Алхимия букв или путь к себе

Рыжие каштаны, зеленые свечи тополей, бирюзовое небо, усыпанное лиловыми облаками. Густой и холодный воздух пахнет дымом от костра и сухой листвой. Я гуляю по аллее. Кроны клёнов и берёз аркой уходят вдаль и, кажется, здесь можно брести бесконечно. Не торопясь. Смакуя каждое мгновение. Сверчки поют в высокой траве, машины проносятся мимо, слепя фарами. Я иду на встречу закату. И чем ближе, тем медленнее шаг, внимательнее взгляд, тем глубже вдох.

Глава 1

Мы шли рядом, но он не взял меня за руку. Впервые в жизни. Не взял.

“Он больше меня не любит?” – пронеслась, черной атласной лентой, мысль в голове.

Я остановилась, приросла ступнями к земле. Ноги отказывались идти. Они не хотели такого будущего. Я не хотела такого будущего, в котором он меня не любит.

А он даже не заметил. А может заметил и просто решил уйти.

Трус?

Нет.

Трус!

Пальцы впились в ладони. Сердце замерло на мгновение… и тут же бешено застучало.

Слезы катились по моим щекам, зависали на подбородке, а потом падали на асфальт.

Это Все? Вот так?

Я осталась стоять там – посреди мостовой, вросшая корнями в прошлое. В то прошлое, где мы были счастливы.

Время бежало вперед меняя кадры фильма под названием жизнь, а я все стояла и ждала…

***

-Знаешь, это так странно…– я грустно улыбнулась глядя на Марго.

– Ты о чём? – она сделала глоток чая и вопросительно посмотрела на меня ожидая, наверное, как всегда какой-нибудь очередной эзотерической чуши.

Чуть помолчав я забралась с ногами на широкий кухонный подоконник. За окном было темно, на небе блестками рассыпались звезды.

– Странно, что мы добровольно выбираем быть маленькими и ничего не могущими, выбираем выживать и бороться за место под солнцем, за любовь, за все… Хотя, на самом деле, всего дано сполна… – мысли, которые вот уже несколько дней роились в голове, сами собой прозвучали вслух.

– Ты хочешь сказать, что не нужно бороться? Не нужно хотеть счастливой жизни? – карие глаза Марго сверкнули. Она достигатор. Сейчас у нее мини-ателье. Она шьёт изумительные вещи и продает их на маркетплейсе. После того, как с рынка ушли зарубежные компании у нее появился шанс раскрутить свой бренд, и она его не упустила. Мы с Марго вместе учились на курсе дизайна одежды. Она горела этим, мечтала стать новой Коко, а меня устроила туда мама. Она считала, что шить одежду – это хорошая профессия. “Всегда будешь с куском хлеба” – ее слова в печатались в память и зачем-то всплыли сейчас.

Пять лет учебы, два диплома и ни дня в профессии. Не мое это. Да и менеджер видимо тоже не мое.

– Я не об этом… Вот ты любишь свое дело? – почти шёпотом проговорила я глядя на мерцание желтых огоньков ночного города.

– Да, – кивнула Марго.

– У тебя глаза горят когда ты говоришь о новых разработках, коллекциях, планах! Ты на своём месте.

– А ты что нет? – Марго поставила чашку, подошла к подоконнику и посмотрела мне в глаза.

– Я не знаю где моё место…– прошептала я, глаза стали влажные. – Не знаю…и рада бы знать, найти дело по душе… Чтобы глаза горели! – я украдкой взглянула на Марго и отхлебнула чай, стараясь не расплакаться. Но слезы предательски собирались в уголках глаз и катились по щекам.

– Знаешь, это всё бред! У тебя есть своё место! Ты охрененный менеджер! – Марго достала из коробки пахлаву щедро посыпанную фисташковой крошкой, презент от ее турецких партнеров, разложила по тарелкам и продолжила, – хватит хандрить, давай пить чай.

– Я не хочу продавать шурупы,– выдавила я сквозь слезы. – Да и от всех этих продаж меня уже тошнит.

-Так не продавай! Ты ж не в рабстве! Все просто: пишешь заявление, и ты свободна.

– И что дальше?

– Найдешь другую работу! По-душе! – Марго погладила меня по спине.

