Мавр сделал свое дело

– Воронье слетается, – хихикнул карлик, сунул сигару в рот и забурчал: – Мертвечины будет много.

– Ах ты, гаденыш! – рявкнула Танька, метнувшись к карлику, и попыталась ухватить его за лямку комбинезона. Он ловко вывернулся и оказался за моей спиной. – Держи гада! – заорала сестрица, в которой проснулся охотничий азарт.

– Оставь его в покое, – посоветовала я и с улыбкой повернулась к нему. Все-таки выглядел он уморительно, но вряд ли испытывал от этого удовольствие.

– А ты здесь зачем, принцесса? – весело спросил он.

– Сама не знаю. Но мне здесь нравится.

– Правда? Чертово местечко.

– Потом расскажешь, если захочешь. Мы могли бы подружиться, как считаешь?

Он церемонно поклонился, сделав шаг в сторону.

– Рад вам служить, принцесса.

– С радостью принимаю вашу дружбу, сэр, – ответила я, присев в поклоне.

– Мне еще не доводилось видеть девушку столь ослепительной красоты.

– Вы заставляете меня краснеть.

– А вы меня беспокоиться. Доброй принцессе здесь не место. Будьте осторожны.

– Обязательно. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– В любое время дня и ночи. И помните, ровно в полночь все, что вы здесь видите, превращается…

– Проклятый урод, – услышала я визгливый голос и от неожиданности вздрогнула.

Карлик, ковыляя, припустился к кустам, весело крича:

– Карета в тыкву, кучер в крысу, а добропорядочные граждане в упырей и оборотней!

– Чтоб ты себе шею свернул, – неслось ему вслед.

Я повернулась и увидела женщину лет тридцати пяти, полную, невысокую, в льняном сарафане с вышитым петухом на подоле, ее волосы были заплетены в две косы. Вздернутый нос, узкие губы, губная помада морковного цвета, которая ей совершенно не шла, светлые глаза поглядывали настороженно. Она быстро оглядела нас с ног до головы и без всякого намека на любезность спросила:

– Что вы хотите? Здесь частные владения…

– Мы ищем дом номер тринадцать по Озерной улице, – сурово ответила Танька, приглядываясь к женщине. – Ведь это тринадцатый дом?

– Да… – Теперь в голосе женщины послышалось недоумение.

– Мы представляем интересы Костолевского Виктора Игоревича. Я его невеста Татьяна Ларина. Это моя сестра Ольга. – Женщина нахмурилась, с подозрением глядя на нас. – У меня есть доверенность. – Танька полезла в сумку, а женщина вроде бы очнулась.

– Что вы, что вы, я вам верю. Вы действительно Ларины, Татьяна и Ольга? – Она улыбнулась, а я сообразила, что ее недоверие скорее всего относилось к нашим именам. – Зинаида Петровна звонила мне. Очень рада вас видеть. Ирина Константиновна. Можно просто Ира. Я жила в этом доме, то есть и сейчас живу. Покойный Лев Вениаминович мой дядя. Идемте в дом. Почти все в сборе.

Подходя к дому, я увидела за кустами стоянку, забитую машинами, все как на подбор иномарки, причем не из дешевых.

– Автомобиль лучше перегнать туда, – сказала Ирина.

Танька вернулась к машине. Мы ждали ее возле крыльца. Я сочла момент подходящим, чтобы кое-что выяснить.

– Гостей в доме много?

– Гостей? А-а… Нет, только племянники. Лев Вениаминович рассорился со всей родней, отношения с племянниками не поддерживал, но когда понадобилось написать завещание… Как он шутил – «из двух зол выбирают меньшее», оттого и завещал все племянникам. У дяди был тяжелый характер, – вздохнула она. – Я прожила с ним много лет и лучше других знаю об этом.

– Много лет? – повторила я, желая продолжить разговор.

– Да. Мои родители погибли, когда я только-только пошла в школу. Лев Вениаминович брат моей матери, другой родни у меня не было. Вот так я и оказалась здесь. – Она тяжело вздохнула, должно быть, воспоминания детства ее отнюдь не радовали.

– А этот карлик, кто он?

Ирина нахмурилась.

– Сосед, то есть это брат поварихи в доме Алиевых. Живет в поселке. Злобное, мерзкое существо, которое везде сует свой нос. Впрочем, понятно: с чего бы ему быть добрым. Лев Вениаминович по неизвестной причине очень к нему благоволил. У людей искусства бывают довольно странные фантазии. После того что случилось, Леопольд бродит возле дома, все что-то вынюхивает.

– Леопольд его настоящее имя?

– Представьте, да. Ничего нелепее и придумать невозможно.

К нам присоединилась Танька, и интересную беседу пришлось прервать. По широкой лестнице мы поднялись к наполовину застекленным дверям. Они бы органично смотрелись где-нибудь в Америке, но в российской глубинке выглядели довольно нелепо. Наши люди предпочитают дубовые двери, а если учесть, что покойный Костолевский был коллекционером, выбор и вовсе странный. Мы оказались в просторном холле, который украшали четыре колонны и две огромные китайские вазы в нишах.

– Простите, я не ожидала, что вы приедете вдвоем… – сказала Ирина. – Вам придется пожить в одной комнате.

– Не привыкать, – кивнула Танька, увиденное ей явно понравилось, и мне тоже. Знать бы еще, сколько у дяди племянников, то есть на сколько частей все это надо поделить.

– Я хочу показать вашу комнату, чтобы вы могли умыться с дороги. А потом представлю вас остальным. Надеюсь, Андрей вот-вот подъедет и мы сможем сесть ужинать.

Комната располагалась на первом этаже, в левой башне. Полукруглое окно делало ее романтичной и уютной, вид из окна открывался великолепный. Обстановка комнаты самая простая: шкаф, кровать, диван, два кресла, низкий стол, зеркало в нише над консолью, которую можно было использовать в качестве туалетного столика. Белый тюль с красной каймой на окне и ярко-красное покрывало на кровати.

– В шкафу еще комплект постельного белья и дополнительные одеяла, – сообщила Ирина. – Туалет рядом, там же душевая кабина. Внизу ночевать будете только вы, так что никаких проблем. Располагайтесь, я зайду за вами минут через пятнадцать.

– Ну, как тебе? – спросила Танька, упав на кровать и немного попрыгав на ней.

– Пол-«лимона» как минимум, – удовлетворенно кивнула я. – Место изумительное, а дом как раз в духе «новых русских». Строительство здесь все-таки запретили, так что каждый дом на вес золота. Даже развалюха в поселке и то обойдется в несколько десятков тысяч долларов, а здесь такой дом. – Болтая, я разбирала сумку, Танька слушала, утвердительно кивая.

– А атмосфера? – спросила она, когда я закончила радоваться Витькиному везению.

– Что атмосфера?

– Карлик этот? Что он там болтал насчет мертвечины?

– Ирина сказала, что он вроде бы дружил с покойным, а покойному, как тебе известно, помогли перебраться в мир иной. Сегодня съезжаются наследники. Вот тебе и стервятники, а где стервятники, там и мертвечина. Сплошная аллегория.

– Да? Хорошо, если так. Что-то мне не по себе в доме за пол-«лимона» баксов.