По ту сторону чисел
4
Поезда с ревом пролетали мимо. Мне было неловко. Что я здесь делаю? Великий русский поэт весь день стоял в ожидании кого-то на Сретенском бульваре. Ожидание среди белого мрамора и бездушного металла было изнурительным, и поэт утверждал, что в этом мире нет счастья.
Это так угнетало нас, детей 90-х. Мы сбегали с уроков литературы туда, где нас окутывал дым сигарет, и Виктор Цой был жив. Были те, кто не вернулся обратно.
А те из нас, кто вернулся назад, больше не хотели перемен. Мы устали от страха наших родителей, но не нуждались в успокаивающей жвачке. Мы хотели правды, в которой была сила.
Галина шла мне навстречу. Мне казалось, что впервые за долгое время я вижу женщину. Такую, какой я ее представляла. Я отдаю ей платье. Она улыбается, благодарит меня и с достоинством уходит.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
А.С. Пушкин
Если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
В. Цой
Правда имеет тысячу форм. И я, кажется, начинаю понимать, что имел в виду великий русский поэт. Он немного склоняет голову в знак согласия.
5
Пока суть да дело мое синее платье вызвалась забрать девушка по имени Аня. Перед встречей я заглянула в ее профиль. С фотографии на меня смотрела настоящая русская красавица в длинном платье изумрудного цвета. Она растила дочку Алину. Мужа не было, семья не помогала. Нет, никто не выставляет свои язвы. Есть то, что есть.
Я сидела на скамейке, над которой был выложен яркий витраж древнего города Пскова. Толпа вокруг меня расслаивалась на два потока. Первую группу составляли успешные люди, которые торопились на спектакль. В Малом давали «Бешеные деньги». Не знаю, как насчёт бешеные, но деньги были надеты на зрителей. Они выглядели гармонично. Стильно. Безупречно. Дорого. Взгляд их глаз был пронзительно холодным. Черты их лиц были неподвижны, как будто высечены из мрамора, которым были облицованы стены вокруг.
Второй поток тёк маленьким веселым ручейком, с неприметными берегами из мелкого песка. Здесь были люди разных возрастов, одетые во все цвета радуги. Многие были с рюкзаками, и тележками. В толпе можно было увидеть тех, кто объяснялся жестами. Среди всеобщего оживления люди обменивались вещами, новостями и улыбками. Это было сообщество ДаруДар.
Иногда, в поисках нужного человека, потоки случайно перемешивались. И сообщники заговаривали со зрителями Малого Театра. Увы, по законам жанра, зрители только смотрели на них без выражения. Не беда. Каждый найдёт своих.
Аня была приятной собеседницей. Мягкой и деликатной. Мне так хотелось, чтобы в ее жизни все было хорошо. Через несколько дней она прислала фотографию в моем платье со школьного концерта своей дочки Алины. И, кажется, платье идёт ей больше, чем мне.
6
Вечер был тихим и легким. Фонари превратились в огромные звёзды, сошедшие с ночных этюдов Ван Гога. Не о чем беспокоиться. Некуда спешить. Не зачем выбирать между «быть» или «не быть».
Я была уже дома и пила чай каркаде, засыпая его кислоту тростниковым сахаром, когда мне позвонила мама. Красота вечера? У неё была своя точка зрения.
– Ты послушай, что учудили твой отец!
– А что случилось?
– Я вчера сварила целую кастрюлю супа. Он пошёл обедать, налил себе в тарелку и не убрал кастрюлю в холодильник. Ну и что ты думаешь?
Да я пока просто слушаю, если честно. Но отчаянно напрягаюсь и говорю с сомнением.
– Суп испортился?
– Конечно, испортился. Что за человек такой?! Ничего нормально сделать не может. Козлина, – прибавила мама чуть тише. – Так. У тебя как дела?
– Все в порядке. Не так давно пришла с работы.
– А что у тебя может быть в порядке? Семь часов вечера – ты уже дома. Если ты хочешь выйти замуж, надо искать кого-то. Ходить в гости. Ходить в ночные клубы. Куда молодёжь сейчас ходит. А не сидеть, понимаешь?
Мой чай остыл, и я сделала себе новый, засыпав его новой порцией сахара. Девочки на спорте уверенны в себе и всегда правы:
Она одинока, потому что она плохо выглядит. Ест слишком много сладкого.