– Знаешь… Я бы лучше собрала чемодан и уехала жить к морю. Всегда хотела, но откладывала. Работа в крупной компании, карьера, Олег, который и слышать не хотел о переезде. А сейчас он ушел.

– Ты не с того угла смотришь. С работы не сложно уйти, завтра же пиши заявление. Да и Олег, если быть честной, совсем не тот мужчина, что тебе нужен. Так что вселенная обнулила практически все что тебя держало, пора строить новое будущее. Теперь дело за тобой!

– Думаешь? – я шмыгнула носом вытирая слёзы.

-Уверена! Помочь чемодан собрать? – Марго сдула упавшую на лицо каштановую прядь волос.

– Я не знаю… может дело вовсе не в море…

– Не поедешь, не узнаешь… всё заказывай билет на поезд. Помнится, ты часто говорила о Ялте, вот туда и поедешь. – Марго задумалась на секунду и добавила, – а если не понравился, ты просто возвращайся. И всё.

– Угу, – кивнула я сползая с подоконника и обняла лучшую на свете подругу.

***

“Твой путь – это твой путь! Хватит бегать от себя!” – меня будто вытолкнули из сна эти слова. Я подскочила с кровати. За окном темно только луна поблескивала сквозь облака. Не включая свет я метнулась к столу, на ощупь нашла карандаш, первый попавшийся лист бумаги и стала записывать, чувствуя, как слова ускользают из головы с каждой секундой. Что это было? Еще пара мгновений и ощущение, что ничего, абсолютно ничего не было. Я пошла на кухню, на автомате выпила стакан воды и вернулась в кровать. Дремота снова навалилась, и я тут же уснула. А утром и не вспомнила ничего, пока мой взгляд не упал на лист бумаги с корявой надписью карандашом: “Твой путь – это твой путь! Хватит бегать от себя!” Я отхлебнула из кружки только что сваренный кофе и села за стол. Эти слова катались, в моей голове как подтаявшее масло по теплой миске, туда-сюда, а я со стороны наблюдала за этим процессом. Что за путь? Убегаю от себя? Приснится же такое. Ладно, нужно думать о более важных вещах.

Вообще мне часто снятся странные сны. Будто в них я хожу по своим параллельным жизням. Память предательски стирает практически все, оставляя лишь намеки на что-то важное и значимое. Иногда мне думается: А что, если, эту жизнь мы проживаем на повторе, не один раз, а сотни или может быть тысячи? Каждый раз выбирая новый сценарий и исход, новую ветку реальности, а я просто иногда это помню. Интересно, можно ли менять сценарий жизни не выходя из нее, или выходя, но возвращаясь в тот же момент на котором остановила игру?

Бывает, мне кажется, что я схожу с ума. Но потом встречаю похожих людей и понимаю, что я не одна такая. Сумасшедшая.

Глава 2

А достойна ли я? А могу ли я себе это позволить? А можно ли мне? А я смогу?

Эти мысли-состояния будто нажимают кнопку стоп на пульте управления реальностью. Все замирает. зависает, останавливается.

Сомнение – замораживает запущенный процесс.

Сомнение в себе!

Дверь лифта открылась. Он вошел на пятом этаже. Высокий. Коралловая футболка-поло облегала широкие плечи. Глубокие темно-синие глаза окинули меня взглядом с ног до головы.

– Привет! – на его губах мелькнула легкая улыбка.

– Добрый вечер.– неохотно буркнула я.

– Лифт у вас тихий, совершенно не слышно подъезжает. – не переставая улыбаться добавил незнакомец. Вышла глупость. Лифт в нашей старой панельной девятиэтажке какой угодно, но точно не тихий.

– Угу- промычала я глядя на его белые Найки, и мысленно добавила: ”Особенно в тишине ночи”. Уголки губ еле заметно потянулись к ушам и тут же вернулись обратно. Я что разучилась улыбаться?

“Откуда он вообще здесь взялся?– размышляла я пытаясь усмирить пульс,– будто из параллельной реальности свалился. Из той, где от мужчин веет силой, незыблемой верой в себя и достоинством. А еще они чертовски красивы”.

От этого экземпляра пахло мускусом и шоколадом, а еще там были нотки кофе и сырой сосны. Этот запах практически мгновенно проник в мой мозг, сходу макнув меня во что-то пьянящее, но давно забытое. Желание? Я прижалась к стенке лифта, по дальше от него. Здесь стало тесно, а он стоял слишком близко. Щеки предательски покраснели, дыхание сбилось. Да, что происходит?

