Некромант. Джаггернаут. Книга вторая

Владимир раз за разом прокручивал в голове один из последних диалогов, что случился между ним и демоном. Раз за разом слышал низкий, потрескавшийся голос, будто бы своей дочери, но уже нет. Раз за разом разглядывал пылающий огонь в камине и зеленые глаза блондинки, что смотрела холодно и безучастно. «Я – демон, я не умею сочувствовать», – голос теперь раздавался отдаленно и Владимир Сергеевич, наконец, поверил в эти слова. «В тебе есть что-то хорошее. Ты будто не настоящий демон», – эти свои слова, Владимир вспоминал с отвращением и неприязнью. Как можно было быть настолько глупым?! «Разочарую», – надломано раздавался голос Джаггернаута. «Разочаровал», – сквозь мысли, вслух, раз за разом шептал Володя.

Ночь обрывалась дальними криками. Владимир Сергеевич больше не приходил на выручку оставшимся без крова, как было изначально. Он отгородился от остального мира и тихо презирал всех и каждого. Но на самом деле, он больше всех ненавидел себя.

***

Алекс в очередной раз очнулся в камере Мира Теней. Он уже давно сбился со счета: какой день, какой месяц и какой год. Первое время пасынок Владимира Сергеевича, черкался на каменных стенах кельи и пытался держаться за память о том крохотном мире, в котором он еще недавно жил. Однако, осознав, что все отметины на стенах исчезают – бросил это дело и отдался судьбе. Он провел в темноте настолько долго, что отныне его более пугал свет.

Молодой человек встрепенулся, когда тяжелая, металлическая дверь, заскрипела, и внутрь проник тонким лучом свет. Алекс, по-звериному, на четвереньках, перебрался в противоположный угол и стал ожидать: что будет дальше. «Твое одиночество законченно», – раздался охрипший голос, и в камеру втолкнули темноволосого человека. Вошедший пошатнулся, и упал у входа. Сокамерник явно истекал кровью и был истерзан. Как только дверь вновь затворилась, Алекс на четвереньках, подполз к молодому человеку.

– Воды… – стонал незнакомец. Кровь постепенно прекратила вытекать из рваных ран. Алекс с любопытством зверя осмотрел молодого человека. Он был высок ростом, темноволос, широкоплеч и явно нравился девушкам всех возрастов. – Воды… – вновь простонал он и на какое-то время замолк.

Мир Теней был способен отнять у любого человека не только память о прошлом, но и эмоции, которые когда-то дарили ему счастье. При этом все самое страшное из глубин воспоминаний приобретало поистине гротескный характер. Фобии, ненависть, ярость и отвращение становились основой всего. Алекс прошел через эти изменения – он знал, как действует это место на человека. Однако его сокамерник, казалось, способен продолжать бороться с этим местом.

– Кто ты? – с откровенной неприязнью, поинтересовался Алекс, когда второй молодой человек пришел в себя.

– Сержиу, – отстранено ответил сокамерник.

3 глава

То утро, в которое мир Владимира Сергеевича в очередной раз рухнул, началось как обычно. И все же по-другому. Он проснулся. Открыл металлические ставни. Позавтракал консервированной фасолью и начал собираться в поход по городу. Вооружился ружьем, что осталось еще с работы лесником, Он готов был уже направиться к выходу, но что-то его остановило. Предчувствие. Словно призрак из прошлого вновь вторгся в его привычный, пусть и страшный, мир. Володя замер, продолжая держать руку на кнопке открывающей двери фургона.

«Папа», – послышался гулкий голос. Владимир Сергеевич закрыл глаза, но не двинулся с места. – «Откажись, папа».

Вот уже несколько лет, как призрак погибшей дочери перестал его преследовать. Один ад сменился другим, но Володя спокойнее переносил ужасы постапокалипсиса, нежели боль утраты дорого человека. Потому звук голоса и легкое дуновение ветра, вызвало в мужчине страшную боль. Ту боль, которую он надеялся больше не ощутить.

