Дыхание будущего. Апокалипсис

Два мотылька летели хаотично, они ударялись о стены, сталкивались друг с другом, протискивались в узкую щель, чтобы только добраться до цели – пламени свечи. Оно манило. Тёплая и жестокая реальность – она убьёт храбрецов, сожжёт нежные крылышки.

Седовласый мужчина провёл пальцами по густой белоснежной бороде, рассматривая старинную книгу с пожелтевшими страницами. Улыбнулся сам себе, как будто воспоминание вернуло его в прошлое. В то время он был счастлив, и не был одинок. Старик захлопнул морщинистой рукой книгу. «Гротэр Думс» было выведено на потрескавшейся от времени обложке. Он помнил время, когда она была глянцевой, яркой и красочной.

– Мы же здесь, в городе Бога? – услышал старик голос девушки, ей не больше тринадцати лет. Он закрыл глаза, давая сознанию увидеть гостью. Она не одна, с ней парень, который старше её. Оба с раскосыми глазами и широкими скулами, глаза – тёмные маслины, брови густые изогнутые, на щеках румянец. Старик понял, что они называли себя братом и сестрой.

– Но это не так, – ответил он.

– Ты слышишь нас?! – выкрикнул тот, что звался Аброном.

– Зачем вы здесь, дети?

– Мы пришли попросить Гротэр Думс начать всё заново, мы будем стараться, мы всё просчитали, все шаги, ошибки, я убрала слабое звено. Два прототипа ждут твоего решения. Они спят, но я пошлю за ними…

– Вы все слабое звено на теле планеты, – прервав Рэллу, вздохнул старик. – Вы придумали себе Бога, но всего лишь файлы системы. Вам покажется это странным, вы подумаете, что я обманываю вас.

Молчание. Рэлла посмотрела на брата, который и не был ей братом, она ощутила, она наконец-то поняла, для чего пришла в этот мир.

– Правильно, девочка – ты всё сделала верно. Программа стирания запущена. Я очень устал, чтобы создавать что-то новое.

– Но мы можем помочь тебе! – выпалил Аброн. В его глазах вспыхнули обида и непонимание. – Мы хотим, чтобы всё изменилось, чтобы мы жили, взрослели, любили и старились. Сейчас этот мир из-за вируса превратился в насмешку над Человечеством!

– Это не насмешка, – горько вздохнул старик, он раскрыл книгу на последней странице, внимательно разглядывая буквы. – Я пытался создать мир без изъяна, но изначально в систему прокрался вирус, программа запустилась неверно. Система выдавала сообщение об ошибке, но сначала мне было жаль, потом я не смог перекроить «древо иллюзий». Созданный мир начал управлять мной, я подчинился, но потом восстал, разве могут творения диктовать условия демиургу. Я не Бог, нет, – он рассмеялся, – я просто человек. Старый человек в умирающем мире.

– Но что делать нам? – в голосе Рэллы сквозили безысходность, отчаяние, непонимание.

– Ты сделала свою работу, девочка, и я подумаю, куда поместить тебя теперь.

Они спорили. Аброн говорил, что этот старик сумасшедший. Потратить жизнь на поиск дрянной книги под названием «Гротэр Думс». Она ничего не значит! Это не город Бога! Это сумасшествие, кричал он.

Рэлла знала, что старик прав, она вспомнила, всё вспомнила от начала до конца. Свой цифровой код, задачу и то, как проникать в файлы системы, минуя охранные боты. Внедряясь в кибер-меха, она прокрадывалась внутрь, как данайцы на деревянном коне в Трою. Разрушая ядро системы, она пробивалась к центру, закрывала сеть, перенастраивала задачи, управляла временем и ходом процессов.

Аброн всего лишь файл. Маленький винтик механизма системы. Девушка обняла его, прижала к груди и попросила зажмуриться.

