, а на другой не обращаем никакого внимания, то о первом получаем ясное, подробное, определенное понятие, а по отношению ко второму остаемся при понятии самом поверхностном. У делателя евангельских заповедей взоры ума постоянно устремлены на свою греховность, с исповеданием ее Богу и плачем он заботится об открытии в себе новых язв и пятен. Открывая их при помощи Божией, он стремится еще к новым открытиям, влекомый желанием богоприятной чистоты. На согрешения ближних он не смотрит. Если по какому-либо случаю придется ему взглянуть на согрешение ближнего, то взгляд его бывает самым поверхностным и мимоходным, как обыкновенно у людей, занятых чем-либо особенным. Из самого жительства его вытекает естественно и логически признание себя грешником из грешников. Этого устроения требуют от нас святые отцы. Без такого самовоззрения святые отцы признают самый молитвенный подвиг неправильным. (1)

Ужасна пустота души, которую производит греховная жизнь! Невыносима мука от страстных греховных помышлений и ощущений, когда они кипят, как черви, в душе, когда они терзают подчинившуюся им душу, насилуемую ими душу! Нередко грешник, томимый лютыми помышлениями, мечтаниями и пожеланиями несбыточными, приходит к отчаянию, нередко покушается он на самую жизнь свою – и временную, и вечную. Блажен тот грешник, который в эту тяжкую годину придет в себя и вспомнит неограниченную любовь Отца Небесного, вспомнит безмерное духовное богатство, которым преизобилует дом Небесного Отца – Святая Церковь. Блажен тот грешник, который, ужаснувшись греховности своей, захочет избавиться от гнетущей его тяжести покаянием. (4)

* * *

Вездесущие естественно Богу. Он присутствовал и в раю во время согрешения праотцов, но присутствие это обнаружил хождением в раю пополудни, когда уже праотцы совершили преступление. Вероятно, около полудня вкусили они плод воспрещенный, потому что в этот час Богочеловек распростер руки Свои на древе Крестном, искупая пригвождением рук к древу дерзновенно тянущиеся руки праотцов к плоду воспрещенного дерева. Праотцы почтены были свободой, при свободе руководителем дан им Дух Божественной премудрости: справедливость требовала, чтобы свободе предоставлено было выразиться по произволу ее. Выразилась она самоубийством. Едва праотцы нанесли себе язву, как милосердный Господь является им для лечения язвы: Адам и Ева услышали голос Господа Бога, ходящего в раю пополудни (Быт. 3, 8). Укрывшись друг от друга листьями смоковницы, праотцы попытались укрыться и от Бога в чаще деревьев райских: так они омрачились внезапно! Господь призвал Адама словами: Адам, где ты?(Быт. 3, 9). По объяснению святых отцов[60 - Преподобный авва Дорофей. Душеполезные поучения и послание. Поучение 1.], эти слова – по сути слова величайшего милосердия и соболезнования. Они значат: «В какое ты впал бедствие! Какое тебя постигло глубокое и несчастное падение, Адам, где ты?» Не понимает омраченный грешник голоса, призывающего его к сознанию греха и к раскаянию в нем. Он старается оправдать себя и оправданием оговаривает. Голос Твой я услышал в раю, – говорит он, – и убоялся, потому что я наг, и скрылся (Быт. 3, 10). Уличенный, он снова не сознается, не кается, с дерзостью говорит Богу: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3, 12). Эти слова, по замечанию одного из святых отцов, имеют такое значение: «Беда, постигшая меня, наведена мне Тобою: жена, которую Ты мне дал!»[61 - Там же.] От ожесточенного Адама Господь переходит к жене, с милосердием говорит ей: что ты это сделала? (Быт. 3, 13). Но и жена не приносит покаяния, не просит помилования, старается оправдать себя, обвиняя змея. Глубоко поврежденные познанием зла, проникшего молнией в ум, в сердце, в душу, в тело, не сознающиеся во грехе своем, гордо и дерзко оправдывающие себя праотцы подверглись суду и наказанию Божию. Суд Божий пал, во-первых, на змея как на зачинщика и главу преступления; потом он карает жену, как первую преступницу заповеди и виновницу погибели мужа; наконец, он поражает мужа как отвергшего послушание Богу ради послушания жене. (5)

Грусть

Скука случается со мной от двух причин: после того, когда я впаду в какое-нибудь дело, слово, помышление греховные и когда долго не займусь покаянием, хотя бы в то время и был я занят занятиями полезными. Тогда душа чувствует недостаток, лишение: от ощущения недостатка – грусть.