А что, если сегодня последний день моей жизни? Я допью свой чай. Соберу необходимые вещи и отправлюсь в путь. Царство мертвых находится не близко. И не далеко. Великий судья Осирис беспристрастен, в то время как Гор с головой сокола и Анубис с головой шакала заняты изучением моих поступков. Я могу видеть длинный папирусный свиток. Каждое совершенное мной дело отмечено знаком «+» или «-». Не запутаешься.
Положила в американо ложку сахара. «+»
Съела во время кофе-брейка яблочный штрудель. «+»
Попросила добавить в капучино ванильный сироп. «+»
А что же там дальше? Но картина тускнеет, искажается и пропадает. Я открываю глаза. Надо все же приготовить себе ужин и погладить одежду для завтрашнего дня.
Мой телефон приветливо подмигивал. Пока я спала, Карлос прислал мне сообщение. Он предлагал встретиться после работы. Усталость как рукой сняло, и остаток вечера прошёл в радостном возбуждении.
Мы сидели в уютной пиццерии недалёко от метро Новослободская. Мне нравилось простое изящество белого интерьера. Композиции цвета топленого молока, собранные из свечей в форме шаров и параллелепипедов. Сухие цветы лаванды. Пицца «4 сыра». Холод обслуживания. Искрящийся огонёк в глазах Карлоса. Который рассказывал о том, что он любит эмпанадас с мясом, суп мондонго и гуаву с взбитыми сливками.
– Через месяц я официально разведусь со своей женой, – его голос звучал грустно, но с достоинством. – Многие этого не делают. Необязательно. Но я считаю, что это правильно.
– Вера, сейчас я несвободен, – продолжал Карлос. – Но скоро все изменится. И я могу сказать об этом сейчас. Я испытываю глубокую нежность к тебе. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я всегда буду заботиться о тебе. Если тебе нужны деньги, просто скажи мне об этом. И… ты хотела бы поехать со мной в Каракас?
Поехать в Каракас. Пока Николас Мадуро сражался с внешними врагами, по некоторым оценкам за последние пять лет страну покинули 3 миллиона человек. И Карлоса не касаются перебои с продовольствием, но что если в стране поменяется власть. Да дело даже не в этом. «Всегда заботиться о тебе», как правило, проще сказать, чем сделать. Это было так неожиданно. Мы только что обсуждали кукурузные лепешки. А как же моя работа? А так ли я люблю свою работу?
Мои мысли понеслись вскачь.
Я пила темно-красное, бордовое вино маленькими глотками. Как жаль, что Карлос сейчас несвободен.
7
Моё красное платье было популярно. Ещё бы. Оно приглянулось сразу двум девушкам. В профиле одной из них было много странного. Другие сообщники писали о ней гневные отзывы, да не один. Что она принимает дары, а затем продаёт их на Avito и YouTube.
Да, это некрасиво. Мне тоже не нравится, когда меня обманывают. С другой стороны, когда я несу одежду в благотворительный магазин или second hand (интересно они ещё есть?), я лишь хочу подарить вещи новую жизнь. Это не вопрос денег. Не вопрос благодарности, которую можно увидеть. Это глубоко личное. Это утренний кофе. Первые лучики солнце, которое плавно встает над городом. Глубина голоса Фрэнка Синатры. Первые друзья, которых встречаешь в школе. Маленькие и беззаботные. Такие же, как ты.
Тем не менее, я выбрала встречу с Машей. Ей 18 и она учится на редактора. Думаю, в этом платье она будет шикарна. Надеюсь, оно принесёт ей удачу.
А что делать? Выбирать приходится всегда. Что приготовить на ужин. Куда идти работать. С кем связывать свою жизнь. Попробуй без этого.
Так уж сложилось, что у Маши были пары и концерты, куда она ходила с друзьями, а у меня работа. И работа. Мы договорились, что Маша приедет ко мне вечером и заберёт платье.
И как-то неожиданно получилось, что мы пили чай, ели булочки с корицей, которые привезла Маша, и обращались друг к другу на «ты».
– Вера, а ты не скучаешь по работе преподавателя? – спрашивала Маша.
– Скорее нет, чем да. Мне нравилось, конечно, думать, что я даю людям знания. Что эти знания будут полезны. Что они сделают этот мир лучше. А потом у меня стало все больше сомнений. Где знания, где польза, где дипломы? Где я?