– Зачем ты здесь? – не открывая глаз, спросил Владимир Сергеевич.

«Откажись», – прошептал призрак, – «Там тебя ждет смерть. Боль. И потеря».

Володя вновь мысленно окунулся в мгновения, когда автомобильное стекло, рассыпалось на мелкие осколки. Ему показалось, словно звук выстрела вновь разорвал ему сердце. «Папа», – тихо прошептала дочь, истекая кровью. Белая блуза быстро окрасилась в алый цвет. «Ты спасешь меня? Ты спасешь меня», – шептала она, когда носилки уносили ее навсегда.

– Отчего я должен отказаться? – дрожащим голосом осведомился мужчина, но вновь услышал лишь гулкое «Откажись» и всякое ощущение присутствия Даши исчезло.

Владимир Сергеевич открыл глаза и обернулся. Никого. Пустота жалила сильнее, чем осознание разрушенного мира. Мужчина вытер покатившуюся по щеке слезу и вышел из фургона.

На улице свистел ветер. Деревья покрылись серым налетом, похожим на пепел. Мужчина вышел на улицу Паркул Чиндира, миновал полуразрушенный ресторан «Миллениум». Владимиру до сих пор казалось, что он слышал крики людей, что погибли в этом страшном отныне месте. Это случилось на третий день апокалипсиса. Джаггернаут приказал хозяину и всем завсегдатаям преклонить колени и принести присягу его господину. Услышав отказ и получив пять пулевых отверстий, блондинка упала. Хозяин всегда защищал свой ресторан от непрошенный гостей. «Будет знать, как нести свой ведьмовской бред», – сплюнул тогда мужчина и готов был убрать дробовик на место, а именно за прилавок.

«Ты меня не понял, киса», – прозвучал гулкий голос, и блондинка села на земле. Хозяин «Миллениума» отшатнулся. Перезарядил оружие. – «Еще раз выстрелишь, я тебе печень через рот вырву», – зло процедила та самая девушка. Она поднялась на ноги. Кровь из пулевых отверстий перестала вытекать. Раны затянулись. Все посетители ресторана прильнули к окнам. Кто-то даже снимал на мобильный телефон. – «Я – Джаггернаут! Не повиновение мне, является не повиновением моему Господину. А это карается смертью!» – прорычал демон, вплотную подходя к хозяину ресторана. Мужчина выстрелил. Блондинка отшатнулась. В груди ее зияла рана. – «Я предупреждал тебя», – осклабился демон.

Ту ночь разрывали сотни криков. Растерзанный хозяин ресторана до сих пор остался, объедаемый кучей мух. Птицы его не клевали. Птиц вообще странным образом не осталось. Володя вновь углубился в страшные воспоминания, ибо он видел все происходящее из окон своего фургона. Запертые в ресторане люди сгорали заживо. Джерг смотрел на происходящее со злорадной ухмылкой.

С того дня Владимир Сергеевич начал разрисовывать карту Тырговиште, в поисках места, через которое он повторно сумеет проникнуть в Мир Теней. «Я должен исправить свою ошибку», – шептал он днями на пролет, изучая все новые закоулки города. Когда-то, несколько лет назад, именно на этом листке бумаги Джаггернаут рисовал примерную карту прохода в Мир Теней. «Если я стану монстром – меня следует убить», – множество раз говорил демон. Володя не представлял тогда, что сумеет найти в себе силы совершить подобное, Сержиу же отказывался даже слышать эти слова. Но отныне, Джаггернаута следовало уничтожить.

Однако, поиски места откуда можно было бы вновь пробраться в Мир Теней, усугублялись еще и ежемесячными полнолуниями. В подобные дни, следовало скрыться в фургоне задолго до заката. Ибо лишь солнце пряталось за Карпаты, просыпались волкоподобные звери.

