Таинственная четверка

– Если мальчишки в роковой день видели ее, то живет она тут больше месяца. Приличный срок, чтобы с мужем помириться.

– Вдруг она квартиры лишилась? Или у нее ремонт. Вспомнила про этот домишко… Давай дождемся ее и все узнаем. Вряд ли она нарочно кого-то в поселке пугала. Света в домишке нет, ей скучно, и она бродит по округе.

– Вот это весьма кстати. Могла ненароком что-то увидеть.

– Например, девчонок на речке в день гибели Иры?

– Почему бы и нет?

– Мечтать не вредно, но, будь она свидетелем преступления, должна была обратиться в полицию.

– Это если бояться полиции у нее повода нет. А если есть?

– Хорошо. Ждем ее возвращения.

– Тогда нам лучше убраться подальше отсюда, иначе ей, чего доброго, возвращаться не захочется.

В этот момент я ее и увидела, и она нас, судя по всему, тоже. Женщина лет сорока появилась на тропинке из-за зарослей кустов, но вдруг резко развернулась и бросилась бежать. Вадим кинулся за ней, чем наверняка напугал, а я заорала:

– Стой! – имея в виду не ее, а Вадима, и напугала женщину еще больше. – Не бойтесь! – с опозданием сообразив, что происходит, голосила я. – Мы не знали, что здесь кто-то живет.

Женщина скрылась в зарослях, и Вадим тоже. Чертыхаясь, я побрела за ними, минут через десять увидела Волошина. Он шел мне навстречу весьма разгневанный.

– Эта баба как сквозь землю провалилась.

– Ты ее упустил? – дурацкий вопрос, само собой, упустил, если он так злится.

– Говорю тебе, она вдруг исчезла. Мелькнула за кустами – и все. Отлично бегает, кстати. Знать бы, с какой радости. Может, баба в розыске, вот и поднаторела в забегах на длинные дистанции?

Тут он вдруг принялся материться сквозь зубы, я посмотрела с неодобрением, а он ткнул пальцем куда-то вниз. Причина его возмущения стала ясна: справа от нас был овраг, его когда-то пересекала дорога, вымощенная камнем, от нее, правда, остались воспоминания да труба для сточных вод. Диаметр этой самой трубы позволял легко поместиться внутри взрослому человеку. Женщина хорошо знала здешние места и использовала трубу как укрытие.

Спустившись вниз, мы убедились, что по трубе можно выйти на другую сторону оврага, чем беглянка, скорее всего, и воспользовалась.

– Черт, как я мог ее проглядеть, – пнув трубу в крайней досаде, ворчал Вадим.

– Что будем делать? – спросила я.

– Надо с бабой побеседовать, не зря она рванула как ошпаренная. Провожу тебя до поселка и вернусь. Должна она появиться, если барахлишко здесь.

– Вдруг мы ее так напугали, что ей не до барахла?

– Тогда ей придется искать другое жилье.

– Вот именно. И она отправится в город.

– Не отправится, – сказал Вадим, – если до сих пор этого не сделала.

– Знаешь, о чем я подумала?

– Узнаю, если скажешь.

– Повязка на голове женщины… Это может быть мать Иры Краско.

– Точно, – кивнул он. – А может и не быть. Но, допустим, может. Что нам это дает?

– Понятия не имею. Делать в таком месте ей вроде бы нечего. Она была с корзиной. Пошла в лес?

– И сбилась с дороги?

– Согласна, идея так себе.

– Предположим, Краско кого-то искала. Или навещала.

– А что? – немного поразмыслив, сказала я. – Мать Иры сомневается, что девочка утонула по неосторожности, узнала от мальчишек о странной женщине…

– И ее выследила? – кивнул Вадим. – Хрен знает… Почему бы и нет, в конце концов? Дальше топай одна, а я возвращаюсь. Придется сделать изрядный крюк, чтоб эта баба меня не засекла. Хотя сомневаюсь, что она рискнет так скоро появиться возле своей лачуги.

– Мне-то что делать?

– Позвони Джокеру и отдыхай.

Он махнул рукой и отправился назад по тропе, а я побрела к поселку. Второй день нашего пребывания здесь загадки лишь умножил, а вот успехами мы похвастаться не могли.

Я пила чай на веранде, когда со стороны дома Ключникова раздался возмущенный крик:

– Да как ты мог?!

Кричала, вне всякого сомнения, Людмила. Надо полагать, наша тайна раскрыта, по этой причине супруги и скандалят. Окно гостиной было распахнуто настежь, тут я увидела Ключникова, который окно поспешно закрыл, и пожелала ему удачи. Судя по всему, мадам здорово злилась. У нее любовник под боком, к которому она по ночам бегает, а здесь муж со своим расследованием. Весьма некстати. К дочери в Испанию она не торопится, предаваясь запретным радостям, и нате вам, сиди теперь дома, да еще переживай, как бы ненароком чего не накопали. Пожалуй, со двора нас попросят.

Я еще больше убедилась в этом мнении, когда увидела Ключникова. Крики в доме к тому моменту уже стихли, Павел Аркадьевич шел по вымощенной мрамором дорожке и, судя по унылой физиономии, готовился к еще одному неприятному разговору.

– Вы одна? – поднимаясь на веранду, задал он вопрос.

– Да. Что-нибудь случилось?

– Как вам сказать… – начал мямлить Ключников, опустился в кресло, вздохнул, словно тянул время. – Жена слышала наш разговор. Мне пришлось объяснить… в общем…

– Нам следует покинуть ваш дом? – пришла я ему на помощь, заподозрив, что ходить вокруг да около он будет еще очень долго.

– Нет, что вы… ни в коем случае. Просто подумал, ей надо успокоиться. Вы не станете возражать, если сегодня вам придется поужинать здесь, в гостевом доме?

– Конечно. Не переживайте об этом.

Ключников кивнул, разглядывая пол у себя под ногами.

– Я получил отчет от Максимильяна Эдмундовича…

– Пока похвастать нечем, – пожала я плечами.