– А чем ты сейчас занимаешься?
– Ну… это долгая история. Другие люди, другие скорости. Всегда много задач. И это неплохо. Я просто их выполняю и успокаиваю себя мыслью, что мой руководитель знает, что делает. И что делает наш отдел.
– Мне уже сейчас кажется, что я буду скучать по университету. Правда, что это самое прекрасное время?
Я задумчиво улыбнулась.
– Кстати. В прошлые выходные мы с друзьями ходили на зачетную выставку в центре фотографии братьев Люмьер. Очень рекомендую!
8
Но мне было не до выставки. Я сидела в аэропорту Шереметьева, и мой чемодан стоял рядом. У меня в руках был билет до Каракаса с пересадкой в Париже. Но рейс задерживали на два часа.
Кофе был выпит и сэндвич съеден. И я начала сомневаться. На работе мне пообещали, что за подобные выходки в этом месяце я увижу только белую часть своей зарплаты. Которая составляла меньше половины реального дохода. Испугали. Я, может быть, скоро перееду жить в Венесуэлу. И буду там расплачиваться криптовалютой El Petro. Да, именное такое приподнятое настроение было у меня, когда Карлос переводил мне деньги на билеты. Но не сейчас.
Я взяла ещё латте. За огромной стеклянной стеной плавно ездили самолеты, окружённые суетливыми автобусами с пассажирами. Белые величественные boeing. Разноцветные практичные airbus. Несколько моих друзей продолжали работать в авиаиндустрии. И это было так достойно.
Вдруг у меня скрутило живот. Да и голова болела с самого утра. Может быть, второй кофе было лишний. А может быть? Я украдкой оглянулась по сторонам. Пассажиры вокруг были увлечены своими смартфонами. Я встала и с невозмутимым видом покатила чемодан к выходу.
Вечером я рассказала Карлосу. Иногда мне очень одиноко и грустно. Но мое место здесь. Карлос был благородным человеком и не устраивал сцен. Не то чтобы у меня к нему не было чувств. Как раз они были. Спокойные, лёгкие. Но это было очень сложно – ради них менять свою жизнь. В этом не было необходимости.
На следующее утро я лежала в кровати и думала: две недели отпуска за свой счет. Минус серая зарплата. Минус Карлос. Прекрасно. Просто прекрасно. У меня даже не было настроения идти на meetup. Ира и Юля немного уговаривали меня, но это было бесполезно. Я нашла себя среди черно-белых фотографий Джорджа Митчелла. Историка, продюсера и писателя, который в 60-е годы объехал Америку с 35-миллиметровой камерой и сделал серию фотографий музыкантов «из глубинки». Не богатых. Веселых. Проникновенных. Искренних.
Это был кантри-блюз. Поток эмоций. Здесь не было ни симметрии, ни безупречности. Здесь были виски и акустические гитары. Здесь была простота. Здесь было счастье. И атмосфера напомнила мне… Ах да, встречу на Трубной сообщества Дарудар.
Я ужинала в своём любимом месте недалёко от дома. Coffeelovers. Название говорило за себя.
Но здесь любили не только кофе. С утра до вечера подавали завтраки всех сортов: английский, швейцарский, балканский и скандинавский. Хотя я чаще заказывала японский рис с тигровыми креветками, овощами и яйцом.
У окна сидела необычная пара. На их столе не было ничего, кроме двух бокалов шампанского. Они смотрели в окно. Они смотрели друг на друга. Они разговаривали.
Шёл проливной дождь. На стенах были развешены черно-белые фотографии. На одной из них капельки дождя растеклись по стеклу, за которым можно было угадать силуэт человека. И элегантная девушка в шляпе ждала кого-то за чашечкой кофе. На другой – мужчина удручённо выпил три эспрессо и съел столько же десертов. Оля-ля. Я ему не завидую. Влюблённые целовались за столиком кафе с видом на Эйфелеву башню. И у меня ведь тоже могла быть вчера пересадка в Париже.
– Вера, у Вас все в порядке, – вежливо спросил Даврон. Я грустно улыбнулась. – Потому что мне кажется, что нет.
В нем было столько чуткости, такта и понимания, что у меня было негласное правило, никогда не ходить на свидания с мужчинами в Coffeelovers.