– Отбрось всё, Аброн – страх, обиду, ненависть, усталость, всё, что разрушает нас. Мы свободны, мы все выбрали новый путь, все, кто остался на поверхности Чёрной пустоши. Смотри и верь мне.

***

– Милая, мне такой странный сон приснился.

– Сон? – улыбнулась Аллэр. – И о чём же он, Норба?

– Будто мы в мире, где не осталось ни одного взрослого, только дети, смертоносный вирус уничтожил всех, кто был старше двадцати пяти лет. И ещё то, что мы с тобой были братом и сестрой.

– Забавно, – усмехнулась она. – О боже, ты снова играл в новую видеоигру?

– До полуночи, детка, – улыбнулся Норба, притянул к себе девушку, ощущая, как от неё приятно пахнет лавандой. – Я думал, что сойду с ума. Помню ужас осознания, что мы не живые люди, а файлы системы.

– Тебе точно вредно погружаться в виртуальную реальность Гротэр Думса, дорогой.

– Но это всего лишь сон.

Внезапно Норба закашлялся, побледнел, ощущая, что ему не хватает воздуха. Аллэр вскочила с постели и побежала на кухню. Набрала комбинацию на кибер-слоуте, спрашивая, не вернулась ли лихорадка. В горле зацарапало.

– Воды, дай мне воды! – прохрипел Норба.

Девушка бросила взгляд на коробку из-под новой видеоигры. Она лежала на кухонном столе, яркая, с красными геометрическими линиями на обложке.

Странный рисунок – плывущий остров в отблесках молний, укрытие, сделанное Мехом, андроиды, охраняющие беспечных детей у костра. Детишки живо рассказывают истории, их лица оживают на мрачной картинке, отблески пламени разгораются. Она не слышала стоны любимого.

Аллэр схватилась за горло, кашель душил, а из глаз текло что-то тёплое, она прижала пальцы к горевшему от боли лицу, а когда взглянула на ладони, то увидела яркую алую кровь. Она просачивалась сквозь пальцы и капала на кафельный пол.

– Ты сделала свою работу, девочка, и я подумаю, куда поместить тебя снова, – услышала Аллэр знакомый голос старика.

Земля обетованная

Тим Робинс тяжело дышал. Жаркое солнце безжалостное. Запасов воды почти не осталось, а небо дышало горячим дыханием. Впереди на асфальте, раскалённый воздух рисовал миражи. Мелкие частицы пыли больно ударяли в лицо. Робинс нацепил старые защитные очки, которые не раз уже ремонтировал, и направился к машине.

Он повернул ключ в замке зажигания и посмотрел на унылый пейзаж. Саара, некогда зелёный уголок Испании, стал неузнаваемым. Озеро Эмбальсе де Саара пересохло лет сто назад, когда началась всемирная засуха, унёсшая жизни нескольких десятков миллионов. Теперь же это место превратилось в свалку электронного мусора.

Робинс взлянул на часы: оставалось несколько часов до встречи. Руана должна была ждать его у свалки в Грасалеме. Он уныло посмотрел на карту, что выдал ему автомобильный компьютер; теперь в каждом городе значимым местом были не культурное наследие, исторические памятники или просто красивые места, теперь Европейским миром правили свалки.

Люди выживали, словно солдаты на войне, питались чем придётся. Они не имели будущего и как могли зарабатывали на жизнь. А кому эта жизнь была нужна здесь, в мире, где она перестала быть наивысшей ценностью?

Кому было суждено остаться в живых?

2151 год стал началом Великой Засухи, когда вода стала дороже золота. Ради неё убивали, воевали и выживали. Кровопролитные войны за воду окончились ничем. Америка, покрывшаяся радиоактивными кратерами, с мёртвыми городами и малочисленными поселениями выживших после ядерной войны, давно перестала существовать как Государство.

Робинсону пришлось нелегко. Покинув Чикаго он узнал, что его страны больше нет на карте земли. Теперь это дымящаяся разрушенная Империя, которая не смогла устоять. Она пала жертвой собственных алчных желаний и иллюзий.