На памяти Владимира Сергеевича были смельчаки, которые пренебрегли этим правилом мира «после». Наутро, ошметки их тел и куски одежды можно было найти в городе. Тогда еще в Тырговиште оставалось достаточно населения, чтобы организовывать поисковые отряды. Володя сам входил в один из таких. Теперь же, некогда цветущий и облюбованный туристами, город – вымер. Володя оставался один из постоянных жильцов этого места. Мародеры ездили из одной точки Румынии в другую, и потому столкнуться с ними в реальности было сложной задачей. Однако, Володя оказался «везучим» на подобное. Трижды. Такие встречи оборачивались для него прятками в заброшенных магазинах или побегом в леса.

Далее пройдя мимо белых, трехэтажных домиков, напоминающих отныне поместья из фильмов ужасов, с полуразрушенными стенами и выбитыми окнами. Настя очень любила «ужастики» про заброшенные дома, потому Владимир ни раз видел такое в кино. Но на экране телевизора все казалось сказочно. Мужчина пошел дальше и вышел на развязку четырех дорог. Раньше здесь была оживленная трасса, путешественники выезжали на объездную дорогу, чтобы отправиться в другой город. Теперь… по обочинам стояли три автомобиля. Краска облупилась. Окна заледенели от постоянного холода. Метал начала разъедать ржавчина.

Владимир Сергеевич огляделся вокруг. Вновь налетел порыв ветра. Сделалось холодно. Деревья, росшие у домов, отныне стояли покрытые серым налетом. Листья больше не росли на их ветвях. У некоторых раскололся ствол, будто в него ударила молния. Дорожное полотно треснуло. Асфальт сыпался. Образовались широкие ямы.

Мужчина остановился возле госпиталя.

– Надо поживиться лекарством, – вспомнил Володя и направился внутрь.

Раньше здесь жил врач, который вел прием на дому. Сам госпиталь представлял собой квадратный дом с резными ставнями и ажурными рамами на окнах. С этим мужчиной Володя хорошо общался. Часто получал у него антидепрессанты. Вот и теперь появилась в них необходимость. Внутри помещения все было перевернуто вверх дном. Бумаги разбросаны. Письменный стол разбит и из столешницы торчал топор.

Владимир застыл на пороге и прислушался. С улицы доносился свистящий ветер. Мужчина прошел дальше. Картонные папки хрустели под ногами. Он ступал как можно тише. Из-за выбитых оконных рам в доме было холодно и ветрено. Сквозняк раскачивал потрепанные шторы. Владимир Сергеевич снял с плеча ружье. Он добрался до стола и начал искать таблетки. Наконец на коробочке он прочитал заветное слово «Алевал» и бросил две упаковки в свой рюкзак.

С улицы послышался шум колес. Владимир забился под письменный стол и вцепился пальцами в приклад ружья. «Эй!» – раздавались голоса, – «Погнали! Там нет ничего веселого». Раздался хлопок двери, и кто-то громко протопал по гостиной. Владимир Сергеевич затаил дыхание. На лбу выступила холодная испарина. «Где эти чертовы таблы?» – взвыл мужской голос. Шаги приближались. Владимир осознал, что сейчас «некто» заметит его присутствие. Мужчина резко выскочил из своего укрытия и бросился бежать прочь.

– Стой! – кричал «некто».

Владимир Сергеевич пробежал по всем комнатам дома. Преследователь не отставал. «Окно», – мелькнуло в мыслях мужчины.

– Эй! – «некто» схватил Владимира за куртку и попытался удержать. Мужчина отмахнулся прикладом ружья. Преследователь закашлялся кровью. – Тварь! Ты выбил мне зуб!

Воспользовавшись заминкой, Владимир Сергеевич выскочил в разбитое окно и со всех ног бросился бежать прочь.

