Йойк

маленькие проказники,
взявшие круглое зеркальце,
в Хельсинки ёлки и праздники,
оледенелое сердце

ровно стучит минутками
точное время сумерек,
не прекращается сутками
боль запоздалая, имярек,

выйди из круга светлого
и освяти помалу,
пусть будет лету летово,
ну, а зимой – к началу.

«Лёд вокруг, закончился день, закончился год…»

Лёд вокруг, закончился день, закончился год,
кто твой друг, скажи мне, теперь попробуй наоборот,
детство, помнишь, как в королевстве кривых зеркал,
Анидаг превращалась в гадину, рядом Абаж скакал,
Йагупоп, Нушрок, твоё отражение, Бар, Аксал,
веришь-нет, оно существует – время кривых зеркал,
век живи – век учись, вдруг на самом деле мир зрим,
человек не идеален, он боится казаться смешным,
улыбнись, уходи отсюда, вокруг ледяной абсурд,
ты моё правдивое зеркало, береги себя, Гурд.

«Совсем недавно выпал первый снег…»

Совсем недавно выпал первый снег,
точнее утром, в шесть часов, в субботу,
по снегу первому шёл первый человек,
которому в четыре на работу.

Он не бежал, куда теперь бежать,
проснулся в шесть, а надо было в три,
жена кричала, сколько можно спать,
ты опоздал, на время посмотри!

Болела голова, болел живот,
зачем вчера поехал с другом к Ленке,
в субботу люди спят, а он идёт
работать, цех полгода на трёхсменке.

Мечта сменить авто который год,
сдать старую в салон и взять кредит,
конструктор – сыну, дочери – айпод,
поехать летом всей семьёй на Крит.

В субботу утром выпал первый снег,
никто от счастья по нему не бегал,
по снегу шёл уставший человек,
не замечая выпавшего снега.

«Солнце зимой живёт в тёмном-тёмном стекле…»

Солнце зимой живёт в тёмном-тёмном стекле,
тёмный-тёмный дом всё также чернеет в лесу,
полярная ночь питается витамином D
и планктоновым состоянием жителей города Х,
после бессонной ночи, к утру.

На севере ночь разрастается от пупка,
расположенного за кругом твоих представлений о ночи,
на севере, только на севере смерть так легка,
что никто из жителей, ведущих свой древний род
по пустыне из вечных льдин, умирать не хочет.

Жизнь продолжается, потому что рассчитан угол наклона от плоскости,
вращается ось,
но земля оглядывается, когда уходят самые ранимые нежные:
деревья, травы, маленькие подснежники,
до следующей весны, пока в сияющем «Стокманне» не растает последний лосось.

«становлюсь изысканной, иссиня тонкой…»

В.Ц.

становлюсь изысканной, иссиня тонкой,
ноготком непроросшего в марте ребёнка,
подснежниковыми глазами смотрю в небо,
голубей в Риме забыла покормить хлебом,
через месяц в Хельсинки стану совсем синей,
мои вены расположены на всём теле красиво,
это такой узор, такой пазл, такой поворот боком,
это как долгий мысленный разговор с Господом Богом.
спроси по полной с меня – отвечу,
если дыхания не хватит, что-нибудь промычу,
ты молчишь, улыбаешься, но не в открытую, незаметно,
просто по-доброму, прямо в голове, улыбаешься так, чуть-чуть.

«морозный воздух – дыхание Бога…»

морозный воздух – дыхание Бога,
белеет хруст шагов-косточек,
упавшая с неба прямая дорога,
оказывается, мой позвоночник.
зима, сегодня целуй меня смело,
ты, безупречно чистая, ледяная,