– В следующую субботу у меня будет выходной. Давайте сходим в кино.
После небольшой паузы я ответила:
– Хорошо. С удовольствием. Мы всегда будем обращаться друг к другу на вы?
Золотая антилопа обернулась ко мне:
– Пойдём, сестра.
Мы вышли из дворца и отправились в родной дом по дороге, залитой утренним солнцем.
Лука
1
Идти к метро было холодно и ветрено. Но выбора не было. Фонари горели сдержанным светом, но в этом свете не было тепла. Вагон был забит людьми. Я втиснулась в него, и мое лицо оказалось в капюшоне человека передо мной.
Пять дней в неделю мы совершали свой путь из спальных районов в центр и обратно. В лучшем случае, мы делали это равнодушно. В худшем – агрессивно. К счастью, пока все было спокойно. Приятное тепло убаюкивало. Не было совершенно никакого смысла думать о том, как я сейчас выглядела, поэтому я просто закрыла глаза и провела в полусне оставшиеся пятнадцать минут.
Дальше была пересадка. Здесь нужно было двигаться быстро. Люди превратились в потоки воды, которые неслись мимо.
Передышка в ещё одном теплом меховом капюшоне и я снова оказалась на улице. Стало светлее. Все вокруг было бледным и холодным, люди выдыхали пар и резкий сигаретный дым. Лица были суровыми и непроницаемыми.
Mac на моем столе был ослепительно белым и таким же холодным, как воздух на улице. Я обновила список задач. Вздохнула. Распечатала заявление на увольнение и пошла подписывать его у своего руководителя.
Дима был воплощением рациональности. Он удивленно поднял брови и взглянул на меня с интересом.
– Ты уже нашла новое место работы?
– Нет.
Он слегка улыбнулся.
– Вера, ты могла бы быть нам полезна. Ты – хороший работник. Если тебя что-то не устраивает, мы можем попробовать это решить. Переключить тебя на другой проект, если тебе хочется нового.
Пришла моя очередь усмехнуться.
Переключить на другой проект. Я представила lightning-коннектор на своём теле. Он закрыт левой рукой, поэтому обычно его не видно. Меня отключают от одной цифровой Вселенной, затем переносят в другую комнату и подключают к другой. Процесс происходит под контролем искусственного интеллекта.
Все, с меня хватит.
Что мы можем решить? Моя жизнь проходит в белом openspace с леденящим светом. Меня тошнит от его безличности. Среди нескончаемой простуды и болтовни коллег, в которой я не принимаю участие. Я брожу в загадочном лабиринте цифр, и я отчаялась найти выход. Вернее, я уже не понимала, зачем его нужно искать. Решить что-то могло только волшебство. И я предпочитала не проводить жизнь в ожидании.
– Спасибо, Дима. Мне было очень приятно работать с тобой. Правда. Но я уже все решила.
Легкий ветерок разочарования пробежал по его лицу. Глобально ему было все равно.
– Хорошо. Мы не рабы на галерах. Тебя никто не держит.
Странно, когда-то я была влюблена. Но для этого не было места.
Мне срочно нужно было развеяться, и я отправилась в кафетерий.
– Тебе как всегда? – спросила Данила с улыбкой.
Я утвердительно кивнула.
Как всегда – означало американо и круассан с ветчиной и сыром. Данила знал мои привычки наизусть. Мне будет его не хватать.
– Хеллоу!
Как я рада была видеть Лешу! Мы обнялись.
– У нас сегодня было собеседование. Но, похоже, чувачок опять не подходит, – рассказывал Леша.
– А в чем проблема? Неужели так сложно найти человека с нужным набором навыков?
– Получается, да.
– Ужас. Ты опять будешь работать в выходные?
– Скорее всего, да. Но ты же знаешь, меня это прёт. Как у тебя-то дела?
– У меня другая история. Я написала заявление об увольнении.
– Ну ты даёшь!
– Да я же тебе сто раз говорила, что уволюсь.
– Ну не знаю. А до этого ты говорила, что тебе нравится твоя работа. Я думал, ты сначала найдёшь себе новое место.
Я вздохнула. Кажется, развеяться не получится.