Мужчина пробежал по улице Матея Басаба, весь этот мирок, где жили обычные люди, сгорел дотла. Раньше маленькие домики, украшенные палисадниками, радовали глаз в солнечные дни, теперь же ото всего остался только прах и кое-где обгорелые бревна. Сзади доносился звук преследования. Владимир Сергеевич поскользнулся и упал.

– Лови его! – кричали сзади.

Мужчина обернулся и выстрелил из ружья в машину. Колесо лопнуло. Молодые люди закричали. Машина завиляла по дороге и съехала в кювет. Владимир Сергеевич продолжил свой побег. Он свернул в переулок и ворвался в маленький магазинчик. Полки с товарами были завалены на бок. Мужчина слышал, что преследователи кричат недалеко. Он пробился через преграды из полок и, выбив дверь в подвал, спрятался там.

– Да брось ты его! – раздался визгливый девичий голос, когда молодые люди ворвались в магазин.

Владимир Сергеевич, дрожа, стоял в подвале, забаррикадировав дверь.

– Этот козел выбил мне зуб! – ответил мужской голос.

– Поймаем потом, – резюмировал третий голос. – Здесь вонь стоит, как на помойке!

Спустя минут пять, хлопнула дверь, и преследователи удалились. Владимир Сергеевич опустился на пол и выдохнул. Он не боялся вступать в открытое противостояние с мужчинами, но он ненавидел отморозков, убивающих детей и священников. Будь его воля и сила, мужчина с удовольствием бы застрелил каждого из них. Но сила сейчас была на их стороне.

Прошло длинных два часа, перед тем, как Владимир выбрался из подвала и вновь отправился за провизией в город.

Вдали виднелась Башня Киндией. Володя всегда изумлялся главной достопримечательности Тырговиште. Уж очень ему виделось это сооружение обыденным. Но туристы толпами шли взглянуть на нее, словно перед ними не 27 —метровая башня из камня, а настоящая Эйфелева. Но подобные мысли приходили Володе раньше, до вторжения демонов. Теперь это странное сооружение, напротив, вызывало в нем теплую ностальгию. Словно они с этим каменным сооружением сроднились и стали ближе чем родственники. Пройдя свой путь, мужчина набрел на захудалый магазин. Время близилось к вечеру и хотелось есть. Владимир с помощью найденного неподалеку лома, взломал железную дверь магазина, и проник внутрь. Полки остались практически не тронуты. Хотя мясо и субпродукты испортились. Это Владимир понял по кислому запаху с примесью горечи. Но как уже было сказано ранее, тошнотворные запахи стали обыденностью выживших.

Мужчина разыскал консервы и опустошил полку в свой черный, тряпичный рюкзак. Он прошел по магазину и остановился у прилавка. На кассе лежали растаявшие шоколадки – «Марс», «Сникерс». Мужчина взял пару батончиков и намеревался отправиться в обратный путь, но солнце уже начало уходить за горы. Тени пугающе вытянулись.

– И как я мог забыть о времени! – вскричал мужчина.

Оставалось два пути: переждать ночь в магазине или бежать со всех ног до фургона. И выбор, казался, очевидным. Однако именно в этот день было полнолуние. Хотя оборотни уже давно должны были осознать, что пропитания в Тырговиште не осталось, но каждый раз в эту ночь хоть один монстр, но забредал в здешние места. К тому же, тени уже начинали жить своей демонической жизнью.

На раздумья времени не оставалось совсем, и Владимир Сергеевич бросился бежать в обратный путь. Рюкзак оказался тяжел. Одна из банок, больно била мужчину по спине. Но он не останавливался. Добраться до башни Киндией представлялось более легкой задачей, чем пытаться пробраться через полгорода к фургону. Однако, как путь домой, так и к башне лежал через лес.

– Ну, это не Хойя-Бачу, – приободрил себя Владимир Сергеевич и побежал к башне. (*Хойя-Бачу – проклятый лес в Румынии*)