Венецианские страсти

Тот уже кружился в танце с какой-то дамой, а секретарь, с которым до этого вёл беседу, уже видно покидал театр с выбранной на вечер красавицей в маске. Остановившись на улице, они одарили друг друга игривым поцелуем и, весело смеясь, поспешили идти дальше, среди уже наступающей ночи, чтобы скрыться ото всех и всего.

За ними на улицу вышел Алекс. Он целеустремлённо и незаметно выслеживал, но вновь не обратил внимание, как следом из театра вышла та самая девушка в красном… Потом, когда она исчезла под покровом ночи, из театра выбежал Андре с друзьями, глядя с тревогой вслед уже скрывшемуся за углом Алексу. Не долго думая, Андре побежал туда же, храня в себе нескрываемую тревогу… После него, со своими подозрениями из театра вышел и тот парень, с кем недавно столкнулся в коридоре Алекс. Он оглянулся вокруг и, заметив выглянувшую из-за угла девушку в красном, поспешил за ней…

Секретарь тем временем зашёл за угол укромной узкой улицы и принялся задирать подол подставляющей себя для утех спутницы. Не успел он продолжить желанное, как кто-то схватил его вдруг за шиворот, развернул резко к себе лицом и прижал к стене, мгновенно нанеся в живот несколько ударов ножом.

Взвизгнувшая в панике девица тут же умчалась прочь, лишь бы не оказаться самой на месте любовника. Тот же, павший на землю, закрыл в последний раз глаза, а убивший вытер нож об его одежду и вложил в карман клочок бумаги с некоторым рисунком…

Глава 5

– Почему? Почему всё это со мной? – рыдал, словно маленький ребёнок, пьяный Тико.

Он еле держался на ногах, пока Пётр, положив его руку вокруг своего плеча и поддерживая за талию, уводил с бала назад, в гостиницу. Когда переступили порог их комнаты, Пётр пнул дверь за собою, и та закрылась…

– Я сам,… сам могу, – облокотившись на дверь, Тико пытался стоять, но слёзы душили, а хмельное состояние отнимало ощущение тела…

Тело не слушалось, и Тико после первой же попытки пройти без поддержки, чуть не упал. Уложив всё же его на кровать, Пётр выдохнул. Он скорее распахнул свой камзол, ослабил галстук. Было ужасно жарко, ощущал себя жутко уставшим, а переборщивший с напитками друг был жутко пьян и рыдал:

– Зачем любовь? – повернувшись на бок, Тико придвинул ближе к груди подушку, которую обнимал, словно любимую, словно что-то самое дорогое, что отпускать никак не хотелось. – В сердце, где-то там, в груди… сгораю без неё… Почему она ушла? Как жить, а? – был взгляд полон тумана из слёз.

Пётр с сопереживанием сел на стул рядом и молча смотрел на убивающегося друга, которому алкоголь помог вылить всю томящуюся в душе боль о потере любимой… Свежая рана из-за гибели любимой супруги мучила и не заживёт, видно, никогда.

Тяжело вздохнув,… сглотнув и недолго посмотрев в пол, Пётр пересел сидеть на постель рядом с другом. Он принял его в свои братские объятия, но что сказать, так и не находил… Всё было сказано уже однажды, когда милая супруга Тико оставила мир живых, поверженная долго мучающей её болезнью – раком груди… Молодая, красивая… Она оставляла после себя четырёхлетнего сына и двух маленьких дочерей: одну двух лет и другую – нескольких месяцев от роду…

Трудно переживал утрату Тико, почему его всё же уговорили отправиться с Петром в Венецию. Здесь им поручено было возглавить охрану приближённых короля, которые приехали специально для переговоров сюда. Детей тем временем оставили бабушкам с дедушками и няне.

Переживающий за друга Пётр надеялся через службу отвлечь друга от случившейся беды, но пока ещё было трудно… Пока ещё боль не притупилась, и теперь, выпив большое количество различных вин на балу в театре, Тико не выдержал… Он долго рыдал, пока усталость не заставила уснуть.

Достав из кармана платок, Пётр просушил лицо друга от слёз, и снова выдохнул, на некоторое время уставившись в пол. Он понимал, как тяжело потерять дорогого человека, но углубляться в размышления о том совсем не хотелось… Сердце начинало ощущать давление и боль…

Пётр медленно поднялся и отошёл к столику, где красовался графин с коньяком и пара рюмок. Налив себе этого золотого напитка, который любил иногда употреблять и дома, чтобы расслабиться, Пётр вышел на балкон, оставив дверь распахнутой…

Свежий ветер… Тёплый, но более лёгкий, чем было влажным днём… Пётр любовался видом ночного города, где фонари сияли, словно в сказке, и отражались блёстками в каналах…

Такую тишину вдруг нарушил послышавшийся справа под балконом шорох. Вздёрнув удивлённо бровью, Пётр не успел сделать и шага, как к нему на балкон взобралась в соблазнительной чёрной амазонке молодая дама. Верхняя часть её наряда была столь открыта, что пышная грудь видно вздымалась от учащённого дыхания.

