Цветы жизни, или Родителей не выбирают

А я только пиво открываю (даже глазом могу), но это никого не впечатляет.

И Аня меня не любит. Я для нее муха – тьфу и вытер. Иногда пересекаемся на семейных праздниках – она богиня, смотрит сверху. Я пыталась отношения наладить, но она мне в нос все свой салат пихает. Идеально нарезанный. Хвастается и превосходит.

Нет, не люблю, и не просите.

А тут свекровь наша в больницу угодила. Ой, там все страшно – тяжелейшая операция, ужас-ужас, «если я не выйду из наркоза, возьми, Аня, столовое серебро из фамильного» – круговая подтяжка лица, в общем!

Мы с Аней к ней в палату, каждая по апельсину, языками цокаем, сочувствуем как подобает.

Потом прощаемся, уходим, только дверь в палату закрываем, и тут Анька вдруг пополам складывается и на пол оседает.

– Ой, – ржет, – не могу! – и свекровь пародирует: – «Предстоит тяжелая реабилитация… не знаю, как справлюсь… Господи, только пережить бы, сыночков своих еще хотя бы раз увидеть…»

В общем, по всем признакам Анька ведет себя как человек. Я в шоке. Она слезы вытирает, поднимается и говорит:

– Да расслабься хоть на минуту.

А я глазами моргаю. Она плечами пожала, снова неприязнью меня обдала и так сквозь зубы мне:

– Пойдем выпьем, что ли? Отметим?

– Ты же не пьешь.

– Как это я не пью? Я еще как пью, а вот ты не пьешь, тебе нимб надо держать обеими руками. Ты же у нас святая! Рядом с тобой и дышать нельзя…

– Со мной дышать нельзя? Это ты у нас принцесса и вышиваешь крестиком.

– Я крестиком? Да я позор семьи, а ты критиковала мой салат…

И буквально через полчаса и ноль семьдесят пять «Посольской» все встало на свои места.

Анька вообще зачетная, шесть лет упустили, а могли бы дружить. Если бы не кое-кто с обвислым овалом лица и рогами на макушке.

Классика

На фортепианном концерте была, но речь не об этом.

Сзади меня парочка сидела – мать и сын. Самые мерзотные на свете создания, какие мне только встречались в жизни. А я уж, поверьте, повидала.

Помните мультфильм про Дюймовочку, там персонажи были жабы – мамка и ее сынка. «Ну все, поспали, теперь можно и поесть…» Вот как раз эти сидели сзади меня.

Уродский мальчик все время шелестел оберткой печенья, а его мамаша под Сибелиуса громким шепотом говорила:

– Запивай водичкой, Славочка, запивай, не всухомятку чтоб.

И он отвечал в полный голос:

– А скоро кончится? Мам, отдай планшет.

Когда я обернулась, грозно свела брови, она развела руками и сказала:

– Ребенок, кушанькать хочет.

И сынка продолжил жрать.

Потом сынуля громко сказал:

– В туалет хочу.

(Очевидно, писинькать.) И стал пробираться к выходу посреди Второго концерта Рахманинова. Я покрылась пятнами ненависти, и мне стало не до классики.

Вот так откроете вы однажды дверь, а ваша Дюймовочка привела в дом Славика:

– Мам, ну чего ты? Ты посмотри, какой он няша, и реснички у него длинные. Темненький! Я же обожаю темненьких, и тем более Козерожек.

И ты запустишь этого козерога в свой дом. А за ним и его козерожья мамаша подтянется.

И когда вы поедете в аэропорт провожать молодых в свадебное путешествие, она ринется к багажнику, Славику наперерез, с криками:

– Оставь чемодан! Я сама! – А вам скажет: – Господи, я не понимаю, как Славочка это все выдерживает. Вы извините, но надо что-то делать. Вы видели, что он чемодан тяжелющий тащит, а ваша в сумочке копается. Ему же нельзя тяжелое, у него же миопия!