Эта грусть врачуется покаянием и молитвой. Сердце сокрушенного и смиренного Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Помянул Бога – и возвеселился. (6)

Д

Дары Божии

Положись в молитвенном подвиге твоем вполне на Бога, без Которого невозможно даже малейшее преуспеяние. Каждый шаг к успеху в этом подвиге есть дар Божий. Отвергни себя и отдайся Богу, да творит с тобой что хочет. А хочет Он, Всеблагий, даровать тебе то, что ни на ум, ни на сердце наше не приходило (1 Кор. 2, 9): хочет даровать такие блага, каких наш ум и сердце в падшем их состоянии не могут даже представить себе. Невозможно, невозможно не стяжавшему чистоты получить о духовных дарах Божиих ни малейшего понятия ни посредством воображения, ни посредством сличения с приятнейшими душевными ощущениями, какие только известны человеку! С простотой и верой возложи попечение свое на Бога. Не слушайся представления лукавого, который еще в раю говорил праотцам нашим: будете, как боги (Быт. 3, 5). Ныне он же предлагает тебе безвременное и гордое стремление к приобретению духовных дарований сердечной молитвы, которые, повторяю, подает один Бог, которым определено свое время и свое место. Это место – весь сосуд, как душевный, так и телесный, очищенный от страстей. (2)

Трудно человекам переносить славу без вреда для души своей[62 - Святой Исаак Сирский. Слово 1.]. Трудно это не только страстным или борющимся со страстями, но и победившим страсти, и святым. Хотя дарована им победа над грехом, но не отнята у них изменяемость, не отнята возможность возвратиться ко греху и под иго страстей, что и случилось с некоторыми при недостатке бодрствования над собой, при допущении доверенности к себе, к своему духовному состоянию. Наклонность к гордости, как замечает преподобный Макарий Великий, пребывает в самых очищенных душах[63 - Беседа 7, гл. 4.]. Эта-то наклонность служит началом совращения и увлечения. По причине ее дар исцелений и прочие видимые дары очень опасны для тех, которым они даны как высокоценимые плотскими и чувственными людьми, прославляемые ими. Невидимые благодатные дары, несравненно высшие видимых, как, например, дар руководить души ко спасению и врачевать их от страстей, не понимаются и не примечаются миром; он не только не прославляет служителей Божиих, имеющих эти дары, но и гонит их как действующих против начал мира, как наветующих владычество миродержца[64 - Святой Тихон Воронежский. Том 15, письмо 103, пункт 4.]. Милосердый Бог дает человекам то, что им существенно нужно и полезно, хотя они не понимают и не ценят этого, – не дает того, что во всяком случае малополезно, а часто может быть весьма вредным, хотя плотское мудрование и неведение ненасытно жаждут и ищут его. (4)

* * *

Плотский человек никак, никаким способом не может даже представить себе состояний духовных… познание этих состояний приобретается не иначе как опытом[65 - Святой Исаак Сирский. Слово 55.]. Духовные дарования раздаются с Божественной премудростью, которая наблюдает, чтобы словесный сосуд, долженствующий принять в себя дар, мог вынести без вреда для себя силу дара. Вино новое разрывает мехи ветхие (см. Мф. 9,17)! Замечается, что в настоящее время духовные дарования раздаются с величайшей умеренностью, сообразно тому расслаблению, которым объято вообще христианство. Дары эти удовлетворяют почти единственно потребности спасения.(4)

Утешение на земле – видеть человека, боящегося Бога, приносящего Ему в жертву полученные от Него жизнь и способности. К несчастию, большая часть людей поступают иначе: дары Божии приносят в жертву сатане. (6)

Дева

Низошел Дух Святой на чистую Деву и еще Ее очистил. Чистая по собственному состоянию тела и духа сделалась чистейшей от творческого всесильного действия, произведенного в ней животворящим, очищающим, обновляющим, изменяющим, претворяющим Свои сосуды Духом Божиим. Чистая Дева сделалась Пречистой, чуждой всякой скверны, помышляемой и ощущаемой, сделалась благодатно-чистой, духоносной, Божественной Девой. В такой обновленный и богоукрашенный сосуд, стяжав от действия в нем Святого Духа способность и достоинство приять в себя Бога Слово, низошло Слово Бог, сделалось во утробе Девы и семенем, и плодом, вочеловечилось[66 - По согласному мнению всех святых отцов Православной Церкви, писавших об этом предмете. Святой Григорий Богослов. Слово 38. ^ Алфавит духовный. Кн. 1, гл. 7 и 8.]. (4)