Первый этаж. Я буквально вылетела на улицу. Остановилась и изо всех сил втянула ноздрями еще горячий июньский воздух, медленно выдохнула, пытаясь усмирить сердце. Минута наедине с этим мужчиной всколыхнула что-то внутри. Боже! Проснулась моя сексуальность! Ух, а я то думала, что она умерла вместе с последними отношениями. Ан, нет еще жива! Я еще жива!

Он сел в черную БМВ припаркованную чуть поодаль и медленно проехал мимо. Мое сердце бухало в груди, в ожидании, что он остановится и заговорит. Я чувствовала всем нутром, что он меня разглядывает, а, может, просто моему взбудораженному уму этого хотелось. Волосы не первой свежести, замотанные в хвост, спортивки и мятая футболка, удобно конечно, но фигуры не видно. Кроссовки и уставшее лицо. Впрочем, как обычно, последние пару месяцев. Болючее расставание оставило свой след.

Все это время я сама не своя, живу на автопилоте, и практически не замечаю реальность. Хочется закрыться в квартире, забраться под одеяло и уснуть. А проснуться только тогда, когда утихнет нестерпимая боль разочарования. Мечта о том, что я уеду жить к морю, подальше от унылости серых пятиэтажек этого города заставляет меня вставать по утрам. Ходить на работу и даже иногда мимолетно улыбаться. А вот выходные я оставляю для себя! В эти дни я могу не мыть голову, спать сколько влезет и не носить эти чертовы туфли.

***

Завибрировал телефон.

“Дома?”– сообщение от Марго высветилось в ТГ.

“Да!”– вздохнув напечатала я.

“Заеду?”

“Ок. Жду.”

“Ставь чайник.”– Марго в своем репертуаре.

Я выключила телевизор к которому за весь день приросла и неохотно пошла на кухню.

Минут через десять раздался звонок в дверь, я открыла.

– Ооо, ну ты что опять хандришь?– Марго окинула меня неодобрительным взглядом. -Настроения нет, – я опустила глаза.

– Значит будем поднимать! Чай заварила? – Марго протянула мне красивую белую коробку перевязанную голубой атласной лентой, – твой любимый морковный торт.

– Спасибо, – я натянула улыбку, но видимо у меня плохо вышло.

– Долго ты еще будешь в пострадульки играть?– подруга сверлила меня взглядом. Я пожала плечами.

– С этим нужно что-то делать. Два месяца это уже перебор!

– Что делать?

– Для начала давай чай попьем, а там посмотрим. – Марго прошла на кухню, и стала распаковывать торт, – доставай тот красивый белый сервиз, будем терапию проводить.

Она разложила по фарфоровым тарелкам коричнево-рыжие кусочки морковного торта, я заварила облепиховый чай, добавила в него имбирь, дольки апельсина и оставила настаиваться.

Я подошла к окну, молча села на подоконник разглядывая темнеющее небо и мерцающие вдалеке желтые огни погружающегося в ночь города. Это моя медитация.

– Опять ты себе на уме! Рассказывай, что творится в твоей кукухе. – Марго протянула мне кружку с дымящимся напитком.

– Да… Пусто внутри. Будто я не свою, а чужую жизнь живу. И не делаю чего-то очень-очень важного, – я держала чашку с чаем и смотрела куда-то сквозь Марго.

– Это что из-за того, что Олег ушел?– Марго прищурилась. – То же мне наполнение жизни! Сплошные претензии. Разве о таких отношениях ты мечтала?

– Это сейчас прозвучит странно, но ссоры с Олегом были помогали мне не замечать пустоту внутри себя.

– Иии… Я не понимаю тебя. – Марго, сунула в рот кусочек торта и медленно пережевывая смотрела на меня.

– Я сама себя не понимаю. Мне сон сегодня странный приснился…– тихо проговорила я, пытаясь понять хочу я его рассказать или пусть останется только моим.

– Ооо, это уже интересно, – Марго поставила чашку и перестала жевать.