Я работала аналитиком в крупном российском банке и мне не на что было жаловаться. Моей зарплаты хватало на то, чтобы снимать квартиру, ездить в отпуск 2 раза в год и делать сбережения. Я чувствовала себя абсолютно спокойно после того, как отказалась от мыслей об ипотеке. Будь, что будет.
В мои обязанности входило считать, как часто клиенты будут нести свои денежки в банк. Эти задачи были интересными головоломками. Но в какой-то момент это стало казаться оторванным от жизни и лишенным смысла. Я провела два года в цифрах и программном коде. Мысль о том, что так будет продолжаться до старости, приводила меня в бесконечное уныние. И самое веселое: я не знала, что буду делать дальше.
– Ты как моя женщина, – размышлял вслух Лёша. – Она месяц была программистом, потом хотела стать системным администратором, потом бариста, … дальше я забыл. Но ты меня поняла. У меня есть ещё несколько знакомых, которые добиваются успеха в чем-то, а потом бросают. Начинают заниматься другим. И трое из этих четырёх – женщины!
Даже интересно, какого успеха я добилась? Например, прошло два года, а меня не уволили?
И кстати я не считала себя легкомысленной девочкой, которая постоянно меняла решения. Хотя со стороны видней. Во время учебы в университете я подрабатывала репетиторством. После преподавала на кафедре. Дальше была «карьера» в банке. Я жила отдельно от родителей и у меня не было мужчины, который меня содержал. Как-то не сложилось.
Мне почему-то вспомнилось, как я сижу на паре и моя соседка говорит шепотом:
– Как мне все это надоело. Поскорее бы выйти замуж. Буду красиво одеваться, варить борщ…
Нет, это не мое.
– Мне кажется, тебе надо поискать себя в смежной области. Где ты могла бы применить свой опыт и знания. Я пошел работать. Если что, пиши!
Совет Леши выглядел абсолютно разумным. Но если я буду слушать чужие советы, то проживу чужую жизнь. Лёша ушёл, а я взяла облепиховый чай с мёдом. Я все ещё не оставляла надежду поднять себе настроение.
Шла вторая половина дня. Два других аналитика – Лена и Володя оживлённо обсуждали базы данных. Мне было неловко, оттого что я не испытывала никакого интереса.
– Может быть, по кофе? – предложил Володя.
– Давайте, – согласилась Лена без особенного энтузиазма.
Я обрадовалась и побежала мыть кружку. Конечно, сегодня я уже выпила кофе, но перед уходом любое общение с коллегами было для меня ценным. «Не будем же мы за кофе говорить о работе», – подумала я.
Когда я вернулась, Лена и Володя сидели, внимательно глядя в мониторы. Что-то было не так. Я подошла к Володе:
– Эээ, Володь, так мы будем пить кофе?
Володя приподнял один из наушников и внимательно смотрел на меня. Его взгляд казался ледяным.
– Ты просто предложил выпить кофе, – нерешительно сказала я.
– А. Конечно, делай себе! Мы с Леной уже пьём. – Володя показал мне кружку, стоявшую на столе. Не поспоришь. В ней действительно был кофе.
Я пошла к своему месту. Ничего. У меня не было цели отвлекать их от работы. Мне тоже нужно было закончить дела.
Когда все было готово, я была наедине со своим Mac. Он был так элегантен. Я думала о китайских рабочих на заводе Foxconn, где производили технику Apple. Шестидневная рабочая неделя, смены по 12 часов в день. Однообразная работа, суровая дисциплина. Общежития на территории завода обтянуты сетками – пугающий способ борьбы с частыми самоубийствами. А тем временем за Iphone выстраиваются очереди подростков и тех, кто поклоняется статусу. Так замыкается круг.
Мой Mac был так элегантен. Я никогда не проводила на работе больше 10 часов, могла сколько угодно покидать своё место и пить кофе. Стоит признать, моя рутина была приятной и не настолько смертельной. Но в банке или на заводе нам всем нужен смысл. Смысл, ради которого мы встаём по утрам и идём к своему рабочему месту.
2
Я купила лимонные и фисташковые эклеры в приветливой кондитерской недалёко от офиса. Сегодня был последний день на работе. Пора было прощаться с Лешей. Мне хотелось обещать не теряться. Но я остановила себя. Вряд ли этому было место в реальности.
