Перезагрузка

– Это же не то…

– А что то?

– Любовь…

– Может, тебе надо было открыть брачное агентство, а не арт-салон, раз ты знаешь, кто кому нужен?

Может, и надо было, подумала я. Но тогда Гр-р неминуемо отдалится, и меня ждет судьба моей бабки Луизы – одиночество с тенью. Или даже полнейшее одиночество, потому что такую тень-Тюню, как была у Луизы, мне взять неоткуда.

Я так задумалась, что не сразу услышала Громова:

– Нина! Мы на самом солнцепеке сидим. Давай другую лавочку найдем!

– Давай лучше поближе к реке подойдем… Ты какой-нибудь спуск знаешь?

И Гр-р повел меня к воде – по мосту на другой берег. По дороге он выспрашивал, кто нужен Шпинделю, но я решила молчать – не время еще ему знать. Пусть Громов сам убедится, что Оля – не для Вовки.

Я, подобрав юбку, бродила босиком по безлюдному песчаному пляжу, бросив босоножки возле сидящего на бревнышке Гр-р, и любовалась нашим домом, который был отсюда хорошо виден. В полукруглом окне мансарды блестело солнце, и окно казалось вырезанным из фольги.

– У нас самый красивый дом в Энске, – сказала я.

– Согласен… Давай я поговорю с ребятами из другого подъезда – выкупим две их квартиры, разместишь там свой салон, и дом будет целиком наш…

Я села рядом с Гр-р на теплое бревно:

– Гринь, ты сегодня просто генератор гениальных идей!

– Это потому, что я все время думаю о тебе…

Громов прижал меня к себе. Я плавилась в его руках – от солнца и от любви. Над водой летали стрекозы с радужными крыльями.

– Еще две минуты – и я за себя не отвечаю… – в голосе Гр-р хрипотца, выдающая желание.

– Открыл Америку… Я за себя уже минут пять не отвечаю!

Титаническим усилием воли я отклеилась от Громова и стала вытряхивать песок из босоножек.

– Дай я… – и Гр-р снова проделал свой фокус с босоножками, подставив мне колено.

– Гриша, а почему ты это делаешь?

– Что? – не понял Громов.

– Ну, вот, ставишь мою ногу себе на колено…

– Тебе неприятно?

– Нет, что ты! Как это может быть неприятно! Я в полном восторге и лопаюсь от гордости…

– А тогда что? Почему ты спросила?

– Я никогда не видела, чтобы так кто-то делал…

– Я много чего делаю не как все… Считай, это способ показать, что ты моя… Чтобы ни у кого не возникло желания даже посмотреть в твою сторону…

Я-то думала, что демон ревности есть только у меня, но, оказывается, он и у Гр-р имеется…

– Пойдем, обед уже, ты проголодался…

– А что у нас на обед?

– Буду тебя окрошкой кормить… Ты такую, наверное, не ел – на кефире.

– Разве бывает окрошка на кефире?

– Еще как бывает! Я тоже много чего делаю не как все. Хотя окрошка на кефире – дежурное блюдо в Азии…

5. Урок рисования превращается в чаепитие, чаепитие – в урок рисования. Я узнаю, что на Гр-р объявлена охота, и забочусь о Шпинделе

Дома Громов позвонил Шпинделю и рассказал о намечающемся пикнике. Перспектива провести день в Закарске была принята ресторатором на ура – мертвый сезон не только в конторе Гр-р. Потом я сообщила о предстоящем мероприятии Ольге, и она перенесла наше завтрашнее занятие на сегодня: «Ты должна рисовать систематически – иначе навыки не сформируются».

Гр-р, слопавший две тарелки окрошки, отправился в контору – возиться с бумагами и звонить Устюжанину в Закарск.

Я еще отходила от его прощальных поцелуев, когда Оля позвонила в дверь.

– Ты чего такая? – спросила она, переступив порог.

– С Громовым целовалась. Теперь полчаса буду не в себе.

– Зато какая хорошенькая стала – с таким выражением лица… Этим выражением ты своего Громова и очаровала. Это ж аксиома – женщина должна выглядеть как можно более глупой, чтобы мужикам нравиться. Они умных не любят… Вот я умная – и что? Одна…

Мы поднялись в мансарду.

– И где твой пейзаж? – когда речь шла о деле, О. Лукошко была строгой и бескомпромиссной.

– Оля, ну никак… Холст до дыр протерла…

– А это у тебя что? – Ольга держала в руках мой набросок задастой бабы. – Так я ж ее знаю! Слушай, тебе удалось показать самое характерное в ней…

– Ага, и это – зад!

– Да нет, конечно… Вульгарность, ограниченность…

– А кто это?

– Ты же рисовала – и не знаешь?

И я рассказала Оле о том, как увидела бабу у себя под окном – уже во второй раз. Я не стала передавать мысленный диалог с задастой блондинкой, но высказала предположение, что она торчала тут ради Громова.