– Там была женщина. Красивая, белокурая, высокая, не совсем земная, – начала я аккуратно подбирая каждое слова,– от нее исходило мягкое, теплое сияние, оно окутало меня нежностью. Как мама в детстве обнимала, вот подобное ощущение,– взглянув на Марго я поймала ее понимающий взгляд и продолжила уже смелее, – она взяла меня за руку, и мы стали стремительно подниматься вверх, к звездам. Она молчала, но ее голос беспрерывно звучал в моей голове: “Пиши… пиши… пиши.”

А затем оттуда, прям из космоса я увидела себя со стороны. Только это была не совсем я, вернее, я, но какая-то другая. Там я сидела с блокнотом и ноутбуком и улыбаясь что-то быстро записывала. От меня там пахло счастьем. И еще был свет, такой же как от этой женщины. Там я не просто писала, а упаковывала в буквы золотистый поток энергии. Будто из-под моего пера выходило волшебство. А потом я снова оказалась где-то меж звезд, и голубой шар был как на ладони. И вот я вижу как-то, что я пишу разлетается по миру, по цепочке передается, как импульс по нейронной сети мозга, загораясь светом то тут, то там. И вот уже тысячи, миллионы огоньков сияют по всей планете. Я проснулась ошарашенная. Это не было похоже на сон, все казалось реальнее чем теперешняя моя жизнь. Будто здесь я во сне, а там в настоящем. За окном только начинало светлеть, я лежала в кровати и тупила в потолок стараясь не спугнуть воодушевление которое меня накрыло. Мне кажется я никогда в жизни не испытывала такого. И теперь это “пиши” не отпускает. Не могу о нём не думать.

– Ого-го, вот это сон! – чуть подумав Марго добавила,– так может это и есть то самое твое место которое ты ищешь? Может ты писатель?

– Марго, ты в своем уме? Ну какой из меня писатель? – я грустно улыбнулась.– Писатели они не обыкновенные, недосягаемые, особенные люди.

– Да брось, обычные люди! Да и с чего ты взяла что ты не такая? В твоем шкафу вон целый склад блокнотов, ты все время что-то пишешь, – глаза Марго сияли, мне кажется она уже видела меня стоящей на сцене на вручении Пулитцеровской премии.

– Я не знаю что мне делать с этим сном. И забыть не получается.

– Я знаю! Напиши книгу! – от этой фразы подруги я вдруг покрылась мурашками.

– Скажешь тоже! – я рассмеялась. В этом вся Марго, у нее все просто. Захотел сделал.

– А почему нет?– подмигнула Марго.

Может она и права.

– И да! Уволься наконец с поганой работы! Сколько ты будешь терпеть нападки этого Комара, он натуральный вампир.

– Я заявление уже написала. Лежит в ящике стола, все никак не решусь отдать!

– Значит завтра собираешься с духом и увольняешься!

– Пфф. Легко сказать!

– Сделать так же легко, если не придумывать себе всякую фигню и не накручивать!

Кто, что подумает, скажет, вот вообще фиолетово. Это их проблемы! – Марго подлила чай.

– Слезай со своего подоконника для раздумий, давай торт есть!

***

Над обрывам, на краю Земли,

Ангел шепотом летает:

Ты шагни я подхвачу, ширь вселенной покажу.

Там за краем все бескрайно, невесомо, бесконечно!

Безвременье и веселье.

Тонкий шелест старых лип, скрип качели, сад степенный.

Может есть, а может нет.

Лист березы возле речки, закружился и упал.

Белой свечкой пахнет печка.

Или радугой играл, Бог тут вышел на крылечко

И тебя поцеловал.

Крылья выросли – летаешь!

Можешь всё и ничего.

Только выбором решаешь:

Что увидеть? Как принять.

Сено скошенное сохнет,

Лошадь где -то игогошит.

Ходишь, странник, по Земле. Ты тут во сне.

Крылья у печи оставил,

Бросил Божий поцелуй.

Пыль чуланов отряхни,

Вспомни кто ты!

Воспари!

Радость в жизнь свою верни,

Брось хандру в огонь печи, дверь за нею затвори.

Себя любовью обними!

Я сидела в недоумении перечитывая в сотый раз стихотворение которою вчера вечером написалось само по себе. Вернее, я не могла уснуть пока не села и не записала текст, который стучался во все двери и хотел быть запечатлен на бумаге. Я сделала глоток уже остывшего рафа и окинула взглядом кафе. Здесь стало людно. Клерки, шумно переговариваясь и торопливо заказывая бизнес-ланч и кофе литрами, заняли все столики. Здорово, что я взяла отгул и могу сегодня не быть одной из них. Мне стало душно в этом потоке. Я расплатилась и выскользнула прочь. Тут же полуденное солнце ударило по глазам. Я прищурилась, надела темные очки и направилась в парк.