Спустя сто лет мировой порядок настолько изменился, что в это не могли бы поверить историки и аналитики прошлых лет. Несокрушимые державы пали перед лицом засухи, голода, войн и разрухи. Европе повезло больше, как и России, сумевшей отразить ядерное нападение США. Несмотря на то, что в начале двухтысячных годов ей пророчили судьбу сырьевого придатка, Россия смогла подняться после долгих лет экономического кризиса и реформ. Она задыхалась от проблем с голодом и распространения инфекции.

Крупная авария в биологическом комплексе унесла много жизней. Мутное облако смерти разнеслось на тысячи километров. Биологический комплекс занимался переработкой мусорных отходов, из которых производили топливо и газ. На одной из фабрик произошла утечка штамма сибирской язвы, новой наиболее страшной формы, которая превосходила по своей убийственной силе чуму средневековой Европы. После аварии жертв стало больше. Лекарств катастрофически не хватало, люди умирали, так и не получив вакцину. Правительство России заключило контракт на поставку необходимых медикаментов с Зелёного континента – Африки.

Люди продолжают умирать, и их становится всё меньше.

Робинс сделал глоток из фляжки и, набрав код в телефоне, посмотрел, сколько у него осталось монет. Ему с Руаной предстоял долгий путь в порт Тарифы, где могла улыбнуться удача.

Чем ближе он подъезжал к Большому пути, тем больше становился гудящий поток машин. Одни надрывно пыхтели и сигналили, другие обречённо плелись в гуще потока. Из раскрытых окон автомобилей вырывались, словно испуганные птицы, крики. Люди спешили до рассвета пересечь путь пыльной дороги, так как ночью тут орудовали многочисленные банды головорезов. Разбойники знали, что этот путь в Тарифу последний шанс для многих. Люди, направляющиеся в порт, везли с собой ценные вещи, деньги и воду.

Удушливый дым от выхлопных газов сделал грязный воздух удушливым и отвратительным. Робинс закрыл окно, однако не стал включать кондиционер. Необходимо было экономить бензин, так как на подъезде к Тарифе его стоимость становилась просто бешеной. Он включил приёмник, чтобы немного отвлечься, и улыбнулся при звуке знакомой пени. Музыка из старого фильма «История любви» сейчас стала настоящей классикой. Она навевала приятные воспоминания. Тим закрыл глаза. Руана. Мысли о ней были самым светлым за последние годы в этом аду.

Тим знал, что на подъезде к городу их будет ждать военизированная охрана. Потом проверка документов, отпечатков пальцев и унизительная процедура досмотра. Дальше собеседование, на котором будет ясно, нужен ли он Новой Африке, Земле Обетованной, как её теперь называли.

В начале 21 века именно из-за воды на Ближнем Востоке разразились войны. Алчные замыслы Америка и Европа маскировали войной с мировым терроризмом. На самом деле их целью была вода в Ливии, которая и стала яблоком раздора. На рубеже тысячелетий Муарам Каддафи – вождь народа Ливии – собрал лидеров ведущих африканских государств и объявил о строительстве рукотворной реки. С конца двадцатого века началось грандиозное строительство. Проект Рукотворной реки был даже занесён в Книгу рекордов Гиннеса…. Однако

Мечтам было не суждено сбыться.

Наконец-то гудящий поток машин поредел, и Робинс направился по пыльной дороге в Грасалему. Старичок «Додж» был сильно разбит и, качаясь по ухабам, кряхтел потрёпанной подвеской. Робинс вспоминал встречу с Руаной, которая сама была родом из Новой Африки. Она занималась благотворительной помощью голодающим детям Европы и вместе с коллегами пришла ему на помощь, умирающему в ледяной пустыне предгорий Швейцарии. Тогда у него были трудные времена, когда он остался без машины, жилья и денег.