Выпрямившись перед ним с кокетливой улыбкой, дама взяла висевший у неё сбоку на ремне веер и раскрыла… Игривый взгляд из-под чёрной кружевной маски… Тёмные волосы… Мушка на щеке… Она казалась прекрасной и манящей к себе прикоснуться,… не выпускать…

Глядя в ответ проникновенно, Пётр сделал глоток коньяка, рюмку с которым держал в руке. Он не отрывал глаз от дамы, с интересом исследуя с ног до головы, а она по-итальянски молвила:

– Доброй ночи, красавчик.

– Разве она была не доброй?! – принял игривый удивлённый вид Пётр, ответив на французском, давая понять, что итальянским не владеет в такой степени, чтобы общаться более свободно.

– О, – расплылась в улыбку дама, явно воспылав желанием познакомиться ближе, и поддержала беседу на французском. – Добра мало не бывает… Можем подарить его друг другу…

– Я, – мельком оглянулся он на открытую дверь в спальню, где в постели спал Тико. – Я не один, увы.

– Жена? Подруга? Любовница? – тихо засмеялась собеседница, желая заглянуть через его плечи, в комнату, но Пётр упрямо двигался перед глазами, чтобы не позволить сему случиться.

Она будто сдалась… Стала смотреть исподлобья с флиртом, прикусив нижнюю губку столь нежно и сладостно… Глядя на неё, Пётр сделал ещё глоток коньяка, но взгляда не отрывал, ведя от вздымающейся её груди к глазам…

– Не буду скрывать, что жена имеется, но… не там, – кивнул он в сторону спальни…

Глава 6

– Что же такая красавица ищет на моём балконе? – вопросил дальше Пётр у своей таинственной собеседницы.

Она же так и находилась в игривом настроении. Глаза горели любопытством, вожделением, жарким желанием… Встав на цыпочки, она снова предприняла попытку заглянуть в спальню через его плечо:

– Я ошиблась балконом… Моя комната здесь,… соседняя…

– Правда?! Вас поселили столь близко?! – поразился Пётр, будто узнанное казалось ему сказочно невероятным, параллельно тоже поднявшись на цыпочки, чтобы не дать увидеть спящего на постели Тико. – Это как называется?

– Судьба, – встав ещё ближе, прошептала собеседница.

Она приблизилась к уху Петра и еле коснулась того языком. Коньяк из рюмки немного выплеснулся на пол балкона прямо у ног. С сожалением взглянув на него, Пётр понял сразу, что даме удалось увидеть всё нужное:

– У Вас в постели мужчина?!

– Да, а что здесь такого? – принял удивлённый вид Пётр. – Мы живём здесь… вместе.

– Явно тайно от жены! Или она знает о Ваших слабостях? – прищурилась собеседница и сложила веер перед собой.

Она принялась им гладить плечи его, грудь и продолжала речь:

– Будет скучно, Вы знаете, где меня искать.

– Вы теперь полезете на свой балкон? – поинтересовался Пётр, невольно взглянув на дно своей рюмки, где оставалось ещё немного коньяка. – Признаюсь,… хотелось бы проводить.

– Что ж, – игриво наблюдала она, как быстро он допил содержимое рюмки и отставил ту на столик у балкона.

Подав локоть, Пётр принял её ручку и медленно направился к выходу из спальни. Они проходили мимо крепко спящего Тико. Только дама, казалось, переживала, что могут его ненароком разбудить. Пётр же был спокоен. Выйдя скоро в коридор, он подошёл к двери соседней комнаты и вздёрнул удивлённо бровью с намёком, что не уйдёт, пока она не скроется там.

Дама же так и улыбалась, словно одержала какую победу. Она упёрлась ножкой в стену повыше и стала медленно задирать лёгкую материю амазонки. Плавно,… с игривым взглядом… оголяла ножку, вела по ней руками всё выше и выше, пока не накрыла ладонью на кружевной подвязке ключик.

– Пока дружок спит, – шептала она. – Может,… вина?

Пётр игриво улыбнулся в ответ и выдержал паузу:

– После коньяка, я боюсь, останусь у Вас в постели до позднего утра, если выпью ещё и вина… да с Вами…

Открыв тем ключиком, что достала, дверь, его собеседница взяла за руку и повела за собой в комнату. Пётр некоторое время ничего не говорил. Он прошёл следом, дождался, когда она зажжёт свечи и глубоко вздохнул:

– Действительно, Вас поселили так близко ко мне! – не переставал удивляться он.

– Чувствую, – расстёгивая амазонку, страстно молвила дама. – Мы будем частыми гостями друг у друга.

– Я, – оглянулся Пётр на закрытую к ним дверь и сглотнул. – Я, увы, на службе и должен… сначала отдохнуть… с другом.