Деревья пропускали сквозь кроны ровно столько света, сколько мне сейчас было нужно. Я выбрала лавку напротив фонтана. Хотелось уединиться и поразмыслить над тем что произошло ночью. Ко мне снова приходила она. Необычайно красивая неземная женщина от которой за версту веяло любовью. Не той что у нас на Земле принято называть этим словом, а какой-то совсем другой. Когда в тебе видят все твои косяки и все равно любят и принимают.

В этом сне я стояла на краю пропасти. Ветер трепал волосы, в воздухе пахло приближающейся грозой. Мне было страшно, я буквально задыхалась глядя в бездну которая открывалась у моих ног. Та неземная женщина появилась рядом. Взяла меня зу руку. Тепло ее ладони согревало, проникая в каждую клеточку моего тела. Я расслабилась, смогла отвести взгляд от пропасти и посмотрела не нее. Все тот же мягкий свет, она улыбнулась мне. Ее губы были сомкнуты, но голос звучал отовсюду! Будто она – это все вокруг: пугающая неизвестность до которой один шаг, дуновение влажного ветра, солнце у горизонта, каждое облачко на пасмурном небе, капля дождя и даже утес на котором я стою! Сейчас держа ее за руку я ощущала себя неотъемлемой частью этого мира. Важной частичкой чего-то большего, настолько, что умом это не объять. Можно только прочувствовать.

– Не бойся! Смотри сердцем…. Закрой глаза и просто шагни! – ее слова до сих пор звучали в моей голове.

– Привет! У тебя все в порядке? – Сквозь туман мыслей прорвался мужской голос. Я моргнула пару раз возвращаясь в реальность. Мужская фигура напротив прояснилась.

Я вздрогнула. Боже, это он!

Нос защекотал знакомый, будоражащий мускуса и шоколада. Синие глаза лукаво улыбнулись.

– Могу присесть?

Я кивнула, потеряв дар речи от неожиданности.

– Прошу прощения, что напугал. Будешь кофе?

Я опять кивнула.

– Я заметил тебя еще в кафе, захотелось поговорить, но ты быстро ушла. Да и вид у тебя был нездешний. Впрочем, как и сейчас.

“А я и не здесь”. – хихикнула я про себя.

Вот засада, все что у меня голове тут же отражается на лице.

– Я Паша, мы виделись недавно. Помнишь?

– Мира. – наконец-то мой рот смог шевелиться.

Он протянул мне коричневый бумажный стаканчик.

– Кокосовый раф. Бариста заверил, что это твой любимый.

– Спасибо! Так и есть.

Сердце бухало в висках: “Это он! Это он!”

Я взглянула на фонтан, отхлебнула обжигающий напиток, а в голове было только: оообалдеть!

Повисла тишина. Мы оба вглядывались в рассыпающиеся с шумом брызги воды. Я поймала себя на ощущении, что мне рядом с ним комфортно молчать. Не нужно придумывать темы, поддерживать беседу. Просто молчать – хо-ро-шо.

– Мира. Какое красивое и редкое имя. До этого я встречал его всего лишь однажды. На уроке астрономии, тогда наш препод с энтузиазмом рассказывал про двойную звезду в созвездии Кита. Не знаю почему, но мне врезалось это в память.

– Мой отец увлекался астрономией. Имя это его подарок.

– А ты знала, что Мира в переводе с латинского означает – дивная.

– Нет. Я не знаю латынь. – с легкой усмешкой сказала я. Ну конечно знала, ну кто хоть раз в жизни не гуглил, что означает его имя.

– Ты реально дивная! Есть в тебе что-то… особенное.

– Да я просто ведьма! – выдала я глядя Паше в глаза, а потом расхохоталась от недоумения на его лице.

– Точно ведьма! – он не удержался и теперь мы вдвоем ржали на весь парк.

Пашин телефон зазвонил. Он быстро взял трубку пытаясь проявить всю серьезность на которую был способен человек с мокрыми от смеха глазами.

– Слушаю! – Его голос стал грубым, а лицо жутко деловым.