Девство

Православная Церковь признает девство естественным человечеству[67 - Алфавит духовный. Kн. 1, гл. 7 и 8.], признавая собственно естеством человеческим то естество, в котором оно было сотворено. Состояние падения, в котором ныне находится все человечество, есть состояние неестественное, нижеестественное, противоестественное. Но так как все человечество объято недугом падения, то это состояние общего недуга можно называть естественным падшему человечеству. Так, свойства недуга естественны состоянию в недуге, они неестественны состоянию здравия. В таком случае – мы согласны – девство уже неестественно человечеству. По этой причине весьма, весьма немного девственников между праведниками Ветхого Завета: и патриархи, и большая часть пророков должны были подчиниться игу супружества. Господь наш Иисус Христос, восставив падшее человеческое естество, восстановил и девство. Сам Он был, по человечеству, всесвятым девственником; Его Матерь была благодатной, Пречистой Девой. Девство, естественное естеству человеческому в первобытном состоянии естества, неестественно естеству падшему, возвращено как дар естеству, обновленному Спасителем. (4)

* * *

Истинное девство заключается не в одной телесной чистоте, но преимущественно оно заключается в отчуждении ума от сладострастных помыслов и мечтаний. Ум не способен сам собой совершить отречение от греха, если не осенит его Божественная сила[68 - Преподобный Григорий Синаит. Гл. 110 и 114. Добротолюбие. 4.1.].

Борьба ума со грехом составляет тот величайший труд, при котором подвижник проливает множество слез горьких, испускает множество глубоких и тяжких воздыханий, умоляя о помощи и заступлении свыше. Когда сердце вкусит сладость духовную, тогда только оно может отторгнуться от услаждения плотскою сластью; без наслаждения оно быть не может. (4)

* * *

Мирянин. Ныне очень многие утверждают, что безбрачная жизнь неестественна человеку, невозможна для него, что заключение законной двери для естества только заставляет естество искать дверей незаконных.

Монах. Свойственно каждому человеку судить по собственным опытам. Неизвестное и неиспытанное представляется невозможным, а известное и испытанное представляется принадлежностью всех. Святые отцы, писавшие об этом предмете, согласны, что безбрачная жизнь неестественна падшему естеству, что она была естественна человеку до его падения (см. Быт. 2, 25), что по обновлении естества способность к девству и безбрачной жизни возвращена естеству, что девство и безбрачная жизнь почтены выше брака, хотя и супружеская жизнь возведена христианством на более высокую степень, нежели на какой она стояла до христианства (см. Еф. 5, 32). Богочеловек проводил жизнь девственную, Пресвятая Матерь Его была и пребыла Девой, святые апостолы Иоанн Богослов, Павел, Варнава и, без сомнения, многие другие были девственниками. С появлением христианства появились полки девственников и девственниц. Этот подвиг был крайне редок до обновления естества Искупителем. При посредстве искупителя благоволение Божие излилось на человеков, как справедливо воспели Ангелы (см. Лк. 2, 14), и освятило человеков многоразличными дарами благодати.(1)

* * *

Девственники, то есть те, которые не вкусили смерти душевной действительным впадением тела в блуд! Храните ваше девство как драгоценное сокровище: при правильном монашеском жительстве вы не замедлите ощутить так называемое святыми отцами духовное действие[69 - См. Инок Феофан. Лествица. Добротолюбие. Ч. 1. Также главы преподобного Григория Синаита, предание преподобного Нила Сорского и сочинения многих других святых отцов.], или действие

Святого Духа на душу, действие, которое сообщается душой телу и опытно удостоверяет нас, что тела наши сотворены для наслаждения духовного, что они низошли в сочувствие скотоподобным наслаждениям по причине падения, что они могут возвратиться к сочувствию наслаждениям духовным посредством истинного покаяния. Увы! Даже знание о существовании способности тела человеческого к ощущению духовному утрачено человеками, трубящими о своем многознании. Возвещение об этой способности выслушивается с недоверчивостью – как учение новое и странное. (1)

Дела