Иногда я чувствовала себя манекеном на витрине Zara. Стильно одетой и неподвижно наблюдающей, как проходят дни. Мне хотелось чаще видеться с друзьями из университета, совершить кругосветное путешествие и рассказать об этом в блоге. В другие дни я даже не понимала, чего хотела. Так или иначе, до последнего момента я проводила большую часть жизни на работе и в заполненных людьми вагонах метро. Для того чтобы мужественно встречать пустоту выходных. И только новые коллекции одежды ненадолго приносили радость.
– В эти выходные мы с моей женщиной ходили на экскурсию, которую проводил слепой.
– В смысле?
– Ну слепой человек. Он рассказывал о том, как он живет, как ориентируется в пространстве. Было необычно.
Я задумалась.
– На самом деле это невероятно круто. Пример того, как важно отношение человека к ситуации.
А вот другой пример: я увольнялась. Многие считали, что дело не в работе – интересной и достаточно комфортной – а во мне самой. Измени отношение, поставь на стол фотографию рабочих Foxconn, и все наладится.
И только я думала, что менять отношение нужно тогда, когда все остальное безнадежно. И это был не мой случай. Ведь мы не рабы на галерах.
Я ещё могла попробовать уйти в менеджмент. Получить второе образование. Пусть даже пойти работать в кофейню. Где магия кофейных зёрен и улыбка бариста превращают картонные стаканчики в островки тепла, где всегда живет хорошее настроение. Здесь, правда, вставал вопрос: «Зин, а деньги где?» Ладно. Я уверена, что выход есть.
– Да, интересно было разговаривать с самим чуваком. Ему нравится его работа и общение с людьми. Кстати ты выложила резюме?
Мне стало грустно. Было бессмысленно менять один банк на другой. Мне казалось, необходимо понять что-то важное, пока остававшееся невидимым.
Поэтому вместо того, чтобы искать работу прямо сейчас я решила отправиться путешествие. Мой выбор остановился на Черногории: это было недорого, представлялось захватывающим, и туда не нужна была виза. Я планировала поехать на два месяца, в течение которых ко мне должна была присоединиться моя подруга. Черногория зимой. По крайней мере, это будет экстравагантно.
– Провести два месяца в Европе – это очень круто. Знаешь, иногда я представляю себе, как получаю туристическую визу, прилетаю в какую-нибудь страну… В Германию, рву на мелкие кусочки российский паспорт…
Да уж. Для программиста Лёша был очень эмоциональным.
– Ахаха, и что будет? Тем более, что ты можешь получить работу в Европе куда более гуманными способами. Одна моя знакомая месяц назад уехала в Лондон. Она просто разместила резюме, и ее пригласили в Goldman Sachs.
Мы пили чай с эклерами, и было душевно.
Последний день на работе прошел отметку «половина», и мне не нужно было ждать его окончания. Выходя из бизнес-центра, я в оглянулась, чтобы лучше запомнить современное стеклянное здание и улыбнулась его неприступному блеску. Я ехала домой в метро, и вагон был полупустым.
3
Оставалось одно дело, которое мне нужно было уладить перед отъездом. Это было тяжело. Я отправила сообщение в telegram:
– Привет, Вова! Как ты? Если есть время, буду рада встретиться на выходных.
В субботу вечером мы сидели в Costa coffee на Кропоткинской. Подсветка улицы дарила смутную надежду: все золушки однажды станут принцессами. Если будут верить в себя. Ресторан Воронеж напротив настойчиво бодрил. Вова как всегда был невозмутим. На его лице читалось легкое недовольство ценами в кофейне.
Не знаю, действительно ли мы когда-то были вместе. Когда мы познакомились, было так много общих тем и понимания. Мы проводили вдвоем вечера. По прошествии года я могла сказать, что взаимный интерес так и не перерос в нечто большее.
Наша переписка в telegram была леденяще практичной. От неё можно было замерзнуть. Мы виделись все реже, в перерывах между работой и остальным. У каждого была своя жизнь. И свои планы на будущее. Теперь я уволилась и уезжала. У меня давно было ощущение, что у меня никого нет. В моем дорожном чемодане не было места для этих отношений.
Я собиралась сказать об этом прямо, но тактично. Чувства вины и грусти парили надо мной в воздухе. Iphone Вовы на столе засветился от входящего звонка. Выражение его лица сразу переменилось. Его глаза заблестели, а голос стал нежным.