А потом вы позвоните дочке, а она в слезах:

– Как отдыхаем? Да никак, мама. ЭТА все время звонит, они по шесть раз на дню созваниваются, какой-то маразм. А потом просит меня к телефону и лечить начинает: «На солнце Славику нельзя, ему вредно. В ресторанах его не корми, ты же знаешь, у него неправильный обмен веществ, я же ему все на пару, да тушененькое». Мам, я не могу больше.

А потом жаба-мать придет к вам на Новый год и будет с осуждением смотреть на ваших пьяненьких, но веселых и успешных подруг и шептать, как «Славик устает на работе, сколько же можно на нем ездить. А домой приходит, а там не накрыто и не наложено»… И кивнет на телик, который подарит вам ваша Дюймовочка, ее недавно повысили до замгенерального.

А тут еще этот Рахманинов, и как я взбесилась, и как повернусь к ним, и как зашиплю Славику:

– Если ты не угомонишься, я тебе эту шуршащую бумажку в жопу затолкаю.

И отпустило меня как-то. Все же классическая музыка расслабляет.

У меня новый заказ на семейное счастье. Но мне ничего не пишется сегодня. Банальностей не хочется, а романтика не лезет в голову. Вообще-то, у меня много друзей, которые счастливы в браке. Я решила просто по телефонной книжке пройтись для вдохновения.

Примерно так получается.

Андрей и Настя А., вместе больше двадцати лет, очень крепкая семья. Живут дружно, недавно дом отгрохали. Он деспот, а она терпит. Хотела быть врачом, но он не позволил, очень ревнивый. Один раз я к ним в гости зашла и мы заболтались, давно не виделись. Вдруг она на часы взгляд поднимает, бледнеет и к холодильнику бросается. Трясущимися руками овощи чистит, бормочет, что сейчас Андрей с работы придет и скандал устроит, он очень не любит, когда непорядок.

Женя и Глеб А. Пятнадцать лет вместе, растят сына-гения, он победитель всего чего только можно, гордость родителей. Хорошая семья. Но Женя ненавидит Глеба, ненавидит давно, аж до тряски. У нее даже настроение меняется, когда он домой со своей тухлой работенки приходит. Глеб жуткий жлоб, просто редчайший. Но они уже так давно вместе, что бросать все и расходиться даже не приходит в голову. Слава богу, их спасает то, что они почти совсем не общаются.

Леша и Таня А. Хорошая пара, вместе лет десять. Леша – душа нараспашку, все время его куда-то тянет – то в горы, то просто выпить. Таня ему изменяет с каким-то придурком. Но не с одним, а все время с разными. Тане страсти нужны, она то влюблена, то только что рассталась. А муж – это стабильность, его она тоже любит, особенно когда любовники ее бросают.

Лада и Сережа А. Сережа очень православный, посты держит, но Ладу не заставляет. У них хорошие отношения. Только Ладе не очень нравится, что он «импотенто-скорострел». Говорит, что постами прикрывается, чтобы проблему не решать. Вроде бы как большую часть года он под официальным прикрытием православной церкви. Она ему сначала намекала, а потом плюнула. Она цветы делает из специального пластилина. Красиво выходит.

Рита и Матвей А. Матвей – программист в крутой компании, так бы и сидел с компом в пыльной комнате, если бы Рита сама его не нашла, из угла не выцарапала и не отряхнула пыль с ушей. Матвей рад, что у него есть Рита и сыновья. Наверное, рад, он редко разговаривает и никогда не показывает свои чувства. Рита с любовью называет его: «Моя ссаненькая тряпочка» и целует в плешину.

Миша и Галина А. Классные оба, дружная семья, у них даже фотография в фейсбуке одна на двоих. Он держит ее на руках, а она смеется, сзади стоят три их дочери. Миша Гале изменяет. Он такой толстенький и веселый, барышни его просто обожают. Он всегда показывает всем своим любовницам фотографии жены и детей, очень гордится своей семьей.