Он вскочил с лавки и быстро зашагал взад-вперед отдавая приказания кому-то на том конце провода. Хотя какого провода, это выражение из прошлого века. Я хмыкнула и зажмурилась. Солнце перекатилось ближе к закату, и тень ускользнула. Теперь жгучие лучи беспрепятственно поджаривали мои и без того румяные щеки. Я приоткрыла глаза и увидела перед собой Пашу, он не моргая смотрел на меня. Так прошло несколько минут, а может быть вечность. Время исчезло и остался только этот взгляд в глубину моей души. Казалось он достиг дна Марианской впадины, разглядывая все что встречалось ему на пути, а его присутствие делало эту темноту не такой непроглядной и леденящей. Будто он включил там солнце, и оно согревало сантиметр за сантиметром толщи черной воды.

– Мне нужно идти – он опустил глаза, – прости. И в Марианской впадине снова стало непроглядно темно. Я моргнула – это все на что я была способна в тот момент.

– С тобой все хорошо?– он смотрел то на меня, то на часы.

– Да, все норм. Извини…

– Я могу тебе позвонить? Сейчас мне срочно нужно ехать на объект, проект горит, партнеры подводят. Не важно… – Запиши свои цифры – он протянул мне смартфон.

Я прищурилась, пальцы не хотели слушаться, но все же номер набрать у меня получилось. И на кнопку вызова нажала. Пусть и его цифры будут у меня. Но в этот момент телефон снова завибрировал и на экране появилась брюнетка с алыми губами по имени – Котенок.

Секунду помедлив я встала с лавки, сунула смартфон Паше и как гоночный автомобиль рванула подальше от этих синих глаз. Через несколько минут оглянувшись я поняла, что он за мной не бежит, не останавливает. Я стою одна посреди парка. Вокруг вековые дубы хором шепчут: “Дураааа”. А желтые розы на клумбах смеются: “Наивнаяяяя!” Все чего мне хотелось сейчас – это поскорее убраться “со сцены” не кланяясь.

Глава 3

Какая разница кто и что подумает. Каждый живет в коробочке своей реальности. Они мало что знают о моей так же, как и я о их. Я не хочу продавать шурупы! Я хочу гулять по Ялте дышать морем и писать. Встречать рассветы и провожать закаты. Смотреть на цветущие магнолии и тюльпаны. Ну, когда если не сейчас?

Зачем мне эта Ялта? Я там не была. Но когда я вижу фотографии в инете у меня сердце щемит и хочется сию ж минуту оказаться там. Почему не Сочи или Питер, или Дубай? Почему Ялта? Не знаю! По ощущениям – это райский уголок для моей души.

Как хорошо, что сегодня пятница, да еще и последний рабочий день. Я больше не продаю шурупы, юху, – растягиваясь кошкой на коврике для йоги думала я. Мелодичный голос тренера в белых ракушках наушников говорил о спокойном глубоком дыхании. Просил сосредоточиться на внутреннем состоянии. И я честно старалась, но мысли о предстоящей поездке в Ялту не давали, а мои губы сами по себе разъезжались от уха до уха. Последний рабочий день. Чемодан почти собран. И билет на поезд есть. Завтра в четыре утра я сделаю ноги из этого города.

Душ. Кофе с молоком. Синяки под глазами скрыл лососевый консилер. Пудрово-розовая фатиновая юбка до середины икры, белый шелковый топ, бежевые лодочки на малюсенькой шпильке и немножко Франции из стеклянного флакончику духов. Телефон в сумке, звякнули ключи, хлопнула входная дверь. Как пятилетняя принцесса спешит на утренник в сад, так и я в свой последний рабочий день – лечу в припрыжку.

Выйдя из подъезда я наклонилась поправить застежку туфли. Она соскочила. На сером асфальте, передо мной оказались белые Найки сорок третьего размера. Я замерла и немного даже испугалась. Но подумав, что в такой позе я выгляжу не очень презентабельно, и все же решила подняться, скользя глазами сначала по темно-синим, специально состаренным джинсам, потом по белой рубашке, небрежно накинутую поверх такого же цвета майки, а еще выше меня застали врасплох синие глаза.

– Доброе утро, Мира! – Паша чуть улыбнулся, – Это тебе. – он протянул мне сверток крафтовой бумаги перевязанный тонкой веревкой.